Не «вам», обратите внимание, а – «всем»…
Игорь первым и догадался, что это она и есть – долгожданная национальная идея. Он даже предлагал скинуться и прорубить в тайге просеку соответствующего содержания, чтобы из космоса видно было…» (Из книги «Изюм из булки».)
Георгий Ярцев:
– Есть надежные люди, которым ты доверяешь безоговорочно. И когда Вадику перед играми с Уэльсом потребовалось уехать к дочери, я даже не сомневался, что он не просто вовремя вернется, но приедет готовым на сто процентов. Недаром, когда позвонил ему сразу после назначения в сборную, сказал: «Мы же друг друга не подводили». Так было и до того, так оказалось и после.
Те несколько лет, что прошли между моим уходом из «Спартака» в «Динамо», и моментом, когда мне доверили сборную, мы общались мало. Помню, как еще в мой динамовский период однажды пересеклись в Новогорске и Вадик не стал скрывать некоторой обиды, что я взял с собой Костю Головского, а его – нет. Я бы, может, и хотел, но так сложилась ситуация, что в «Динамо» его позиция была закрыта.
Но, следя за его игрой за «Локомотив» в течение нескольких лет, в необходимости Евсеева сборной, причем в качестве игрока стартового состава, не сомневался ни капли. И из-за характера, и из-за того, что у него есть ценное качество – играть на любом фланге. Может, правая нога у него посильнее левой, но качество игры на обоих краях было одинаково.
Моей задачей было собрать людей, которые с первой же тренировки поняли бы, что я от них хочу и в какой футбол с какими соперниками мы будем играть. Они работали на тренировках, сидели на тактических занятиях, я видел их реакцию и видел, что мои слова доходят до них. Тот же Евсеев и понимал меня идеально, и сам я знал, что такие, как он, никогда не сдадутся. И прекрасно понимают, какая ответственность лежит и на них, и на мне.
Да, я рассказал журналистам, а через них и болельщикам, почему Вадик улетел в Германию и что случилось с его дочкой. Объясню почему. Перед Уэльсом каждый день собирались пресс-конференции. И все интересовались, зная мое отношение к Евсееву и то, что это игрок основного состава: почему его нет. А вы помните, какой в тот момент была ситуация с некоторыми игроками и какие вокруг всего этого роились слухи (Ярцев намекает на последующую дисквалификацию Егора Титова из-за массового употребления в «Спартаке» запрещенного препарата бромантана. – И. Р.). Подоплека вопроса была такая: не на таблетках ли он, не из-за этого ли уехал? Поэтому я и сказал: успокойтесь, человек уехал по таким-то семейным обстоятельствам. Сказать абстрактно – «по семейным» – было нельзя, потому что это не выглядело бы убедительно, слухов стало бы только больше. Вокруг сборной и так-то творилось черт-те что, и нельзя было ситуацию замалчивать. Надо было четко ответить, почему Евсеев не участвует в тренировочном процессе.
Сомневался ли я, ставить ли Вадика на первый матч с Уэльсом, учитывая, что у него выпало несколько тренировочных дней из-за перелета в Германию и обратно? Ни секунды. С составом я давно определился, и Евсеев в нем был. У нас был уговор, что он вернется. Конечно, я допускал, что что-то может пойти не по плану, и держал в уме вариант замены на этот случай.
Но коль скоро он вернулся в срок – это была его позиция. К тому же, если честно, после тщательного разбора игры Уэльса у меня и другого варианта не было, кого против Гиггза поставить. Может быть, разве что Смертин подходил, который знал Райана по английскому чемпионату. В итоге в первом матче Алексей играл на правом фланге полузащиты и помогал Евсееву опекать Гиггза. Но в целом непосредственно на фланге обороны Вадик был гораздо надежнее и выполнил поставленную перед ним задачу.
Главным перед игрой было, чтобы он восстановился эмоционально, пожил на базе, успокоился и через пару легких тренировок эмоционально зарядился. Я его и не трогал. Даже не разжевывал детально, как надо играть против Гиггза, потому что как раз ему не надо было ничего вдалбливать: я знал Вадима как игрока умного, грамотного, и ему достаточно было понимать основные вещи.
В борьбе он мог быть жестким, а иной раз и жестоким. Но не припомню ни одного момента, когда его кто-то вчистую переигрывал. Вот взять первый матч с Уэльсом, почему Гиггз так вспылил? Не только потому, что Вадик его грубо встретил. А из-за плотной опеки Евсеева на протяжении всего матча, которая не позволяла ему вообще ничего сделать. Такому-то футболисту! У Вадика была именно такая задача, и свой фланг он наглухо прикрыл.
Райан весь матч копил злость, и в тот момент она выплеснулась. Вадик немножко подумал и упал. Удар же был? Был. И уже после ответного матча Гиггза дисквалифицировали. Возможно, у нашего игрока было желание избавиться от Гиггза на поле, но не удалось. Наверное, потому, что Евсеев в принципе парень очень честный и симулировать не умеет.
А за фол против валлийца я не могу Вадика винить. В конце концов, а как действовать против игрока с таким уровнем мастерства? Далеко не всегда отберешь мяч чисто. Помню этот момент: там был перехват, Вадик резко пошел на соперника и сыграл, может, даже жестоко. Но не из-за того, что он хотел нанести травму, а только из-за желания не уступить и победить.
Порой у него самого были травмы, и он не мог выйти даже на предыгровые тренировки. Но я спрашивал: «Будешь готов к игре?», и он тут же отвечал: «Буду». Если он так говорил, то я не сомневался ни секунды: действительно будет. И не просто будет готов, а травма никак не скажется на его игре! Так и произошло в Уэльсе, хотя часть подготовки к матчу он пропустил – пусть не из-за травмы, а из-за отъезда к дочке.
После трех успешных отборочных матчей подряд – с Ирландией, Швейцарией и Грузией – у нас, как всегда, был взрыв эйфории, и 0:0 дома с Уэльсом стали ушатом холодной воды. Я-то видел, что мы сильнее – но вот бывают такие матчи, когда не идет мяч в ворота. Игроки в раздевалке были подавлены, и я понял, что лучше всего в этой ситуации их поначалу оставить в покое.
Конечно, я знал, что они пили пиво на базе вечером после игры. Просто не давал это никому понять. Они думали, что такие хитрые – но мы-то все это на много лет раньше прошли. Да и, в конце концов, попили пива – ну и что? Там же не было какой-то серьезной коллективной пьянки. В западных клубах «кока-колу» не разрешают пить, а пиво позволяют.
Выпили, пообщались, обсудили. Если бы я им запретил – они что, не нашли бы возможность? Глупо так думать! Одно из искусств тренера – чего-то не замечать. Тем более когда все заодно. Это как раз важно, чтобы люди душу вместе отводили, а не каждый сам по себе. Так коллектив только укрепляется.
А вот после выходного дня был серьезный разговор, когда команда вышла на первую тренировку. Разумеется, касался он не пива. Я сказал: «Кто не верит – сумки на плечи и домой. Пусть я останусь с 13-ю или 14-ю игроками, но с теми, кто верит в победу и будет биться за нее». У кого-то, я видел, были сомнения, но остались все. И взяли тем самым на себя ответственность. Но в таких, как Евсеев или Радимов, я и не сомневался. До команды удалось достучаться, в Уэльс она приехала раскованной – и с большим достоинством там сыграла. Четко выполнила установку и победила.
Это был один кулак, а не растопыренные пальцы. И такие люди, как Вадик, и сцементировали игру. Благодаря такой линии обороны, как Евсеев и K°, Славе Малафееву было достаточно комфортно в день дебюта за сборную. Хотя все понимали, что парню придется несладко. У того же Акинфеева первый матч за сборную – товарищеский против Норвегии – сложился неудачно, и Ринату Дасаеву пришлось приложить много усилий, чтобы Игорь вошел в свою колею. Но у Славы все прошло без эксцессов.
Во многом благодаря тому, что Вадик не только забил победный мяч, но и весь матч отыграл безупречно – главное, на своей позиции. Когда человек находится под таким прессом, давлением обстоятельств, и не просто выдерживает его, а забивает решающий гол, – это вызывает особое уважение. А это высказывание в камеру… Вот тут-то, видать, как раз и выскочило все, что копилось это время. Весь негатив.
Меня потом замучили этими вопросами. Кто-то говорил: мол, он бескультурный. Но люди не могли даже представить, что человек пережил. А я понимал: это был выплеск души. Все, что он молча переваривал внутри себя, в ту секунду в тот спонтанный крик и вложил.
Потом начались чествования.
«Норильский никель» в ювелирном магазине в ГУМе бриллиант вручил – как бы в подарок ребенку.
Банк «Авангард», помню, ближе к Новому году дал мне золотую карточку, на которой лежало 5 тысяч долларов, и подарок для дочки – куклу, где-то она до сих пор на чердаке нашего дома. Хозяин банка лично вручал. Я сначала хотел отдать деньги в детский дом, а потом решил, что у меня и своя семья, свой ребенок есть. И мама, о которой тоже заботиться надо. Почему я их должен обделять?
Меня стали регулярно узнавать на улице, чего раньше почти никогда не случалось. Какая-то шестидесятилетняя бабуля опознала в магазине – тут я вообще обалдел. Позвали на программу Андрея Малахова. Наконец, на новогодний «Голубой огонек», где мы с Катей Лель пели. Понравилось ли? Предпочел бы, как Саша Овечкин в ее клипе: стоять у телефона-автомата и ничего не делать…
Не могу сказать, что мне все это не нравилось. Но главным в жизни было, конечно, другое. То, что у ребенка хорошо прошла операция. И что Полина вернулась из Мюнхена в Москву живой и здоровой.
Ведь если бы не было всех этих переживаний – не было бы и гола. Уверен на тысячу процентов.
Татьяна Евсеева:
– Полина всю эту историю знает. В Интернете вначале вычитала. Сейчас уверенно говорит мне, что помнит, но я думаю, что нет – ей же тогда всего четыре годика было.