В 2002 г. «Фиорентина» обанкротилась и перешла в четвертый дивизион, где ее уделом были матчи с деревенскими командами Тосканы, многие игроки которых были ее фанатами. Место в Серии А «Фиорентина» все же себе вернула, но не возвратятся золотые времена Трапа, Батистуты и «Скотины» Эдмундо. Для новых подвигов на поле у команды слишком мало силенок.
Судьба «Фиорентины» типична. Европейские города среднего размера (от 150 000 до 1 млн жителей), некогда радовавшие успехами своих клубов, все как один исчезли с карты европейского футбола. У них слишком мало денег, чтобы конкурировать с клубами из более крупных городов. В начале 2004 г. пришел печальный черед «Пармы»: ее владелец, молочная компания Parmalat, неизвестно куда задевала €10 млрд клубных денег. В английском футболе самый яркий пример — «Лидс Юнайтед». Похожая история произошла и в Испании, где команда «Депортиво Ла-Корунья», краса и гордость Галисии, города средних размеров, внезапно обнаружила, что ее долг достиг невообразимой суммы в €178 млн. Спустя два года подобное же случилось с «Валенсией». Истоки финансовых бед этих клубов в том, что они практически не имеют поддержки извне. Аналогично, хотя и не под фанфары, пошли ко дну клубы прочих средних городов — таких как Глазго, Амстердам, Ноттингем. Им тоже пришлось проглотить горькую пилюлю истины, что отныне и вовек им не быть чемпионами Европы. Даже «Ньюкасл», и тот постепенно перестает это отрицать.
Третий период Кубка европейских чемпионов начался в 1982 г. и длится по сей день. Он называется «главенство сильных провинциальных городов». Даже в этот период отмечались случаи, когда чемпионами становились клубы из городов поменьше — из Порту и Ливерпуля (каждый по два раза), из Эйндховена, Марселя и Дортмунда. Но и эти города к середнячкам не отнесешь. Четыре из них в границах городской агломерации имеют население в 1,2 млн человек или больше. Лишь Эйнховен на их фоне действительно невелик со своими 210 000 жителей, а если брать с учетом пригородов, и то очень щедро, — то его население составляет 750 000 человек. В целом же сегодня европейскими чемпионами становятся клубы из городов покрупнее. В наше время приз в гонке достается богатым.
Футбольная экономика неудержимо разрастается (что выражается в росте стоимости контрактов на телетрансляции, в строительстве и реконструкции стадионов, большей свободе переходов футболистов и т.п.), и это благоприятствует только самым популярным клубам. Так уж исторически сложилось, что к этой категории относятся клубы крупных провинциальных городов. Нескончаемой спиралью они сменяли друг друга на пьедестале Лиги чемпионов: начиная с 1998 г. каждый, кто завоевал Кубок, хотя бы один раз уже был его обладателем. А большинство и не однажды. Не пресытились ли успехом их фанаты? Когда празднуешь девятую победу, блеск новизны немного тускнеет, не правда ли?
В новой плеяде лидеров клубы совсем не из мегаполисов вроде Москвы, Лондона, Парижа или Стамбула. Скорее, это городские агломерации с населением от 2 до 4 млн жителей: Милан, Манчестер, Мюнхен и Мадрид. Эти четыре «М» достаточно крупны и потому способны обеспечить требуемую фанатскую базу, но при этом довольно провинциальны, и потому их соблазняет перспектива мирового признания.
Как ни странно, одна из «М» — столица демократической страны (понятно, мы говорим о Мадриде). Что же позволило «Реалу» попрать золотое правило Лиги чемпионов и завоевать Кубок в 1998, 2000 и 2002 гг.? Отвечаем: строительство гигантского стадиона, бренд клуба и мощная поддержка во времена, когда Мадрид числился столицей диктаторского режима. Пусть Испания пошла по пути социал-демократии, но игроки «Реала» и по сей день выходят на газон «Сантьяго Бернабеу» все в тех же беленьких, как меренги, футболках, что и в 1955 г. Так что статус «Реала» как клуба мирового уровня есть прощальный дар франкистского режима.
Джордж Кингсли Зипф — профессор лингвистики из Гарварда, ныне почти забытый. Он родился в 1902 г., а умер в 1950 г., буквально на пороге славы. Сейчас его имя ассоциируется разве что с формулировкой универсального закона, объясняющего любые явления на свете. Среди прочего закон Зипфа (или Ципфа) говорит нам, что Лондон или Москва вскоре должны выйти в победители Лиги чемпионов.
Давайте подумаем вот о чем: если ранжировать все города Америки по числу жителей, то разница в населении между двумя следующими друг за другом городами —это просто-напросто соотношение их рангов. Так что если сравнить город под номером 1 с городом под номером 2, это означает, что последний имеет половину (1/2) населения первого. Если сопоставлять город № 2 с городом № 3, то город № 3 будет иметь население в 2/3 населения города № 2. Следуя этой логике и дальше, получим, что город № 100 имеет 99/100 населения города № 99 и т.д. до конца списка. С точки зрения статистики данное соотношение почти идеально соответствует действительности — настолько, насколько это вообще возможно.
Этот очень красивый пример взаимосвязи между явлениями известен как закон Зипфа, и применим он в гораздо более широком спектре, нежели соотношение размеров городов. Например, закон Зипфа в той же мере приложим к частоте употребления слов в английском языке. Самое часто употребляемое слово — определенный артикль the, второе по употребимости — предлог of, таким образом, of употребляется вполовину (1/2) реже, чем the. Как бы там ни было, а закон Зипфа называют, возможно, «самой точной закономерностью в экономической науке».
Он работает и в отношении европейских городов, хотя и с меньшей аккуратностью. Размеры их населения при ранжировании создают более кучную последовательность в том смысле, что третий в рейтинге гораздо ближе по населению ко второму, чем в случае США, и т.д.
Почему так могло быть? Закон Зипфа должен иметь какое-то отношение к миграции населения. Люди имеют обыкновение переселяться в те места, где есть деньги. В Соединенных Штатах с их открытыми рынками и высокой мобильностью труда так оно и происходит. В Европе же политические и культурные барьеры ограничивали миграцию населения. Этим, видимо, и объясняется тот факт, что европейские города дают более спрессованный ряд, если их ранжировать по величине населения. Тем не менее Квок Тонг Су из Лондонской школы экономики доказал, что если ранжировать не собственно европейские города, а города в границах муниципальных районов, закон Зипфа прекрасно срабатывает в случае восьми из девяти государств Европы (это Дания, Франция, Германия, Греция, Нидерланды, Норвегия, Швейцария и Великобритания).
Долгое время никто не мог понять, почему закон Зипфа должен срабатывать в отношении такого множества разнообразных явлений. Сейчас ученые приступили к созданию моделей роста, в которых естественный результат процесса есть распределение, подчиняющееся закону Зипфа. Не так давно экономист из МГГ Хавьер Габа предложил объяснение, почему этот закон срабатывает в отношении размера городов. Габа утверждает, что он вступает в силу, когда все города растут примерно равными темпами, независимо от их размера и прошлого опыта, но при этом подвержены случайным изменениям. Это предполагает, что рост городов в пределах страны происходит под влиянием общих факторов, а различия в развитии вызываются к жизни серией случайных событий (экономисты называют их «шоками»). К разряду случайных событий относится, например, бомбардировка города в период войны, что в принципе может случиться где угодно. Такого простого аргумента достаточно, чтобы объяснить размеры городов, спрогнозированные законом Зипфа.
Для футбола критически важны два следствия этого закона. Во-первых, гиганты — будь то города-гиганты, или клубы-гиганты или еще какие-нибудь гиганты — это редкость. Причина в том, что развиться в гиганта можно только при условии длинной последовательности позитивных шоков — это как если 50 раз подбросить монетку и все 50 она ляжет «орлом» вверх. Такое возможно, но крайне редко. Во-вторых, став однажды гигантом, город вряд ли ужмется до размера середняка, разве что на него обрушится длинная череда напастей (фигурально выражаясь, если монетка все 50 раз ляжет решкой). По контрасту с большими городами малым вряд ли светит войти в число гигантов. Иными словами, иерархия городов, которая складывалась столетиями, в обозримом будущем вряд ли изменится.
Данный «закон пропорционального роста» имеет и еще кое-какие следствия. То, что справедливо в отношении размера городов, так же справедливо и в отношении целого ряда прочих социальных явлений. Предположим, если ваше чадо отстает в учебе, волноваться нет причин — он/она непременно нагонит остальных, поскольку все дети обучаются примерно одинаковыми темпами. Аналогично этому, если ваш шестилетний сын проявляет себя как блестящий футболист, обещая стать очередным Руни или Бекхэмом, не надейтесь. Вероятнее всего, в раннем детстве на него повлияли несколько позитивных шоков, которые будут нейтрализованы другими шоками. Руни и Бекхэм в этом смысле раритеты, игроки такого уровня появляются лишь изредка. Таким образом, распределение талантов в чем-то схоже с распределением размеров городов: горстка великих, вроде Марадоны или Роналдиньо, на вершине рейтинга, а когда опускаешься ниже, различия между его участниками постепенно сглаживаются.
Это соображение отсылает нас обратно к европейским городам: есть всего несколько гигантов, прежде всего — Москва, Стамбул, Париж и Лондон. Можно было бы подумать, что эти города создали величайшие клубы, но — нет, ни один из них никогда еще не поднялся на пьедестал Лиги чемпионов.
Но вскоре это может случиться. Футбол меняется. Он все больше приобретает свойства свободного рынка, поскольку над ним больше не довлеют фашистские диктатуры с их порядками, а лучшие игроки сегодня вольны менять клуб практически по собственному желанию. Они постепенно переходят на более крупные рынки, как это происходит в высшей бейсбольной лиге. Поэтому логично ожидать, что и в европейском футболе эстафета лидерства перейдет в новые руки: после доминирования столиц диктаторских режимов, затем провинциальных городов среднего уровня, которых сменили крупные провинциальные города, дело может наконец дойти до Лондона, а вероятно, и до Москвы и Парижа.