— Я могу свидетельствовать, что милорд с большим теплом относится к покорителям воздуха, — перебил я.
— Не пойдет, вы лицо заинтересованное, — отмахнулся Пинкерсон. — Ну а возмещение убытков разрисуют как… да как плевок в лицо беднягам-воздухоплавателям!
— Запросто, — подтвердил репортер. — Это очень легко обосновать.
— Так, я надеюсь, вы сейчас не этим заняты? — спохватился Таусенд.
— Нет-нет, — заверил Ламберт, — ни в коем случае!
Лорд Блумберри подержался за голову.
— Так, — сказал он. — Таусенд, может быть, попробуем еще раз пустить собак по следу? С того места, где Пинкерсон нашел след?
— Давайте, — кивнул суперинтендант. — Только их уже увели.
— А мы Пегаша пустим, — предложил Пинкерсон, воспрянув духом. — Эй, собачка, иди сюда!
Так началась охота на крупную дичь…
Следуя Пинкерсоном с дворнягой на сворке, я позавидовал лорду в его сапогах: после прогулки по горелой траве мои туфли и брюки приобрели неописуемый вид. Ну а когда земля пошла под уклон, и под ногами зачавкало, я понял, что обувь пропала.
Позади сдержанно ругался себе под нос Таусенд, лорд Блумберри размашисто шагал рядом с Пинкерсоном, а Ламберт едва поспевал за нами, подпрыгивая на кочках.
Я сжалился и убавил шаг, чтобы репортер мог меня догнать. Похоже, ему только этого и надо было.
— Мистер Кин, — пропыхтел он, — скажите, можно взять у вас интервью?
— У меня? Но я ничем не знаменит.
— Ну как же! — воскликнул Ламберт и уставился на меня снизу вверх, придерживая картуз, чтобы не свалился. — А ваши путешествия? И приключения?
— Какие еще приключения? — поразился я.
— Сэр, — сказал репортер, — мне рассказала о вас мисс Колхаун…
— Можете не продолжать, — обреченно произнес я. — Что она вам наговорила? И откуда вы ее знаете, кстати?
— Я брал у нее интервью — у первой женщины, вступившей в ряды Королевского географического общества! — гордо ответил Ламберт.
— Так-таки и вступившей? — усомнился я. — Я, конечно, писал сэру Келли, а он даже обещал пригласить мисс Колхаун к обеду, но…
— Да-да, он это сделал, — заверил репортер, — и мисс Колхаун была в полном восторге!
В этом я не сомневался: я настоятельно просил коллег оказать девушке самый радушный приём! В нашем понимании, разумеется…
— Правда, послушав рассказы бывалых путешественников, она усомнилась в том, что хрупкая девушка в одиночку сумеет повторить их маршруты, — добавил Ламберт. — Да еще без должной подготовки и солидного финансирования.
— Это верно, экипировка стоит недешево, а уж провиант, проводники… — махнул я рукой. — Так что, мисс Колхаун отказалась от мысли стать первопроходчицей?
— Увы… такая жалость!
— А она передумала после белого медведя или снежного человека? — с интересом спросил я.
Шуточки с этими чучелами производили неизгладимое впечатление на неподготовленных людей. На подготовленных, впрочем, тоже, я тому примером.
— Она говорила что-то об анаконде и гигантском льве, — сообщил Ламберт, и я понял, что коллекция пополнилась. — Анаконда была живая. Футов тридцати длиной, хотя, возможно, мисс Колхаун преувеличила…
«Пожалуй, стоит пока воздержаться от визитов в Общество», — подумал я. Кто это у нас змеями увлекался? Не припоминаю.
— Но вы сказали, она вступила в ряды… — напомнил я.
— Да-да! Всё так, — закивал Ламберт, уронил картуз и снова надел его немного набекрень. — Просто мисс Колхаун послушала о трудностях с финансированием, снабжением, организацией переездов… и решила заняться именно этим!
— Любопытно, — выдавил я.
— Сэр Келли предложил ей должность заместителя секретаря Общества, — добавил репортер, — а по факту она будет ведать вышеперечисленным. Она сказала, что пускай дамам пока что не по силам исследовать новые земли, зато они могут обеспечить первооткрывателям надежный тыл! Ведь были же случаи, когда экспедиции приходилось возвращаться с полпути из-за проблем со снабжением?
— Было дело, — кивнул я. — Со мной такое однажды слу…
— Вот вы и проговорились, мистер Кин! — радостно воскликнул Ламберт. — Ну пожалуйста, можно взять у вас интервью?
— Ламберт, я не привык афишировать эту часть своей биографии, — сказал я сквозь зубы. — Почему бы вам не поехать в Лондон и не расспросить кого-нибудь из действующих путешественников?
Тяжкий вздох был мне ответом.
— Не давите на жалость, Ламберт, не поможет.
— Но, может, вы хотя бы дадите мне рекомендательное письмо к кому-нибудь из ваших знакомых? — попросил он. — Чтобы меня с порога взашей не погнали…
— Хорошо, письмо, так и быть, дам, — сдался я. — Но ловить этих джентльменов будете сами.
— Конечно, сэр! Премного благодарен, сэр!
Я ускорил шаг — вот так и делай добрые дела! Помог мисс Колхаун, так теперь меня все коллеги проклянут: этим леди только дай возможность вмешаться в мужские дела, потом не обрадуешься… Нет, я верю, что она сумеет наладить снабжение и добыть финансирование, она показалась мне весьма пробивной особой, но… придется ведь отчитываться! Чего доброго, не удастся на полпути поменять маршрут на более интересный, потому что он не согласован…
С другой стороны, время путешественников-одиночек мало-помалу сходит на нет. Транспорт становится все быстрее, добираться до той же Африки придется не три года, а намного меньше. Потом, того и гляди, авиаторы что-нибудь придумают, и мы сможем рассматривать джунгли и охотиться на полярных медведей с борта огромных воздушных шаров… В этом, наверно, тоже будет своя романтика!
«Всё течет, всё меняется, но что ни делается, всё к лучшему», — заключил я. Эта фраза частенько меня выручала.
— Милорд, мне кажется, или Пегаш ведет нас к вашему поместью? — окликнул запыхавшийся Пинкерсон.
— Вам не кажется, — ответил тот. — Прибавьте-ка шагу, что вы еле плететесь?
Инспектор, к счастью, промолчал, но и торопиться не стал. И то, было даже слишком тепло для этого времени года. Таусенд уже снял пальто и вытирал лоб платком — видно, ему давно не приходилось отмахивать таких концов пешком по пересеченной местности. Я, к счастью, еще не успел раскиснуть после мексиканских каникул, а потому наслаждался прогулкой. Надо, кстати, взять за правило если не каждый день, то хотя бы пару раз в неделю устраивать такой променад! Может, даже собаку завести, чтобы не скучно было прогуливаться в одиночестве…
Пегаш, вывалив язык от усталости, привел нас в точности к поместью, и мы переглянулись.
— Может ли статься, что это был кто-то из слуг? — вслух подумал лорд, окинув взглядом службы. — Или работников?
— С тем же успехом кто-то из них мог прийти посмотреть представление прямиком отсюда, — вздохнул Таусенд, — может, даже не один. Отсюда и следы. Их связь с поджигателем не доказана.
— Всё, он потерял след, затоптали, наверно, — с сожалением сказал Пинкерсон и наклонился погладить пса. — Пить хочешь, а? Где б тебя напоить?
— Отпустите его, он тут не потеряется, — велел лорд Блумберри. — А выпить чего-нибудь прохладительного я и сам не откажусь. Идемте, джентльмены!
В доме я бывал не раз, как и Таусенд, а вот Пинкерсон с репортером жались на пороге малой гостиной, внезапно оробев.
— Будет вам стесняться, — сказал им лорд Блумберри, позвонив. Явился слуга, высокий и тощий, с непроницаемым длинным лицом, выслушал распоряжения и исчез, чтобы через пару минут появиться с подносом и бокалами. — Гм… Миллисент, надо думать, отдыхает, прошу извинить. А вот куда запропали мои сорванцы… Джек, вы не видели мальчиков?
— Да, милорд, видел, — кивнул тот, разливая холодный чай. — Они были на конюшне, затем во дворе, а незадолго до вашего прихода вернулись в дом.
— Ну так пришлите их ко мне, — велел лорд. — Кажется, еще не все джентльмены знакомы с моими наследниками.
Я только знал, что сыновей у него двое, видел их издалека, но повода познакомиться как-то не возникало. Симпатичные оказались мальчишки: старший, Мэтью, очень походил на отца, а младший, Айвор, больше черт взял от красавицы-матери. Вырастет — станет грозой для девушек, тут и гадать нечего!
После церемонии знакомства лорд хотел было отослать сыновей, сославшись на взрослый разговор, и Мэтью тут же спросил:
— Папа, вы будете говорить о пожаре?
— Совершенно верно, — кивнул лорд. — Уже наслушались сплетен?
— Не совсем, папа, — Мэтью посмотрел в сторону. — Мы… мы хотели рассказать…
— О чем? — насторожился Пинкерсон. — Вы что-нибудь видели? Или слышали? Милорд, велите мальчикам рассказать!
— В чем дело? — нахмурился лорд Блумберри. — Мэтью? Начал говорить, так договаривай!
— Это мы виноваты, — тоном приговоренного к казни произнес Айвор и даже зажмурился.
Воцарилось молчание.
— Ничего не понял, — сказал наконец лорд. — Объяснитесь, сделайте милость!
— Мы просто хотели убежать в Америку… — тихо сознался Мэтью, и мы переглянулись.
— На воздушном шаре? — зачем-то уточнил Таусенд, и мальчики закивали. — Надо же, какие фантазии…
— Полагаю, вы и детям рассказывали о будущем, когда можно будет за пару часов пересечь океан? — шепотом спросил я, и лорд удрученно кивнул, вслух же произнес:
— Разве я мог подумать, что они воспримут это настолько буквально? Мэтью! Ладно — Айвор, он еще мал, но ты… взрослый ведь мальчик, почти юноша, и туда же! Я был лучшего мнения о твоем здравомыслии, но, вижу, ошибался…
— Папа, Мэтью говорил, что ничего не получится, — вступился за брата Айвор, — но я очень просил, и вот…
— Что — вот? — нахмурился тот. — Давайте-ка по порядку, юные джентльмены! Мэтью? Мы внимательно слушай, излагай!
Мальчик тяжело вздохнул, потом сказал:
— Мы читали «Вокруг света за 80 дней», и Айвор удивился, почему мистер Фогг не использовал воздушные шары для путешествия — так ведь было бы намного быстрее! Я убеждал, что ветер может поменяться совершенно непредсказуемо и занести шар куда угодно, а мы даже не умеем с ним обращаться и можем погибнуть, но Айвор заупрямился…