Как-то пересеклись в одной компании: приходи, говорит, покатайся. На три дня дал машину. Великолепно! В «шашечки» на МКАДе поиграл. За восемь секунд разогнался до двухсот километров. Но поскольку «Сатурн» со мной так и не расплатился, от «Порше» отказался.
…В ноябре 2011-го окончательно решил: из футбола пора уходить. Заканчивать нужно вовремя, и тогда я почувствовал, что такой момент как раз настал. Гуренко и руководство жодинского «Торпедо» предлагали на выбор – играть за команду дальше или войти в тренерский штаб. Но за целый год я так соскучился по семье, которую видел лишь урывками, что еще по ходу сезона решил, что он – последний для меня в качестве игрока.
У клубов нашей Премьер-лиги был целый год, чтобы меня пригласить. Никто не заинтересовался – значит, не нужен. Никаких иллюзий, что кто-то сделает предложение после Белоруссии, тем более не было. Поехал покататься на горных лыжах, а мысли о будущем отложил на потом…
Не думаю, что недоиграл. Тридцать пять – нормальный возраст для окончания карьеры. Да, Лоськов почти до сорока играл, но вот, допустим, Иван Саенко в двадцать восемь закончил. Причем без травм. Так посмотреть – получается, вообще пересидел. Вот в Белоруссии мог бы играть до сорока пяти. Но мне это казалось неинтересным, уровень слабый. Ради чего? В Жодино я играл точно не ради денег. Просто не готов был резко закончить с футболом. А после Белоруссии стал готов.
Все хорошее когда-то завершается. И начинается… другое хорошее. Понимал это с каждым месяцем все лучше, и когда Саня Маньяков с Олегом Малежиком приезжали и говорили: «Давай, завязывай, у нас в агентской компании будешь работать», – принял окончательное решение.
Самое интересное, что Виктор Гончаренко, хороший тренер, который БАТЭ тогда возглавлял и «Баварию» в Лиге чемпионов за счет организации игры обыгрывал, потом сказал мне: «Ты зачем закончил?» Только тогда и подумал, что можно было в БАТЭ перейти. И Лигу чемпионов еще зацепить…
Александр Маньяков:
– Когда Вадик решил идти в «Торпедо» к Ярцеву, чтобы его поддержать, он попросил меня помочь с контрактом. Учитывая, что речь шла о первом дивизионе, спрашивал: «Клуб не обманет?» Я отвечал: «Ты же к своему тренеру идешь, думаю, все должно быть в порядке». Приехал, с Тукмановым быстро договорились. Вписали пункт, что, если Ярцев уходит, то и Евсей свободен от обязательств перед клубом.
Правда, когда вскоре после отставки Ярцева уйти решил и Вадик, президент клуба Владимир Алешин еще какое-то время пытался его удержать. Но это было невозможно, а у Евсея оставаться в «Торпедо» не имелось никакого резона. И тренер его уже ушел, и с фанатом торпедовским Вадим в поезде подрался, когда тот его и семью оскорблять начал, и шансов на выход в Премьер-лигу уже и близко не оставалось – с судьями клуб принципиально не работал (а может, потому что денег на это не хватало), и в матчах против соперников, имевших большие задачи, их методично уничтожали.
Последней каплей стала для него игра с «Уралом» в Екатеринбурге, когда «Торпедо» откровенно прибили. Вадик там землю грыз, играл опорника, но два гола забил, а в конце пошел было бить пенальти при 2:3, но, пока шел, судьи переиграли решение. Он снял футболку и хотел увести всю команду с поля, а в итоге ушел сам. Потом звоню ему, он еще кипит: «Да пошли они на х…! Убили внаглую». – «А ты-то чего со срыванием майки устроил?» – «А что мне, терпеть этот беспредел, что ли, надо было?»
Потом ребята из «Урала», например, Женя Алхимов, рассказывали мне, что из-за того эпизода прониклись к Вадику большим уважением. Поразились: Евсеев, который за сборную играл и героем всей страны был, в рядовом матче первого дивизиона так переживает.
Жалко, что на Евро-2004 у сборной с Вадиком в составе ничего не получилось. Помню, как Таня летела в Португалию с нашими болельщиками, которые напились в самолете, раскачивали его и чуть не подрались между собой. У Инги, бывшей жены Овчинникова, сестра замужем за португальцем Нуну – замечательным человеком. И они там тусовались женским коллективом, а пацаны к ним иной раз выбирались.
По большому счету, сборная могла там выступить удачнее. Просто Ярцеву команду следовало пожестче держать. Они там побухивали. Кто-то – но не Вадик – через забор после отбоя убегал. Захочешь убежать – по-любому убежишь. Как говорится, свинья везде грязь найдет… Плюс еще эта история с отчислением Мостового. Евсей ее не понял. Да и другие ребята тоже. В итоге атмосфера, которая была в сборной после прихода Ярцева и особенно после Уэльса, разрушилась – неудивительно, что и отборочные после этого плохо стали играть, и 1:7 от Португалии получили. Но там ведь еще и все залетело, что могло и не могло! Такое раз в сто лет бывает.
А на ощущения Вадика после игры с Уэльсом были очень похожи его эмоции в первом матче за «Сатурн», когда они в гостях «Локомотив» обыграли. Я был на той игре, Вадик мне билеты и сделал. Видел, как он к скамейке Бышовца подбегал и что-то кричал. В подтрибунке Евсей не сдержался, крикнул тренеру: «Сосать!»
Тут на него неожиданно Егорыч попер, администратор Анатолий Машков, с которым у него прекрасные отношения: «Ты чё сказал?» Видимо, Егорыч чуть-чуть поддал и воспринял это слишком болезненно – хотя ясно же было, что Вадик только к Бышовцу обращался. Евсей был на взводе, но сдержался, ничего Егорычу говорить не стал – пожилой человек все-таки, да и уважает он его. А Бышовец тогда в раздевалке говорил ребятам: «Вы думаете, он мне это сказал? Нет, вам!» Но игроки только улыбались – они-то всё понимали. А то они Евсея не знают…
Перед тем как Вадик перешел в «Сатурн», он мог оказаться в «Рубине». Но там Бердыев повел себя странно. Однажды мне дали его номер в гостинице, я позвонил. Разговор длился ровно тридцать секунд. Я сказал, что представляю интересы Евсеева и спросил, мог ли он быть ему интересен. Курбан Бекиевич ответил: «Футболист Евсеев меня не интересует», – и положил трубку. А через какое-то время он встретился с Вадиком лично и сказал: «Нет, ты мне всегда был интересен. Просто столько народу звонило, тебя предлагало, что я запутался, с кем дело имею».
Вроде неплохо они поговорили, но в итоге Евсей согласился с доводами агента Паши Андреева, не уехал из Москвы и подписал с «Сатурном». О чем, по-моему, никогда не жалел. Ведь Андреев сделал ему контракт больше, чем он был у Вадика в годы выступлений за сборную России. Почему он всегда и говорит, что агенты нужны.
В Раменском случались разные интересные эпизоды, Вадик мне многое рассказывал. Однажды гендиректор Борис Жиганов, человек военный, говорит: «Вадик, тебе надо искать команду». У него кабинет был на Сретенке, он сидел за здоровым столом. Спустя время заходит Вадик к Жиганову, тот спрашивает: «Вадик, ты нашел себе команду?» – «Нашел, Борис Анатольевич». – «Молодец, Вадик, садись. И какую же?» – «Вот эту и нашел. «Сатурн». Немая сцена.
Евсей чувствовал ответственность за молодых. Помню, уже когда Игорь Ефремов гендиректором был, я приехал к нему разговаривать по контрактам Брызгалова, Махмудова и Никитинского – моих клиентов. А Вадик полетел с полуосновным-полумолодежным составом на Сахалин, на Кубок играть.
«Сатурн» выиграл. Как сейчас помню, сидим с Ефремовым, как раз про Евсеева разговариваем, и тут звонок. Игорь берет трубку, потом ко мне обращается: «Как ты думаешь – кто? Твой друг». И продолжает: «Да, Вадик. А, премиальные? Ну да, будут. В полном объеме». Пацаны из молодежной команды зарабатывают немного, сами обратиться к руководству боятся. А Евсею-то что? Он, как самый авторитетный, звонит директору клуба: раз вышли, мол, в следующий этап – давайте такие же премиальные, как в чемпионате. Для пацанов это были очень существенные деньги.
А на Сахалин он поехал, чтобы морепродуктов купить и привезти. Там жил какой-то браконьер, который всех футболистов обслуживал. У него была машина типа «каблучка». Подгонял, открывал – а там медведка, краб. Сейчас о нем больше ничего не слышно. Спекся, наверное…
В «Луче-Энергии» теперь играет Леха Аверьянов, перед Новым годом он собирался в Москву, говорю ему – возьми морепродуктов, привези. «А каких?» – «Сейчас тебе Мастер позвонит, все расскажет». А мы в нашей компании Евсея за глаза Мастером называем. Вадик ему набрал, поговорил, потом комментирует: «Топор. Ни хрена не знает». Потом Аверьянову звоню: «Ну что, звонил?» – «Да-да, Вадим Валентинович звонил, все привезу». Привез. Евсей умеет доходчиво объяснить.
Развал «Сатурна» Вадик сильно переживал – хорошая у них команда была, дружная. И пусть при Ребере его на трансфер выставили, он вернулся и все доказал, в основу вернулся. А с Гордеевым вообще контакт шикарный возник, тот ему полностью доверял.
В Жодино, да и вообще в Белоруссии, к Евсею относились с большим уважением. Воспринимали как российского маэстро. А Серега Гуренко сказал шикарную фразу: «Евсеев, я тебя брал в команду для чего? Чтобы они вокруг тебя бегали. А получается, что ты вокруг них бегаешь!» Вадик, если уж выходил на поле, не мог делать это, что называется, на полутонах. Как там у Розенбаума? «Стрелять так стрелять… летать так летать!»
Заняли с очень скромной командой пятое место. Вадик мне фотографию сбрасывал – огромный «БелАЗ», с пятиэтажный дом, и он за рулем. И говорил: «Всего два человека за рулем такой машины из посторонних сидели». – «Кто?» – «Уго Чавес и я».
Когда Вадик играл в Белоруссии, меня нашел тогдашний спортивный директор «Локомотива» Алексей Зинин. Мы с Лешей в одном институте учились, и он знал, что я с Евсеем дружу. Позвонил: «Саша, а где сейчас Евсеев?» – «В Белоруссии». – «У него будет время с Ольгой Юрьевной встретиться? У нас есть предложение».
Приехал, она озвучила это предложение – отвечать в клубе за работу с болельщиками. Я поинтересовался: «А какие деньги?» Смородская назвала сумму в 100 тысяч рублей. Вадик, у которого в Жодино была зарплата 5 тысяч долларов (то есть по тому курсу – около 150 тысяч), отреагировал: «Нет, спасибо, я еще поиграю». В итоге договорились попозже встретиться.