Согласно подписанному контракту «Торпедо» должно было отправить во Францию международный трансферный сертификат на Сергея не позднее 15 июня, но руководство «Торпедо» решило отзаявить Скаченко на три дня позже, чтобы он отыграл последний матч первого круга в Москве против волгоградского «Ротора». По указанию Шевченко Сергей отыграл всю игру, а на последней минуте матча (еще одна злая шутка Фортуны!)… сломал себе мизинец на правой ноге, попав ею в невесть откуда взявшуюся на поле ямку. Трансляция этого матча шла по центральному телевидению, но никто тогда не обратил внимание на упавшего на поле и корчащегося от боли Скаченко, поскольку торпедовцы, празднуя победу, после прозвучавшего свистка полагали, что Сергей упал то ли от радости, то ли от усталости. Его на носилках внесли в раздевалку, а Виталий Викторович Шевченко, увидев лежавшего на полу Сергея, махнул рукой в его сторону и небрежно бросил: «Вечно с ним проблемы»! Никто не поздравил тогда Сергея с последним проведенным матчем в чемпионате России. Только во вторник, то есть через два дня после игры Скаченко отвезли на рентген, подтвердивший факт перелома и необходимость срочной операции…
А как же французский контракт, — спросит уважаемый читатель. Генеральный менеджер «Торпедо» Вячеслав Павлович Жендарёв ещё в понедельник сообщил мне по телефону, что трансферный сертификат на Скаченко был успешно отправлен во Францию. «Пусть забирают!», — сказал Жендарёв просто и прямо, как бывший боксер. «Как забирают, Вячеслав Павлович, — в оторопи спросил я. — Вы хоть понимаете всю скандальность ситуации? Если перелом не сложный, то это минимум 2 месяца в гипсе, и то, если операцию сделают в Европе, а не у нас. У него ведь, похоже, такая же травма, как была в свое время у Володи Леонченко. Так ему всю ступню распороли, он до сих пор не набрал форму, хотя уже полгода, как тренируется. Что мне скажут французы»?!
Теперь уже сам Жендарёв, доложив о нашем разговоре Алешину, постоянно звонил мне и спрашивал: «Что же будем делать»? А что было делать? Ждать и надеяться, что французы с пониманием отнесутся к ситуации, и не расторгнут контракт по причине грубейшего нарушения всех договоренностей, а сделают Сергею операцию и будут его лечить, сколько потребуется. К нашему счастью, французы с пониманием отнеслись к «выкрутасам» московского клуба, но потребовали от Алешина письменного согласия на уменьшения трансферного контракта на 50 тысяч долларов (в качестве компенсации за причиненный ущерб и расходов на операцию). Алешин и Жендарёв с облегчением вздохнули, успокоился и Сергей, уже окончательно решивший, что, видимо, ему не суждено пожить в Европе.
Теперь уже у нас начались настоящие мытарства с долгосрочной визой для Сергея и его жены Лены. Скаченко должен был как можно скорее вылететь во Францию на операцию, а документы, сданные в Посольство Франции в Москве, должны были быть получены не раньше чем через две недели (да и то благодаря вмешательству аппарата П. П. Бородина, поскольку Скаченко проживал в России, не имея гражданства). Елена Домбровская, эксперт нашей фирмы, хорошо говорящая по-французски и имеющая эффектную, я бы сказал, французскую утонченную внешность, взялась за дело. Три дня подряд, каждое утро, с ковыляющим на костылях Скаченко она посещала французского консула и театрально, со слезами на глазах, умоляла его ускорить процесс выдачи французской визы. Консул оказался заядлым болельщиком и самолично взялся связаться с клубом «Метц» и Федерацией Футбола Франции. По получении их ходатайства он распорядился выдать Сергею долгосрочную визу в нарушение всех правил оформления. К счастью, услуги консула нам обошлись дёшево — всего-то в две настоящие игровые майки Сергея с номером «7», которые распоряжением Жендарёва были спешно получены из химчистки. Лена Домбровская зашла в кабинет консула с майками в руках, и только после того, как французский эксперт признал майки подлинными, он выдал Сергею паспорт с визой.
Операция Скаченко была сделана успешно, и через два месяца в своем первом матче за «Метц» против «Монако», на прекрасном стадионе «Луи II», Сергей забил Фабьену Бартезу свой дежурный гол, огорчив болельщиков Великого Княжества и сведя матч к ничьей. Вообще начало карьеры Скаченко во Франции складывалось более чем успешно. Ещё не оправившись до конца от травмы и не набрав оптимальной физической формы, в первых пяти матчах он забил три мяча, причем выходил исключительно на замену во вторых таймах. Все игры были выездными (причем против «Монако», «Олимпика», «Лиона» и т. д.)!
…В мой приезд во Францию в ноябре 1999 г. (по приглашению Президента «Метца» г-на Молинари) я застал Сергея в прекрасном настроении — у него все ладилось, отношение к нему в команде было самое радушное. Более того, так же, как и в сезоне 1999 года в «Торпедо», Президентом клуба Сергей был назван «Лицом команды» и красовался на обложках и рекламных клубных плакатах. Сергея постоянно вызывали в сборную Украины, и, естественно, самостийная украинская пресса, не забывала о нем и самолюбиво недоумевала — как футболист «жовто-блакитной» сборной оказался в Европе, минуя всевластного Суркиса. Но Суркис никогда ничего не забывает и «мимо денег» не проходит, даже если он разрывается между бизнесом, политикой и спортом. Напомним читателю, что 49-летний Суркис в то время являлся: Почетным Президентом ФК «Динамо» Киев, депутатом Верховной Рады Украины, полным кавалером высшего украинского ордена «За заслуги», «Человеком года» в номинации «Бизнесмен», «Меценатом года» за 1998 год (к многочисленным регалиям в 2000 году добавился пост Президента Федерации Футбола Украины). Помимо этого, в Киеве шел разгар предвыборной кампании за пост мэра города. В этой ситуации Суркис если и мог позволить себе забыть что-то незначительное, то никак не «Совинтерспорт» В начале лета подходил к концу срока действия арендного контракта на Сергея Коновалова, выступавшего за «Поско Атомс», свежеиспеченного обладателя Кубка Азиатских Чемпионов. Сергей приехал в десятидневный отпуск в Киев и не преминул зайти к Григорию Михайловичу, с которым у игрока всегда были хорошие отношения. Суркис и рекомендовал Лобановскому посмотреть Сергея в тренировке, пока футболист гостил в Киеве.
Валерий Васильевич пригласил Коновалова потренироваться в команде и был просто ошарашен его прекрасной спортивной формой. Что называется, бери футболиста, ставь в состав «Динамо» на Лигу Чемпионов и выигрывай. Лобановский попросил Суркиса срочно отозвать Коновалова из Кореи и дозаявить его на Лигу Чемпионов УЕФА. Григорий Михайлович связался с корейцами и быстро получил отказ. Корейцы недоумевали, с какой стати они, купившие Коновалова на 2,5 года в аренду за 600 тысяч долларов и постоянно лечившие от его многочисленных болячек почти год, должны теперь его отдать за «просто так» раньше срока, пусть даже на месяц. И это теперь, когда, наконец, Сергей заиграл в свою полную силу! Более того, у корейцев в контракте был пункт, который гласил, что если Сергей заиграет в Корее в полную силу и будет представлять интерес для команд высокого международного уровня, корейцы будут иметь право получить от продажи Сергея до 50 % прибыли с трансфера с минимальным вознаграждением 250 тысяч долларов. Но «Динамо», естественно, в тот момент не хотело продавать Коновалова никуда. И, в самом деле, зачем, если можно заиграть его за «Динамо» в Лиге Чемпионов, потом продать 26-летнего нападающего в Европу — и деньги большие, и платить никаким корейцам не надо!
Григорий Михайлович, раздраженный отказом корейцев срочно вернуть трансферный сертификат на Украину, позвонил мне в подавленном настроении, не характерном для этого неординарного и уравновешенного человека и сразу взял быка за рога: «Володя, — почти кричал Григорий Михайлович, — ты, бл…, с кем меня свел, эти корейцы с ума сошли! Они, что, хотят повторения ситуации, что была со Скаченко? Я их, бл. ей, порву вместе с тобой. Или ты думаешь, что если ты в Москве, а я в Киеве, я вас не достану?! Ты меня еще не знаешь. Найди способ их урезонить»! Григорий Михайлович вдруг замолчал. Виктория, личный секретарь Суркиса, видимо, услышавшая конец виртуозной бранной тирады своего шефа, вмешалась в разговор: «Владимир Николаевич, подождите, сейчас с Вами будет разговаривать Игорь Михайлович». Игорь Суркис, небезызвестный брат Григория Михайловича, был сама учтивость и тактичность: «Владимир Николаевич, мы в „Динамо“ относится к Вам как к другу нашего клуба и рассчитываем на Ваши связи с корейцами. Надо как-то решить этот вопрос с Коноваловым, причем дружеским путем и, главное, быстро. У Вас есть не более двух недель. И еще. Я хочу извиниться за Григория Михайловича. Я лично никогда не слышал, чтобы он был так невыдержан. Да, Владимир Николаевич, если у Вас ничего не получится, то слова Григория Михайловича останутся в силе. Если же с Коноваловым всё будет ОК, то ситуацию со Скаченко мы забудем навсегда, как нелепую случайность».
Я решил эту проблему не через ФК «ПОСКО Атомс», а через Генерального менеджера Федерации футбола Кореи, которого я хорошо знал, неоднократно встречаясь с ним по вопросам тренеров Бышовца и Непомнящего, которых он высоко ценил и уважал. Господин Ка в то время был во Франции в комиссии по подготовке к чемпионату мира 1998 г. Он прекрасно говорил по-английски, и я неоднократно созванивался с ним по телефону, объясняя нюансы проблем по контракту Коновалова и все отличия ситуации по Коновалову от контракта Скаченко. Хотя, если честно, то контракт Коновалова тоже подписывался в нарушение правил ФИФА не Суркисом, а юристом Медведчуком, и трансферный сертификат тоже был оформлен с явными ошибками. Слава Богу, руководство Федерации помогло мне распутать клубок ошибок киевского «Динамо» и с честью вылезти из сложной ситуации, но докладную записку руководству «Совинтерспорта» об угрозах со стороны Суркиса я всё же был обязан написать… По завершении «дела Коновалова» Игорь Суркис позвонил мне и подтвердил, что все в порядке. Григорий Михайлович больше не звонил, и я думал, что он больше никогда уже не наберет мой номер. Я ошибался. Зимой следующего года киевское «Динамо» приехало на Кубок Содружества. Суркис, сидя на трибуне «Олимпийского» перед финальной игрой со «Спартаком», вдруг вспомнил (или ему напомнили) о Скаченко и об участии «Совинтерспорта» в переходе в «Торпедо» и дальнейшей продаже в «Метц». Виктория (секретарь Суркиса) позвонила мне домой и попросила связаться с Григорием Михайловичем, сообщив номера его мобильных телефонов. Я позвонил, и Суркис сразу перешел в атаку: