– Да, да, конечно, – произнес он и тут же с удивительной для себя проворностью сложил фотографии и катушку с пленкой в пакет, в котором они были доставлены.
– Когда документ будет готов, принесите его ко мне в кабинет, – попросила Маренн. – Я позабочусь о том, чтобы его передали бригаденфюреру.
– Да-да, конечно, фрау Сэтерлэнд, – быстро согласился де Кринис.
– Скоро приедет фрау Кнобель. – Маренн снова посмотрела на часы. – Я отпустила ее домой отдохнуть перед тем, как она отправится к фрейляйн Гудрун. Мне надо проинструктировать ее.
Она встала и направилась к выходу. Увидев Рауха в приемной, сказала ему негромко:
– Вызови с Беркаерштрассе курьера с охраной. Пусть отвезут материалы назад Мюллеру. Больше они нам не нужны.
Маренн вышла из приемной де Криниса и направилась к себе в кабинет. Тревога сжимала ее сердце – она беспокоилась за судьбу фрау Кнобель.
– Доброе утро, фрау Сэтерлэнд.
Мимо прошли две медсестры и врач с ожогового отделения.
– Доброе утро, – Маренн рассеянно кивнула. Она повернула за угол – за окнами в коридоре уже забрезжили первые лучи рассвета. Дверь в ее кабинет была приоткрыта. Войдя в небольшую комнату без окна, служившую приемной, она увидела фрау Кнобель, сидевшую на стуле. Она была, как обычно, в темном форменном платье с идеально отглаженными кружевными манжетами и воротником. Слегка подернутые сединой волосы аккуратно зачесаны и скреплены шпильками на затылке. Поверх – такая же белоснежно-белая косынка с красным крестом. В руках фрау Кнобель держала медицинский саквояж с инструментами, необходимыми для того, чтобы взять анализы.
– Здравствуйте, фрау Сэтерлэнд., – Увидев Маренн, фрау Кнобель встала. – Я приехала пораньше, – сообщила она. – Я подумала, что, если я приеду точно к восьми, это будет неудобно. Мало ли какие еще будут приказания. Надо все еще раз проверить и подготовить.
– Вы совершенно правы, – согласилась Маренн, внимательно глядя на нее. – Я всегда знала и ценила вашу ответственность. У нас сегодня трудная задача. – Она сделала паузу, размышляя, сообщить ли фрау Кнобель об опасности, которая выявилась в прошедшую ночь. – Пройдемте в кабинет, – пригласила она медсестру. – Выпьем по чашечке кофе и еще раз все обговорим.
Открыв дверь, Маренн вошла в кабинет первой, фрау Кнобель – за ней. Не задавая лишних вопросов, медсестра послушно уселась в кресло напротив стола. Подойдя к окну, Маренн увидела, как перед входом в клинику остановилась черная машина с номерами Главного управления имперской безопасности. Из нее вышел офицер с повязкой «курьер» на рукаве шинели и быстро прошел внутрь здания. «Приехали за документами, – подумала Маренн. – Чтобы отвезти назад Мюллеру». Затем она повернулась к медсестре.
Внешне фрау Кнобель выглядела по-прежнему невозмутимо и терпеливо ждала, что же Маренн ей скажет. Только пальцы правой руки сжимали ручку саквояжа немного сильнее, чем бы это требовалось, – даже суставы слегка побледнели, – и это выдавало волнение. «Мой младший внук Ханси – прелестный мальчик, фрау Сэтерлэнд. – Маренн неожиданно вспомнила, как фрау Кнобель рассказывала ей на днях. – Он уже сидит в кроватке, играет с игрушками, так мило улыбается. Мне очень жаль, что я так мало могу бывать с ним. Но я понимаю, идет война – приходится отказываться от домашних радостей, так много людей страдает, так много горя, фрау Сэтерлэнд». «Как бы сегодня не случилось, что маленький Ханси лишится бабушки», – подумала Маренн с тревогой и вдруг со всей очевидностью поняла, что ей надо делать.
– Сегодня ночью выяснилось, что ваша поездка к фрейляйн Гудрун может быть опасной, фрау Кнобель, – Маренн подошла ближе и начала осторожно. – Я считала бы себя не вправе рисковать вашей жизнью и взяла бы на себя этот риск, но, поскольку действовать надо быстро и очень квалифицированно, а я сама давно не имею практики, то все-таки ваша поездка состоится, фрау Кнобель. Однако я в сложившихся обстоятельствах не могу отпустить вас одну, и даже в сопровождении гауптштурмфюрера Рауха, который обязательно будет сопровождать вас. Я тоже поеду вместе с вами, – добавила она решительно. – Не для того, чтобы контролировать вас, фрау Кнобель, в вашем высочайшем умении исполнить свои обязанности я уверена, а для того. – Взгляд Маренн упал в угол у окна, где стоял «шмайссер» с полным боекомплектом, который она всегда брала с собой, когда отправлялась с инспекциями на фронт. – Для того чтобы быть уверенной, что анализы будут доставлены по назначению и все останутся живы, – заключила она решительно.
– Но, фрау Сэтерлэнд, возможно, вам не стоит отрывать себя от более важных дел, – возразила медсестра. – Я совсем не боюсь, – уверила она.
– Зато я очень боюсь за вас, – ответила Маренн и, подойдя к столу, сняла телефонную трубку, набрав номер де Криниса. – И у меня нет более важного на сегодня дела, чем это. Это Ким Сэтерлэнд, Макс, – услышав в трубке голос профессора де Криниса, Маренн отвернулась от фрау Кнобель. – Курьер забрал документы? Да, я очень рада. А как наше заключение? Пожалуйста, скажите вашему секретарю, чтобы она поторопилась. Дело в том, что я приняла решение отправиться с фрау Кнобель, – сообщила она профессору. – Я возьму это заключение с собой. Да, во всех трех экземплярах, – подтвердила она. – С вашей и профессора Майндорфа подписями.
– Вы полагаете, фрау Сэтерлэнд, что оставлять заключение в клинике опасно, – она услышала, как голос де Криниса дрогнул, – он явно разволновался. Она бы и хотела успокоить его, но сейчас явно был не тот момент, чтобы скрывать правду.
– Да, я считаю, что это опасно, – подтвердила она. – Я подпишу заключение и возьму все три экземпляра с собой, чтобы потом передать бригаденфюреру.
– Но надо ли вам ехать самой, дорогая фрау Ким, – обеспокоенно спросил де Кринис. – Не надежнее ли остаться здесь?
– Надежнее для кого? – Маренн усмехнулась. – Для меня? Вы полагаете, я могу послать фрау Кнобель на такое опасное дело в одиночку?
– Да-да, вы правы, конечно, – голос де Криниса как-то потух, Маренн не сомневалась, что он сильно переживает за нее. – Заключение вам сейчас принесут, – профессор спохватился спустя буквально секунду.
– Благодарю вас, Макс. – Маренн старалась говорить как можно увереннее, чтобы де Кринис успокоился. – Доктор Грабнер еще не вернулся? – спросила она.
– Нет, он будет только завтра, – ответил профессор растерянно.
– Тогда я попрошу доктора Тельхайма, который приехал на краткую стажировку из дивизии «Гогенштауфен», временно заменить меня, – сообщила она. – Он высококвалифицированный специалист, имеет большой боевой опыт, я вполне ему доверяю. К тому же практика в головном госпитале, куда стекаются раненые со всех фронтов, будет ему очень полезна, – добавила она. – Вы не возражаете, Макс?
– Нет, вовсе нет, – ответил профессор поспешно. – Если вы так считаете, фрау Ким, пусть так и будет.
Затем, помолчав, добавил:
– Будьте осторожны. Я очень за вас волнуюсь.
– Не думаю, что это опаснее, чем иные случаи на фронте, из которых мне приходилось выпутываться, – она постаралась ответить повеселее, но получилось не очень.
– Ким, курьер уехал.
Едва Маренн повесила трубку, на пороге кабинета появился Раух.
– Сейчас без четверти семь, – он посмотрел на часы. – Скоро пора ехать. – Он взглянул на фрау Кнобель.
– Да, конечно. – Маренн кивнула. – Мы поедем втроем, – сообщила она. – Я решила, что в сложившейся обстановке я не могу взять на себя такую ответственность – отпустить фрау Кнобель одну, даже в вашем сопровождении, гауптштурмфюрер.
– Это невозможно, – Раух решительно запротестовал.
– Фрау Кнобель, направляйтесь в процедурную, все еще раз проверьте и ждите меня, – распорядилась Маренн, обращаясь к медсестре. – Я зайду за вами. Выпейте кофе на дорогу, – добавила она уже мягче.
– Благодарю, фрау. Я достаточно выпила дома, – ответила медсестра и, встав со стула, направилась к двери. – Кофе излишне возбуждает, а мне надо быть сосредоточенной.
– В этом вы правы, – согласилась Маренн с улыбкой, провожая ее взглядом.
– Ты не поедешь. – Раух сказал, понизив голос, едва дверь за медсестрой закрылась. – Достаточно вчерашней поездки к Эльзе. Они нападут, я уверен в этом, но ты должна остаться в клинике. Я сумею защитить фрау Кнобель.
– А если нет? Если ее ранят, хотя бы ранят?! – Маренн резко выдернула руку. – Кто возьмет анализ у Гудрун? Ты? Возможно, ты и справишься с этим, но я что-то не уверена, что фрау фон Боден тебе позволит. Чтобы оправдаться, нашим противникам необходимо время, и они будут стараться выиграть его всеми силами, чтобы опередить нас, чтобы доклад рейхсфюреру поступил уже тогда, когда они сумеют подготовить аргументы, чтобы отвести удар. Нужен второй человек, который сможет взять анализ у Гудрун, даже если фрау Кнобель будет неспособна это сделать. Если это произойдет, мы потеряем целые сутки, ведь анализ можно взять только утром. Фон Херф и его сторонники именно этого и добиваются. За это время они сумеют – во всяком случае, постараются – вытащить Рильке с Беркаерштрассе и перевести его в подконтрольную Борману тюрьму, и там покончить с ним, чтобы он замолчал навеки и никого не выдал, и соответственно подготовить рейхсфюрера. Тогда все наши усилия пойдут прахом. Мы не спасем американского музыканта, хотя сейчас это даже не самое важное. Нам не удастся закрыть лабораторию фон Херфа с его отвратительными опытами над людьми. Это меня волнует гораздо больше, – призналась она. – Так что не спорь. Я поеду. Я возьму с собой «шмайсер», как на войну, в центре-то Берлина, – она грустно усмехнулась. – Я либо вместе с тобой прикрою фрау Кнобель, либо если все-таки они предпримут что-то такое, что нам не удастся ее уберечь, я сама возьму у Гудрун анализ. Фрау Боден наверняка допустит меня к дочери, в этом я уверена. Так что не спорь, – заключила она строго.
– Фрау Сэтерлэнд, позвольте.
Дверь открылась. Обернувшись, Маренн увидела секретаршу де Криниса. В руках она держала кожаную папку с документами.