й никаких. Тот же Долматов говорил потом: «Я неделю жду, когда от Евсеева начнутся проблемы, вторую, третью – а все никак, нормально работает». Не так уж я был страшен.
Валерий Филатов:
«Не обижаюсь, когда человек выражает свои эмоции, пускай и негативные, открыто. Тот же Вадик Евсеев – уникальный человек! Да, он крикнул в телекамеры после матча последнего тура чемпионата 2006 года: «Спасибо Муслину!» И что? Человек сказал, что думал, и имел на это полное право. И я от Евсеева много раз в лицо весьма резкие высказывания слышал». (2008 год, из книги Игоря Рабинера «Локомотив», который мы потеряли».)
А вот с Бышовцем было не по-честному.
В конце декабря 2006-го его назначили главным тренером, а Семина – президентом клуба вместо Филатова. Но последнее, как оказалось, было чисто номинально – для того, чтобы журналисты и болельщики не задавали вопрос, почему в «Локомотиве» нет людей, которые его создали – ни Филатова, ни Семина. Решал все Липатов.
Расставание с «Локомотивом» в январе 2007 года стало для меня полной неожиданностью. Команда должна была лететь из Москвы на сбор в Турцию. Но накануне, после контрольного матча со «Спартаком» из Костромы, в котором я не играл, Бышовец подозвал меня и сказал: «Я строю новую команду и тебя в ней не вижу».
После чего в своих лучших традициях взял минутную паузу. Видимо, ждал какого-то моего ответа. Или действия.
Но я даже не знал, что сказать, – настолько эта новость застала меня врасплох. Играл я в «Локомотиве» семь лет, а разговор с новым тренером о моем уходе занял две минуты.
Знаю, что поводов к такому решению я не давал. Да, мог сказать людям в лицо какие-то неприятные вещи, но на сборе в Португалии ничего такого не происходило. Пришел новый тренер, и мне надо было ему показывать игру, а не языком чесать. Да и как я мог Бышовцу что-то сказать, если с ним лично до того знаком не был?
Знал только, что этот человек выиграл Олимпиаду. Это было для меня ориентиром. Считал, что если он достиг такого результата, то и тренер хороший и плохими человеческими качествами обладать не может.
Потом уже узнал от ребят кое-что интересное. Многие считали, что он выиграл один серьезный турнир – и пользуется этой победой всю оставшуюся жизнь. Но после «Локомотива», как видим, пользоваться уже не смог…
Семь дней того первого сбора я тренировался, семь – болел, потом еще неделю мы провели в Москве. Чтобы поставить на мне крест, время явно недостаточное. Тем более что в Португалии Бышовец дал нам пробежать тест Купера, и я был вторым в команде после молодого Вани Старкова. Думаю, тренер на такой результат не рассчитывал. Но и это не помешало ему меня выгнать.
«Или ты остаешься в Москве и ищешь себе новую команду, или едешь на сбор с дублем», – сказал мне Бышовец. Я ответил, что заканчивать с футболом не собираюсь, поэтому еду тренироваться с дублем. Вроде и летели в одном чартере, но с ним не общались и не здоровались. Потом он говорил: мол, со мной поступили хорошо, дали время, чтобы я нашел варианты для трудоустройства. Но куда я мог после 31 января устроиться? Только в Россию. А Россией футбол не ограничивается…
Многие ребята были в шоке, узнав, что меня больше нет в команде. К примеру, Дэн Билялетдинов, Дима Сычев и Эмир Спахич прямо тогда, в самолете, хотели пойти поговорить с Бышовцем, чтобы меня оставили. Но я их отговорил, сказав: «Вы лучше о себе думайте, а не обо мне». Мне бы они все равно помочь уже не смогли, а себе жизнь вполне осложнили бы.
Дмитрий Лоськов:
– Бышовец изъясняется такими фразами, что ты сам должен додумываться до сути: камешек летит в твой огород. Обстановка изменилась сразу. Все поняли: лучше молчать. Любое твое слово может быть истолковано неизвестно как. Вот мы и промолчали, когда выгнали Евсеева. Жалею об этом. Надо было выступить. Это тренер присматривался: как команда отреагирует? Потом стало ясно, что будут следующие: я, возможно, Маминов с Пашининым… («Спорт-Экспресс», 2007 год.)
Ничего не могу сказать по поводу намеков, что якобы моего ухода хотел даже не Бышовец, а Липатов. С Липатовым не общался, позицию его не знаю. Но даже если это и так, то сильный человек никогда не выгонит игрока из команды из-за того, что на него кто-то надавил.
Впрочем, Семин меня предупреждал перед отъездом на первый сбор, чтобы я молчал и не поддавался ни на какие провокации. Раз он мне такое сказал – значит, что-то ему уже было известно. Но в Португалии бросилась в глаза одна вещь – не в отношении меня, а в отношении команды.
Игроки и многочисленные тренеры жили строго через номер. В одном мы с Самедовым, в следующем – Кульков, затем Пашинин с Маминовым, за ними – Лютый, потом Лоськов с Гуренко – и Клейменов. Нетрудно было догадаться, что все это делалось, чтобы подслушивать наши разговоры. Так оно на практике и оказалось. Лютый с нами в баню ходил… Лось мне потом рассказывал, что один Клейменов, тренер вратарей и порядочный мужик, в их играх не участвовал. Да он и в интервью об этом говорил.
Короче, везде были уши. Выходим с Самедом на балкон, начинаем разговаривать – и тут же на соседнем дверь балконная скрипит. Кульков, значит, выходит. И характерный звук открывающейся бутылочки: «Чпок!»
В «Локомотиве» к такому не привыкли. Нет, не к бутылочкам, а к ушам, которые всегда и везде. Мы знали, что тренеры и руководство нам доверяют, и ничего не боялись. А тут…
Все, что потом происходило в команде при Бышовце, – это «скандалы, интриги, расследования». С кем из «Локомотива» ни говорил, – все недовольны. Там интригуют, тут стучат, здесь не знают, что можно рассказывать, а что нельзя. С кем можно рядом стоять на улице, а с кем – нежелательно. Иначе тебе потом скажут, что ты игры сдаешь. Такого в «Локомотиве» сроду не было.
Со мной бы это не прошло. Понятно, почему Бышовец хотел убрать меня из команды, – потому что знал: Евсеев бы высказал ему лично все что угодно. В лицо, хоть до игры, хоть после, хоть при всех. Он этого боялся и убирал личностей. То, что он сделал с Лоськовым, поразило меня гораздо больше, чем мое собственное отчисление. Димка-то вообще был символом клуба и как игрок находился еще в самом соку. Как с ним-то так можно было?
В то, что я не нравился Липатову, очень даже верю. Я вообще об этом догадывался давно. Не умею прикидываться, что к кому-то хорошо отношусь, если это не так. Филатова я уважал намного больше, а Липатов для меня авторитетом никогда не был.
Он сразу некрасиво повел себя в команде. Едва познакомившись, начал рассказывать, за сколько секунд бегал 200 метров. Нам-то что? Разве ты благодаря этому сюда пришел?
Познакомились мы с Липатовым в 2005 году в московском ресторане после поражения в предварительном раунде Лиги чемпионов от «Рапида». Филатов пригласил тогда восемь футболистов, чтобы поговорить о том, что происходит в команде, и познакомить нас с новым начальником.
Тот нам, значит, про свои спортивные успехи рассказывал, а потом попрощался. И вдруг, уже выйдя, звонит Филатову и говорит: «Выгляни в окно и посмотри, на какой я машине». Машина, конечно, была хороша, но все это выглядело как какой-то детский сад. Вряд ли это кому-то из ребят могло понравиться.
Помню, он мне как-то дал свою визитку и сказал, чтобы я ему как-нибудь позвонил или в Лужники приехал. Думаю – зачем? Гуренко, который тоже участвовал в том разговоре, объяснил: «Он тебя пригласил в футбол поиграть!» Но мне это не надо было. Таким образом набирать очки у начальства – не мое.
У меня в бытность игроком была проблема – новые имена быстро не запоминаю. И вскоре после той встречи по окончании какого-то матча я имел неосторожность в раздевалке громко сказать Филатову: «Ну, где тот наш акционер?» Липатов же, как оказалось, стоял рядом и с Измайловым разговаривал. Посмотрел он тогда на меня очень внимательно.
Я всегда любил «душить» Филатова по поводу премиальных. После каждой победы говорил ему: «Когда мы будем делить наши деньги?» Валерий Николаевич к этому привык, а вот для Липатова это было что-то новое.
Теперь-то вижу, что, когда в «Локомотиве» денег было относительно мало, все было хорошо. А когда их стало очень много, все «поплыло». Раньше в этом клубе все делалось от души, потом стало – от денег.
Сначала Липатов руками Филатова убрал Семина, не пустив его после сборной обратно в «Локомотив». Потом убрал Филатова, назначив Семина президентом для болельщиков и прессы – а на самом деле тот ничего не решал. И наконец, убрал Семина, отправив его в отставку вместе с Бышовцем. Все было сделано красиво.
Мне люди рассказали, какой случай произошел перед отставкой Филатова. Их вдвоем с Липатовым вызвали к Владимиру Якунину. «На берегу» они договорились, что будут говорить вместе и гнуть одну линию. А у Якунина говорил только Филатов. Липатов молчал. И через какое-то время, когда принималось решение, все шишки, естественно, достались Валерию Николаевичу.
Кстати, так уж получилось, что одну мою фразу Липатов использовал для того, чтобы снять Филатова. Тогда после матча последнего тура чемпионата-2006, когда мы заняли третье место, я, пробегая мимо телекамер, крикнул в них: «Спасибо Муслину!»
Так вот, от многих слышал, что Липатов сказал Якунину: «Вот видите, Филатов убрал Муслина, а Евсеев от имени коллектива крикнул в его адрес слова благодарности». При том что неизвестно, кто в действительности уволил Муслина – Филатов или Липатов. То, что Филатов взял ответственность на себя, ни о чем не говорит: Валерий Николаевич всегда был человеком прямым.
Мне было очень приятно, когда я в конце 2007 года позвонил Филатову – и Валерий Николаевич обрадовался моему звонку. Поговорили по душам. Я, честно говоря, боялся, что он после той реплики про Муслина затаил на меня обиду. Мне тогда еще говорили, что ему это очень не понравилось. Но он отреагировал нормально. Да и что нам было делить теперь, когда из «Локомотива» убрали и его, и меня?..