»: «…— У меня воз сена стоит 10 рублей, Федосья Ивановна! — Стоит-то оно стоит, да никто ж его не покупает! У вас оно совсем никудышное, разве что горит хорошо!..»? Слава Богу, что сам Титов оценивает себя реально, и даже отважился признаться читателям «Советского спорта» (см. номер за 21.01.2003. — прим. авт.), что, играй он в «Динамо» Киев, он давно бы «умер» на тренировках. Там же бегать надо (как будто, в «Баварии» можно, как в «Спартаке», ходить пешком — прим. авт.)!!! Я вспоминаю конфуз с лучшим российским игроком 1997 года Дмитрием Аленичевым, который после 1-го круга Чемпионата России 1998-го года уехал в «Рому». Как откровенно признался сам Дмитрий «Спорт-Экспрессу», за месяц предсезонных тренировок у Капелло он похудел аж на 4 килограмма. Это притом, что сам Аленичев всегда был худющим, и что перед этим он отыграл полный круг российского чемпионата! И это лучший российский игрок — что же тогда говорить о других?!!
Читатель может поинтересоваться — а есть сейчас российские клубы, которые своим футболистам не платят хорошие деньги? Разумеется, есть, и даже столичные, которые даже скромные зарплаты, и те то задерживают, то не платят вовсе. Однажды осенью 2002 года, незадолго до окончания чемпионата России, к нам в офис пришел известный футболист, комментатор РТР и одновременно агент РФС Юрий Тишков (сейчас ФИФА отошел от выдачи международных агентских лицензий и передал это право национальным футбольным федерациям — прим. авт.). Пришел к нам Юра по вопросу своего возможного отъезда в Китай для работы в клубе В. К. Непомнящего в качестве второго тренера команды. Мы прорабатывали Юрин контракт (естественно, заручившись предварительным Юриным согласием) несколько месяцев, и, наконец, получили от китайцев окончательное добро на приезд Юры и подписания контракта. Проект контракта нам прислали по факсу, оставалось лишь обсудить детали. В разговоре я осведомился у Тишкова, а нет ли у него на примете стоящего опорного полузащитника, поисками которого занимался клуб Непомнящего. Юра посоветовал предложить китайцам кандидатуру Дмитрия Александровича Смирнова. Я заметил Юре, что, исходя из обрывочных сведений, опубликованных в российской спортивной прессе, Смирнов уже давно «ангажирован» ЦСКА. Юра мне категорически возразил и заявил, что как официальный агент Смирнова имеет полномочия от ген. директора «Торпедо-ЗИЛ» В. Сахарова на поиск нового клуба для Димы, на хороших финансовых условиях (так как в это время у «Торпедо-ЗИЛа» уже были колоссальные финансовые проблемы, грозившие повлечь банкротство клуба). Через неделю «Совинтерспорт» получил согласие китайцев на просмотр Смирнова. В случае успеха китайцы готовы были заключить контракт как минимум на год аренды на общую сумму в 500 тысяч, включая зарплату футболиста. Более того, китайцы были в принципе готовы обсуждать вопрос о двухгодичном контракте и выплате 600 тысяч долларов арендных денег в пользу «Торпедо», т. е., именно ту реальную сумму, которая, по мнению Тишкова, полностью отвечала желаниям «Торпедо-ЗИЛ» и «вырисовывалась» бы в случае умножения на Димин возрастной коэффициент.
Тишков приехал к нам в офис вместе со Смирновым для обсуждения деталей выезда на недельный просмотр. Получив от Юры с Димой принципиальное согласие на выезд, мы приобрели авиабилеты и оформили ребятам китайские въездные визы для вылета в Пекин. Когда Юра пришел к нам забирать паспорта и билеты, ему позвонили на мобильный телефон. Юра сказал нам, что это звонят из ЦСКА — его приглашают на встречу с Гинером и Газзаевым. На следующий день Юра сообщил мне, что Сахаров отказался отпускать игрока в Китай, поэтому Смирнов ни в какой Китай не поедет, и сам Юра тоже вынужден остаться в Москве (поскольку внезапно обострившиеся отношения его подопечных с автозаводцами и ЦСКА требовали личного Юриного присутствия на переговорах). Билеты и визы на общую стоимость в полторы тысячи долларов сгорели…
Как потом сообщил нам Тишков (нам же было необходимо объяснить ситуацию китайцам, чтобы сохранить своё лицо!) ЦСКА заявил о своем желании приобрести целый ряд «ЗИЛовских» игроков, ссылаясь на якобы существовавшие долговые договоренности. Смирнову ЦСКА предложил смехотворный контракт на 6 тысяч долларов месячной зарплаты (это, правда, гораздо лучше того, что было в «Торпедо-ЗИЛ», где, к примеру, в 2002 году Диме выплачивали зарплату «аж» от 2-х до 4-х тысяч долларов в месяц).
Находясь у нас в офисе, Тишков чувствовал себя несколько смущенно, если не сказать большего. Я прекрасно понимал всю щепетильность Юриного положения — буквально неделю назад он был уверен в себе, знал, что сказать и как себя вести, а тут на его плечи (плечи молодого агента РФС) упали непростые проблемы его подопечных-футболистов «Торпедо-ЗИЛ». А тут ещё Юрин несостоявшийся контракт с китайцами — Тишков чувствовал, что подвел Валерия Кузьмича Непомнящего, который возлагал на него надежду и проделал большую работу по улаживанию деталей контракта с клубом «Шаньдунь». «А насчет убытков, которые я нанес Вам своим и Диминым отказом, я всё возмещу в ближайшие дни. Гинер уже практически отдал мне 1300 долларов за сгоревшие билеты», — Юра, сидя на стуле, крутил головой по сторонам, пытаясь читать эмоции не только по моему лицу, но и лицам сотрудников нашей фирмы.
Мы все хорошо знали Тишкова уже много лет. А началось это знакомство весьма неожиданно. В декабре 1991 года мне позвонил Валера Сарычев (лучший вратарь чемпионата СССР 1991 года), контракт которого мы как раз оформляли для его выезда в Корею. Валерий сообщил мне, что находится рядом с моим домом, на станции метро «Крылатское», и что рядом с ним стоит один футболист (Сарычев не назвал фамилии), которому нужна моя квалифицированная юридическая консультация. Я пригласил ребят к себе домой, где и познакомился лично с восходящей звездой советского футбола Юрой Тишковым. Юра, застенчивый молодой человек, при первой нашей встрече вел себя очень подозрительно и осторожно. Первое, о чем меня спросил Тишков, — откуда у меня, зам. директора фирмы, огромный японский телевизор последней модели и импортная кожаная мебель. Мне пришлось терпеливо объяснять Юре, что совсем недавно я вернулся в Москву из Ливии, где проработал почти пять лет в аппарате Торгпредства СССР. Я рассказал о себе, и Юра (видимо, удостоверившись в моей полной благонадежности и профессиональной квалификации) вынул из кармана бумажный свиток. Развернув его, Юра попросил меня перевести текст с английского. Это был договор, уже подписанный Тишковым с израильским футбольным агентом П. Захави., на представление Юриных интересов в переговорах с английскими клубами. Также Юра попросил меня разъяснить смысл некоторых пунктов договора, содержание которых ему было не вполне ясно.
С тех пор прошел не один год, когда однажды весной 1997 года меня пригласил к себе в кабинет Президент ФК «Динамо» Москва Н. А. Толстых. Николай Александрович обратился ко мне с просьбой попробовать найти Тишкову какой-либо достойный клуб в азиатском регионе (поскольку в Европу Тишкову была закрыта из-за тяжелейшей травмы, полученной им в 1993 году). Я знал, что «Динамо» все эти годы вело себя исключительно порядочно, выплачивая Юре всё, что положено по контракту, хотя Юра из-за последствий травмы так и не мог заиграть в привычный скоростной и технический футбол — он подсознательно берег травмированную ногу и не шел в «стыки», что замечали все футбольные специалисты. Мне удалось уговорить Юру поехать со мной в Сеул и попробовать свои силы в клубе «Ильва» — чемпионе Кореи, где уже шесть лет играл Юркин близкий товарищ Валера Сарычев. В Сеуле мы несколько дней жили с Юрой в двухместном люксе гостиницы «Тауэр» и часами спорили о… (ей-богу, читатель ни за что не угадает — прим. авт.)… текущих проблемах российской авиации! Оказалось, что мы с Юркой были двумя несостоявшимися летчиками, которые продолжали интересоваться историей советской авиации. Кроме того, Тишков постоянно терзал меня расспросами, как корейцы сумели достичь таких прекрасных кондиций, не применяя допинг и разные медицинские хитрости, привычные в Европе. Юру не устраивали мои ссылки на мнение бывшего главного тренера сборной Кореи Анатолия Бышовца, что сама культура корейцев и японцев такова, что они с рождения имеют высочайший уровень внутренней дисциплины, не свойственный русской душе…
Как-то в выходной день Тишков, я и Олег Елышев (только что подписавший свой контракт с клубом «LG») прогуливались по центру Сеула, и Юра в очередной раз стал приставать ко мне со своими «Почему?». Я стал объяснять Юре ситуацию на примере Олега Елышева:
— Вот, пожалуйста, Юра. Олег Елышев к концу прошлого года растерял все свои кондиции. «Локомотив» не смог его восстановить, «Динамо» за всю предсезонку 1997 г тоже. Так, Олег? — тот улыбнулся и утвердительно кивнул. Я продолжил, — Корейцам же потребовалось всего два месяца, чтобы Елышев стал тем футболистом, которого любили все болельщики в 1995–96 гг. А Заза Джанашия, а Юра Матвеев из ЦСКА, а Денис Лактионов, а Виталик Парахневич? Я с ходу могу вам, ребята, назвать более двух десятков игроков, не отличавшихся в России способностью и желанием переносить физические нагрузки. А здесь в Корее они расцвели и могли бы бесспорно украсить любую сборную. Вся суть, Юра, во внутрикомандном боевом духе всех 10 корейских клубов профессиональной лиги. Проходных матчей нет, слабых команд нет, всё только на пределе, до самого конца матча. Я, ребята, спросил у Бышовца, когда он принял «Зенит», почему он не применяет в Питере корейские принципы тренировок. Он мне и отвечает: «Да они же, Володя, через два месяца все „умрут“, и мы окажемся в самом низу турнирной таблицы»! Как заставить сильную команду играть на пределе возможностей с откровенно слабыми командами, которых в России больше половины?
— Вот Вы всё про нас, Николаич! — перебил меня Елышев. — Всё критикуете! А вот лучше про себя что-нибудь скажите. Мы-то с Юрой поджарые, а Вы вон живот отъели. Пиво выпили, и уже одышка!
— Чего ж ты хочешь, Олег, мне уже 41 год, — отшучивался я. — Хотя и сейчас уверен, что сделаю отжиманий побольше, чем вы с Юркой вместе взятые, — поддразнил я ребят.