— Они от меня, — ответил Ву. — Цветы, чтобы пожелать выздоровления, а ваза в качестве извинений за машину. Я правда не знал, что она такая дорогая, я выбирал по наибольшей скорости. А взрыв был, если так подумать, излишеством, вызванным больше моим эго, нежели практической ценностью. Меня заносит в сторону драмы время от времени. Думаю, я понахватался у ваших людей.
— Ну, выглядело круто, так что это того стоило, — сказала Зои. — Кстати, я так и не спросила: ты выпрыгнул в последний момент или как?
— Эм, нет. Это на самом деле невозможно сделать, не попав в инвалидное кресло. В начале погони мы застряли в пробке, и я успел выскочить, после чего просто управлял машиной удалённо из ближайшего кафе. Поэтому там и был такой огненный финал: я хотел отсрочить тот момент, когда они поймут, что внутри машины была только зефирка.
— Внутри было что?
— Оу. Ну, мне нужно было посадить что-нибудь на пассажирское кресло, чтобы казалось, будто вы едете со мной, если нас снимут на камеру. У меня, очевидно, не было времени, чтобы создать точный аналог вашего тела, но я нашёл одного зефирного человечка в гараже и надел на него вашу джинсовую куртку.
Зои злобно уставилась на Андре и сказала:
— Не смей произносить то, что ты сейчас подумал.
— Вы не выглядите так, будто сделаны из зефира, Зои.
— Именно. Ты сохранил свою работу ещё на день, — она посмотрела на подарок Ву и сказала. — Ваза очень красивая.
В комнате было полно цветов, и Зои пыталась понять, какое минимальное количество времени они должны простоять, чтобы это считалось вежливым. Её бесил запах, он напоминал ей о похоронах. Но ваза с букетом Ву была клёвой: она выглядела как настоящая древность бирюзового цвета с золотыми полосками по всей длине.
Ву сказал:
— Она называется кинцуги. Чашу разбивают, а потом бережно собирают со смолой, смешанной с золотом. Это символизирует то, что мы должны принимать раны и превращать их в часть себя, а не просто восстанавливаться и забывать о них.
— Вау. Она очень классная. И выглядит чертовски сложной. Это ж нужно запоминать, куда вставлять осколки.
— Это было нелегко.
В дверь снова постучали, и в проходе появился Уилл Блэкуотер, удерживающий бумажный пакет. Как будто кто-то дал объявление собрать всех в палате Зои.
Уилл сказал Андре:
— Ты же знаешь, что Зои приходится жить на протеиновых коктейлях из-за челюсти, да? И ты всё равно заставляешь её смотреть, как ты ешь макбургер?
— Она сказала, что её всё устраивает!
— Ага. Как и тебя четыре развода, да?
Карлтон появился за спиной Уилла, вероятно увидев целую кучу гостей, которым возможно потребуется что-нибудь поесть или выпить. Палата внезапно стала переполненной, и все гости нависали именно над Зои. Пытаешься посмотреть один единственный баскетбольный матч, а твоя комната превращается в Центральный вокзал Нью-Йорка. Зазвонил чей-то телефон.
Ву почувствовал её дискомфорт, поставил вазу, и вызвался занять пост в коридоре. Он заверил Карлтона, что всё в порядке, и проводил его к выходу.
Звонящий телефон принадлежал Андре, и Зои заметила, как над его экраном возникло слово "МЕЛИНДА".
Андре подскочил.
— Я, эм, должен ответить. Это клиент.
— Это моя мама, я вижу экран. Не хочу об этом разговаривать. Делай что хочешь, ты всё равно уволен от просмотра баскетбола.
Он вышел, пришаркивая мимо Уилла, и оставляя их одних.
Зои облегчённо выдохнула.
— Слишком много людей. Вокруг меня бегают так много людей, что мне кажется, будто я...
— Будто не можете дышать?
— Ух. Именно. Эко написала мне, что её подарком будет то, что она не будет меня доставать на протяжении всего моего выздоровления. Это самое приятное, что я пока что слышала.
Бинты Уилла торчали из под его шляпы, и Зои могла видеть, где им пришлось побрить целую часть его головы для операции.
Она спросила:
— Когда тебя выпустили? Разве они не засунули металлическую пластину тебе в голову?
— Это не так серьёзно, как звучит.
— И всё же, у тебя была операция на голове, и тебя выпустили через неделю?
— Я сам себя выпустил. Нет смысла лежать там на болеутоляющих, если я могу быть здесь и делать свою работу, на болеутоляющих. Кстати говоря, а вам можно смешивать свои с алкоголем?
— Отстань, папаша.
— Если б я был вашим отцом, я бы попросил вас поделиться. Со мной вчера связался адвокат. Страховая компания собирается воевать с вами за башню. Они говорят, что она рухнула не из-за теракта. Они называют это вандализмом. О, и завтра у Лиги Крутизны церемония в Белом Доме. Их представили к награде. За собственноручное спасение города.
На экране тв, игрок Денвер Наггетс закинул невероятный трёхочковый через половину поля. Попал точно в корзину. Уилл простонал.
— Что, ты фанат Буллс? — спросила Зои.
— Нет, я поставил на Наггетс. Но я морщусь каждый раз, когда Маккларен забивает трёхочковые, потому что...
— Потому что теперь он попытается забить ещё пять таких же, и каждый раз мимо.
— Именно, он теперь вздумает, что он на это способен.
— Чёрт возьми, присядь-ка, — сказала Зои. — Ты теперь мой партнёр по просмотру баскетбола.
— Я правда не могу. Мне нужно вернуться к рабо...
— Ты работаешь на меня, и я доверяю тебе просмотр кучи новогоднего баскетбола со мной. На этой позиции раньше был Андре, но он позорно провалился, и был понижен до секса с моей мамой.
Уилл молчал достаточно долго, чтобы продемонстрировать, что он пытался найти оправдание, но в итоге сдался и занял место Андре.
— Я думала, у нас сейчас должно быть военное положение, — сказала Зои. — Типа, правительство пошлёт армию, чтобы заставить нас хорошо себя вести.
— Правительство счастливо, что им удалось скрыть тот факт, что их военные системы теперь бесполезны против оружия, которое можно купить на улице. Есть как минимум четыре организации, которым хотелось бы это знать.
— Я имею в виду... как долго Табула Раса разрешать оставаться таким, какой он есть? Правительство же не позволит ему быть таким шизанутым вечно.
— Ну, здесь сотни и сотни богатых политических спонсоров, которые говорят им сюда не лезть: по последним подсчётам, в Табула Раса сто двадцать миллиардеров. Но нет, навсегда тут беззаконие не задержится. Город с процветающим чёрным рынком означает, что здесь не платят кучу налогов. О, отличная защита, Радж.
— Он дуется, когда не забивает мяч, — Зои кивнула на коричневый бумажный пакет Уилла. — Что в пакете? Ликёр?
— О, точно, — он высыпал содержимое пакета в руку. Это была зелёная резиновая мышь. — Это старая кошачья игрушка. У моей жены был кот. Внутри него кошачья мята. У меня больше нет кота, но, помнится, у вас есть какой-то.
Зои взяла её. Мышь пахла новой резиной: она очевидно была прямо с полки. Так что Уилл купил её, достал из упаковки, положил в другой пакет и сделал вид, что нашёл её, чтобы не признавать, что он специально поехал за игрушкой для её кота. Зои подумала, что лучшим подарком для Уилла были бы годы психотерапии.
Зои бросила мышку на кровать рядом со скрученным Машиной зловония.
— Ну, сейчас узнаем. Если он оттолкнёт её лапой... ага, вот так. Она ему не нравится. О, зато ему нравится пакет. И... теперь у него застряла голова. Это катастрофа. Но в любом случае, это очень мило с твоей стороны. Ведь главное — это внимание.
— Не могу представить мир, где это было бы правдой.
Уилл посмотрел на часы.
Зои вздохнула.
— Почему ты притворяешься, что не хочешь здесь быть? Ты мог мне позвонить, чтобы сказать про страховки, или вообще об этом не говорить, потому что мне очевидно плевать. Вместо этого ты проделал весь этот путь. Всё в порядке. Ты можешь просто сказать: "я хотел проверить как ты поживаешь, Зои, потому что я человек, а не андроид".
Это создало неловкую паузу, которая нарушилась вопросом Уилла:
— Так как вы поживаете?
— Я волнуюсь, потому что ты ведёшь себя так, будто просмотр баскетбола со мной — это что-то на уровне очистки канализации.
Тишина. Они ещё какое-то время смотрели игру. Маккларен пытался закинуть трёхочковый, но промазал.
Уилл сказал:
— Так что будет дальше? В смысле, после того, как вам станет лучше?
— Думаю, я поеду в отпуск.
— А потом?
— Я не знаю, Уилл.
— Вы ведь не думаете оставаться, да? После того, что случилось?
— Ты не хочешь, чтобы я осталась?
— А вы?
— Я не знаю. Мне начинает нравиться, что со мной разговаривает туалет. Думаешь, ещё какие-нибудь суперзлодеи нападут?
— Даже если нет, я не думаю, что вы знаете, на что подписываетесь. Даже просто жить такой жизнью. До этого момента, вы тратили свою жизнь на то, чтобы держать ваш маленький финансовый плот на плаву. Заделывали дыры, вычерпывали воду. Но как только у вас появилась хорошая лодка с двигателем и кучей пассажиров, наступает тот самый ужасный момент, когда вы смотрите на океан и говорите: "Окей, и куда я на самом деле плыву?" Большинство людей не может ответить на этот вопрос. Они просто... не готовы.
— Стоп, ты сейчас пытаешься провернуть на мне реверсивную психологию?
— Может, я просто хочу, чтобы вы так считали.
Зои попыталась обдумать это, после чего сказала:
— Давай поспорим. Если команда-хозяин выиграет следующую игру, я передам полный контроль над компанией тебе и Костюмам. Я уеду из города, и ты меня больше никогда не увидишь.
— А если проиграют?
— Я возьму несмывающийся маркер и нарисую на твоем лице любую растительность, которую только захочу. И тебе нельзя будет её смывать или чем-нибудь накрывать весь месяц. Ты можешь получить контроль над многомиллиардной компанией или рискнуть выглядеть как дурак целый месяц. О, и вечером последнего дня этого месяца тебе придётся засунуть маркер в задницу. Затем, с маркером промеж булок, тебе нужно будет пройти к вокзалу и написать