Возвращаясь в Париж из Сен-Женевьев-де-Буа, мы, проезжая через Булонский лес (или то, что от него осталось), остановились на опушке возле лавочки. Сергей достал из багажника небольшую коробку с крохотными бутылками пива и открыл одну, цепляя крышку о кору вековых деревьев. «Пей», сказал Сергей. Я взял бутылку и ужаснулся. «Да оно же теплое, как моча молодого поросенка! Как такое пить?» «Пей, Володь. Мне холодное нельзя, горло сразу болит», — уговаривал меня Сергей. Где-то невдалеке от нас под гитару запели голоса. «Серега, слышишь, поют по-русски!» — удивился я. «В Париже всякое можно услышать, на то он и Париж. Жаль, только Феди с нами нет. Мы с Черенковым всегда мечтали жить в Париже, вместе играть и радоваться жизни. Федора здесь нет сейчас, но, знаешь, Володь, Париж такой прекрасный город, и только он спасает меня от одиночества»…
Когда мы вернулись в гостиницу, то Наташа уже спустилась в рецепцию с собранным чемоданом. «Ну, где вы разгуливаете, Володя, мы же договорились поехать в аэропорт пораньше!» Мы с Сергеем только развели руками. «У-у-у, да от вас же пивом разит как из бочки!» Сергей смущенно улыбнулся, его белая рубашка была расстегнута до пупа. «Ну, прощайте. Мягкой вам посадки в Москве», сказал Сергей, садясь в машину, и опять смущенно улыбнулся…
Эх, увидеть бы Черенкова с Родионовым, опять вместе играющих за «Спартак» (в Париже или еще где), подумал я тогда, глядя на отъезжающий от гостиницы родионовский «Рено». Но, как известно, история не терпит сослагательных наклонений. Хотя бывают чудеса, но лишь как исключения, подтверждающие правило! Тогда вкратце об исключениях.
…В ноябре 1993 года после сокрушительного поражения «Спартака» в матче Лиги Чемпионов от «Монако» 1:4, «Спартак» испытывал проблемы не только финансового, но и тренировочного плана. Наступившая зима ударила первыми морозами не только по России, но и во всей Центральной Европе. Где тренироваться, где искать спарринг-партнера для подготовки игры с «Галатасараем» в декабре? Неожиданно, мне в офис «Совинтерспорта» позвонил наш давний партнер хорват Владо Малек, миллионер, основатель процветающей австрийской фирмы «Буакбу», которая имела свой бизнес и в России, а также оказывала спонсорскую помощь малобюджетным хорватским клубам, приобретая в аренду наших футболистов и хоккеистов.
— Слушай, Володя, я читал в вашей прессе, что у «Спартака» проблемы с местом подготовки, — спросил Владо по-русски с характерным акцентом.
— Да, Владо, это так.
— Слушай, узнай в «Спартаке», может они хотят приехать ко мне на родину в Пулу. Там сейчас +12, я обеспечу травяные поля, «Спартак» сыграет два матча с нашими клубами. Я оплачу все расходы.
— Узнаю сейчас же и перезвоню тебе в Загреб.
В «Спартаке», как всегда, на месте был Николай Петрович Старостин. Он выслушал меня и сказал, что клуб еще не принял решения по месту подготовки, и предложение Малека было кстати. На следующий день утром к нам примчался Саша Хаджи, менеджер и правая рука Олега Ивановича Романцева. Обсудив со мной предложение хорватов и убедившись, что это была не шутка, Хаджи заключил: «Это очень хорошо! Я сейчас встречаюсь с Олегом Ивановичем и обрадую его». Я остановил скорого на подъем Хаджи: «Ещё, Александр, передай Романцеву, что кроме билетов до Загреба и обратно, проезда до Пулы (а это 300 км) и полного пансиона в лучшей пятизвездной гостинице „Кроация“, Малек заплатит вашей команде суточные по 100 немецких марок в сутки каждому из 20 членов делегации за всю неделю пребывания».
Владо Малек прилетел в Москву через два дня по своим делам и позвонил мне:
— Ну, как, Володя, «Спартак» готов ехать?
— Да, Владо, готов, но нужно обсудить детали лично с Вами. Поэтому они ждут Вас у себя в офисе сегодня после 14–00.
— Хорошо, ты приезжай в мой московский офис, и поедем вместе.
— Владо, ну зачем мне ехать с тобой? Там тебя ждут, познакомят с Романцевым, и ты сам им всё скажешь. Ты же говоришь по-русски!
— Нет! Один я не поеду, я никого там не знаю и вообще чувствую себя как-то некомфортно. Давай с тобой!
— Дело какое, Владо, они поменяли свой менеджмент и не очень жалуют каких-либо посредников. Всё хотят сами, без лишних ушей. Им с тобой одним будет удобнее.
— Нет, поедем!
Так и пришлось нам с Малеком ехать на его «Чайке» (купленной им из гаража бывшего ЦК КПСС) в «Спартак», тогда ещё на Коптельский переулок. Олег Иванович выслушал предложение Малека и урегулировал с ним сроки и время пребывания «Спартака» в Хорватии. В конце встречи Романцев спросил:
— А что Вы хотите взамен, господин Малек? Вы ничего об этом не сказали.
— Я бы хотел взять у Вас, если можно, в аренду на 5 месяцев (до мая) для нашей команды высшего хорватского дивизиона из города Пула одного из Ваших нападающих. Наша команда очень бедная, и я, в качестве подарка родному городу, сам бы платил ему хорошую зарплату, ну, и «Спартаку» бы заплатил небольшую сумму в качестве платы за аренду.
— Слушай, — после некоторого раздумья сказал Романцев своему новому коммерческому директору Есауленко, — а если отдать Андрея Тихонова, всё равно на следующий год вряд ли ему у нас есть место?
— Да, — сказал Есауленко, — он как раз на прошлой неделе за дубль шесть голов в одном матче наколотил.
— Господин Малек, мы возьмем с собой на сбор Тихонова, Вы его посмотрите, и, если он Вам подойдет, договоримся!
Когда мы ехали обратно, Владо спросил меня, хорошо ли я знаю нападающего Тихонова.
— Нет, Владо, за основу он ещё пока не играет, но говорят о нем самые добрые слова.
— Он рослый, здоровый?
— Насколько я знаю, нет.
— А давай ты поедешь в Пулу со мной?
— Да ты что? Я же в государственной организации работаю. Кто же меня просто так отпустит, без командировочного задания?
— Я поговорю с вашим начальником, Сергеем Чемезовым. Он мне многим обязан, был у меня в гостях. Ну, хорошо?
— Послушай, Владо. Ну, что я буду делать — ходить за футболистами и ковырять в носу?
— Нет, ты будешь помогать мне разговаривать с Романцевым. Он какой-то суровый, колючий. Мне как-то с ним не очень уютно, по правде говоря. Есть люди, которые сразу располагают, а есть, которые нет. Я по миру много поездил, много людей знаю. Я через тебя со «Спартаком» связь буду держать. Или, если хочешь, я заплачу за тебя «Совинтерспорту» тысячу марок как комиссию за посредничество. Тогда лучше будет?
— Ну, конечно, Владо. Это другое дело, под комиссию и командировочное задание подготовить легче.
Вернувшись в «Совинтерспорт», я застал у себя в комнате играющего за компьютером Михаила Шириняна, внука Н. П. Старостина. Он выключил монитор и спросил: «Володя, ну, что, всё ОК? Я уже разговаривал с Хаджи, он сказал, что они летят, и ты вроде тоже». «Ты понимаешь, Миша, мне как-то неловко лететь со „Спартаком“. Я и Романцева-то толком не знаю, и делать, собственно, не знаю, что». «Да ладно тебе, Романцев последний матч проиграл. А когда он проигрывает, с ним можно разговаривать, в нем просыпается что-то человеческое. Так что, можно сказать, тебе даже повезло. Я бы и сам с вами поехал, но ты знаешь, что мы только что с дедом и Хаджи из Германии вернулись. Были у Вилли Лемке в „Вердере“, готовили проект контракта на Володю Бесчастных (контракт готовился „Спартаком“ напрямую, без посредников, для подписания и исполнения со следующего сезона — Прим. авт.). Представляешь, прокантовались в гостинице пару дней, а перед отъездом немцы каждому из нас по 35 штук марок отвалили в конверте за консультационные услуги. Ну. Романцева, конечно, тоже не „упустили“, хоть его с нами и не было, Саша за этим строго следит».
Я хорошо знал, что Михаил постоянно ездит со «Спартаком» в загранкомандировки в качестве официального переводчика и поддерживает очень близкие отношения с Александром Хаджи. В общем, Миша неплохо «подрабатывал в „Спартаке“, но чтобы он когда-либо говорил о таких суммах, не припомню. Я, конечно, и без Шириняна понимал, что Хаджи все-таки уговорил Романцева продать Бесчастных в Германию не в последнюю очередь и потому, что дочь Александра Хаджи собиралась выходить за Володю замуж. Таким образом, выхлопотать хорошие условия для Бесчастных — значит позаботиться о будущем своей единственной и любимой дочери, которая, кстати, была не только хороша собой, но и весьма умна и эрудирована.
— Да ладно тебе, Миша, так цены задирать! Чтобы немцы такие деньги отвалили просто за консультации, — сказал я на полном серьезе Шириняну.
— Володь, ты мне это говоришь? Сейчас в „Спартаке“ отрабатывается продажа целой группы футболистов, в первую очередь Ледяхова, Онопко и Карпина. Там такие деньги, в том числе и подстольные, о-го-го! „Совинтерспорту“ и не снилось! А зачем, скажи мне, Олег Иванович приблизил к себе какого-то там Есауленко? Кто он такой, и как вошел в доверие — темное дело (известен он только тем, что в свое время продавал Колю Писарева в Швейцарию), зато будет предан как собака. Не то, что я — я то Романцеву говорю в глаза всё, что думаю, а он этого не любит, злится. Меня, ты знаешь, Романцев просто ненавидит, терпит, пока Дед жив. Я его тоже, что греха таить, не люблю. Дед из него тренера сделал, и всё, что у него есть — это заслуга Деда. А теперь из-за того, что Дед чувствует себя всё хуже и хуже, он решил передать все дела Олегу Ивановичу. Так тот начал везде расставлять своих людей, преданных лично себе. Москвичей нет ни одного, все издалека, сибиряки, а „Спартак“ ведь всегда был командой москвичей! Были свои традиции… Какой там, к черту, свой стадион нам построить?!» Сейчас одни свои деньги у всех на уме, а всё бедными притворяются! Так что вот такие дела, Володя…
В день вылета я приехал в Шереметьево-2 один, без Малека, который уже улетел в Хорватию и ждал нас в Загребе. Первыми, кого я увидел в аэропорту, были Сергей Родионов и Федор Черенков. Они стояли одетые в цивильную форму поодаль от молодежи команды «Спартак». С той парижской встречи прошло полтора года, но Сергей с Федей, завидев меня, в изумлении спросили, куда я лечу? «Как куда», — удивился я их вопросу. «Я с вами в Загреб, а затем утром в Пулу. Я и помогал организовывать этот выезд вашей команды». «Володя, а мы-то с Федей откуда об этом знаем? Нам сказали, что летим на сборы, и всё». Перед посадкой Хаджи подвел меня к Романцеву и представил как доверенное лицо Владо Малека. Романцев посмотрел на меня: «А мы с Вами раньше не сотрудничали?». «Да, Олег Иванович, в прошлом году мы брали у вас в аренду Татаркина в Хорватию». «Какого Татаркина? А, того? Это не футболист»!