Нас постоянно прерывали звонки правительственной связи, и секретари Суркиса то и дело сообщали ему, что звонят то от Пустовойтенко, то от Кравчука. Тем не менее, это не мешало Григорию Михайловичу последовательно доводить до меня всю кучу его предложений, а я, пользуясь невольными паузами в переговорах, доводил до Чоя на приемлемом для корейца английском языке общий смысл идей Суркиса. Григорий Михайлович спешил к обеду встречать большую делегацию Немецкого футбольного союза, прилетающую в Киев на матч сборной Германии со сборной Украины. Поэтому, прощаясь с нами у дверей своего просторного кабинета, Суркис еще раз повторил для меня как наказ: «Владимир Николаевич, пусть думают насчет 1 миллиона, мы не спешим. Да и то, решать будем только после того, как Скаченко в ноябре вернется в Киев, и Лобановский, просмотрев его на тренировках, откажется от него. Всё, вас в аэропорт проводят должным образом». Суркис пожал нам руки и поспешил к своей машине. Настроение у Чоя было плохое — то ли оттого, что предложение Суркиса было для «LG» неприемлемым, то ли оттого, что всю ночь играл в казино в центре Киева и умудрился проиграть 4 тысячи долларов…
В июле я снова вылетел в Сеул, поскольку окончательно вступил в силу крупный контракт «LG» с полузащитником московского «Локомотива» Олегом Елышевым, и мне нужно было оформлять на месте все необходимые документы на перечисление денег в Москву. Там, в офисе компании «LG» я и узнал о том, что юристы корейской компании начали судебную тяжбу через ФИФА по поводу признания за собой всех трансферных прав на Сергея Скаченко. Я не знал, по каким причинам они это делали, и насколько это вообще соответствует правде, но на всякий случай позвонил из Сеула Суркису и сообщил ему в общих словах о намерениях корейских юристов. Григорий Михайлович успокоил меня, заверив, что у него хорошие связи с ФИФА, а в высочайшей квалификации киевских юристов он не сомневается.
Однако 5 сентября 1997 года в ФК «Динамо» Киев было направлено решение Комитета ФИФА по Статусу Игроков от 01.09.97. о том, что все права по трансферу футболиста Скаченко переходят от ФК «Динамо» Киев корейскому клубу «LG Читас». Руководство «Динамо» было обескуражено данным решением. Всё это звучало как злая шутка ФИФА. На запрос украинского клуба, почему ФИФА не информировала «Динамо» Киев заранее о тяжбе корейцев по делу Скаченко, Международная Федерация Футбола сообщила украинцам своим письмом от 16.09.97., что неоднократно информировало об этом «Динамо», и есть подтверждающие данные, что извещение ФИФА направлено и получено в Киеве заблаговременно. А, собственно, почему ФИФА приняла такое странное решение?!
Трансферный контракт на Сергея Скаченко, подписанный 19 марта 1996 года, хоть и не содержал слово «арендный», но четко предусматривал срок трансфера в два года с указанием, что игрок направляется на сезоны 1996 и 1997 гг. в Корею. Однако, в трансферном сертификате, присланном украинской федерацией в Корею, не было упоминаний о «специальном соглашении», как это надлежит делать в таких случаях. То есть, в бланке сертификата в соответствующей графе обязательно должна быть пометка установленного образца. А в сертификате, присланном Федерацией Футбола Украины, стоял пропуск, что явилось грубой ошибкой украинской федерации. «Совинтерспорт», естественно, не мог проконтролировать правильность заполнения сертификата г-ном Банниковым, так как Сертификат направляется обязательно факсом от одной Национальной Федерации в адрес другой и не подлежит разглашению третьим сторонам. Это было одной из причин, почему ФИФА была на стороне корейцев. Но ведь и ФИФА также могла расценить это как обычный просчет при оформлении документов! Другой причиной была сумма контракта. ФИФА посчитала, что 500 тысяч долларов — слишком большая сумма для Южной Кореи, чтобы считать её арендной. Этот просчет был явно на совести ФИФА, и его можно было бы оспорить.
Однако была третья, и самая главная причина, которая вызвала отклонение апелляции, поданной «Динамо» Киев в декабре 1997 г. в Марселе на исполкоме ФИФА в присутствии доктора Жоао Авеланжа. Исполком ФИФА заметил «с крайним удивлением», что данный контракт был подписан не между украинским и корейским клубом, а между «LG» и, как написал Исполком ФИФА в своем решении, «абсолютно неизвестным агентством „Ньюпорт Менеджмент“», чей представитель (т. е., Медведчук) подписал контракт, не обладая Лицензией ФИФА. Действуя таким образом, украинский клуб серьезно нарушил основополагающие Правила ФИФА. Официальные лица ФИФА заявили представителям «Динамо» Киев на заседании комиссии, что крайне удивлены обращением «Динамо» за защитой в ФИФА, в то время как клуб постоянно нарушал все установленные правила. Поэтому, по совокупности перечисленных причин, ФИФА отклонил апелляцию «Динамо» и заявил, что оставляет Решение Комитета по статусу игроков от 01.09.97. в силе. Имея право наложить на «Динамо» серьезные санкции, ФИФА всё же «пожалела» украинцев, как было написано в Решении, «в связи со сложностью и специфичностью вопроса», и от санкций пока воздержались.
Григорий Михайлович был крайне раздосадован таким решением и был сильно обижен на «Совинтерспорт», за то, что он связал его с корейцами, которые оказались «такими непорядочными» людьми. Но как умный и прозорливый человек Суркис прекрасно понимал, что оформить Трансферный Сертификат нужно было без ошибок, к тому же «Совинтерспорт» настойчиво предупреждал его (кстати, вместе с корейцами!), что контракт нужно было обязательно подписывать не Медведчуку, а самому Суркису. Однажды, позвонив мне в офис, Григорий Суркис сказал: «Мы в клубе проанализировали ситуацию по Скаченко и полагаем, что это скорее стечение обстоятельств, чем злой умысел со стороны „Совинтерспорта“. Поэтому предлагаю продолжить сотрудничество»…
Мы тогда по поручению «Динамо» Киев занимались маркетинговой проработкой и промоушеном защитника Олега Лужного с клубами английской премьер-лиги и, как просил Суркис, через свои связи с англичанами «поднимали волну» на повышение цены за Лужного. По моей просьбе Суркис выслал нам оригинал доверенности с полномочиями на ведение переговоров с английскими клубами. А заодно не преминул прислать лично для меня игровую майку Олега с номером «2». Вообще, в отношениях со мной Суркис был всегда очень чуток к деталям…
По мере того, как подходил к концу двухгодичный контракт Сергея Скаченко с «LG», руководство корейской компании (предварительно защитив на него все права) всё настойчивей предлагало Сергею переподписать его личный контракт с клубом ещё на два года. Скаченко успешно доигрывал сезон 1997 года в «Дрэгонсе» и преуспел в своих личных достижениях. Главный тренер клуба, желая пробиться в лидеры чемпионата и достичь финала Кубка страны, гонял своих футболистов на тренировках до исступления. В итоге «Дрэгонс» занял в чемпионате 2-е место, а в Кубке действительно дошли до Финала, где Сергей забил два красивых гола. По окончании сезона обычно скупой на похвалу главный тренер «Дрэгонс» господин Хо расточал комплименты в адрес Сергея, а руководство клуба не жалело, что в июне рискнули деньгами и раскошелились на большую сумму для покупки этого игрока у «LG» на 5 месяцев.
Сергей полагал, и не без оснований, что «LG» сделает ему очень хорошее контрактное предложение, но сумма его разочаровала. Помимо высокой заработной платы Сергей хотел получать ежегодно еще по 150 тысяч долларов в качестве подъемного пособия в начале каждого сезона. Однако корейцы отказались, хотя ранее всегда давали понять Сергею, что это возможно. Разругавшись с корейцами в пух и прах, Сергей собрал вещи и уехал в Киев, где проживала вся его семья с родителями в квартире, полученной Скаченко по контракту с киевским «Динамо». Корейцы — народ обидчивый. Они посчитали, что коль скоро Сергей так решил себя вести, то и они вправе его «наказать». «LG» не позволил Сергею подписать свой личный контракт с другим корейским клубом, готовым платить Сергею нужные деньги, поскольку на это в его личном контракте с «LG» имелась соответствующая оговорка. Генеральный менеджер команды дал указание своим помощникам выставить Скаченко на трансфер…
Весь декабрь Сергей отдыхал на Украине, а когда наступил январь, оказалось, что срок действия общесоюзного загранпаспорта Скаченко истек. Украинского гражданства у Сергея (и, соответственно, паспорта) не было, а рожден Скаченко был к тому же в ныне уже суверенном казахском Павлодаре… Сергей позвонил мне и попросил сообщить в Корею, что на первый тренировочный сбор он прилететь не может. Более того, естественно и киевское «Динамо» не разрешало Скаченко тренироваться с командой. Скаченко попытался получить украинский паспорт, но ему, после длительных обещаний, отказали, ссылаясь на вновь принятое законодательство. Сергей обратился в «Совинтерспорт» с просьбой попытаться помочь ему, русскому по крови и по духу человеку, сделать казахский загранпаспорт и отправить куда-нибудь в Европу на смотрины. На оформление и получение этого паспорта у нас с Сергеем ушел ровно месяц. И так, пока мы ещё согласовывали приезд Сергея в Голландию на смотрины в клуб «Витесс», организовывали приглашение и визу, уже пошел март. Всё это время Сергей тренироваться в зале у своего родного отца — тренера по легкой атлетике. И, хотя общие физические кондиции Сергея были более менее приемлемыми, игровая практика отсутствовала напрочь, ведь весь февраль, что в России, что на Украине лютовали морозы. В Голландии к Сергею отнеслись, в общем, благосклонно, однако из-за отсутствия той же пресловутой игровой практики Сергей на одной из двухсторонок получил травму спины. Трансферные периоды везде, в том числе и в России, закрывались, и мы едва успели договориться с руководством московского «Торпедо» взять Сергея на сборы во Францию, и в случае успешных результатов дозаявить в состав его родной команды (где он 19-летним пацаном играл в основе при Валентине Козьмиче Иванове).
«Совинтерспорт» с трудом уговорил руководство «LG» отдать Сергея в «Торпедо» в аренду за 100 тысяч долларов на один год (корейцы хотели его продать только «на все права», причем з