27 ноября — «Примерно по такой же теме, но более подробный доклад был сделан в клубе СталГРЭС для партийного и советского актива Кировского района. Было много задано вопросов, особенно энергетического порядка, об электрооборудовании, о водном хозяйстве, рыбном хозяйстве и пр.»[193].
Не раз выступал Фёдор Георгиевич на семинарах пропагандистов, перед учащимися старших классов школ и другими аудиториями.
Архивные материалы убеждают нас в том, что с самых первых дней работы на посту начальника Управления строительства Логинов активно включился в общественно-политическую жизнь Сталинграда и области. В короткие сроки он стал человеком узнаваемым и внушающим доверие, благодаря ему люди приобретали о Сталинградской ГЭС реальное представление, что сказалось на формировании благоприятного общественного мнения, позитивного отношения к будущей стройке. Естественно, что всё это позитивно отразилось и на комплектовании кадров Сталинградгидростроя, которое проходило в тяжёлых условиях.
Становление коллектива любой стройки, начинающейся с нуля, с разметки строительных площадок и установки палаток для первых строителей, — процесс сложный и болезненный. Далеко не все ехали в Сталинград по зову сердца, а тестов на трудолюбие и моральную устойчивость среди прибывших на стройку никто не проводил. Строгого отбора не было, поскольку на первых порах остро стоял вопрос не столько о качестве кадрового состава, сколько о количестве людей, необходимых стройке, способных выполнять любую, даже самую неквалифицированную работу. Об этом свидетельствует и отношение Логинова к формированию коллектива: «Поскольку мы организация новая и берём любые кадры, мы сознательно шли на то, что у нас будет часть неполноценного состава, так что для нас это не неожиданность. Пусть лучше на 10 хороших работников попадётся 2 негодных, чем один хороший окажется плохим».
Хотелось бы обратить внимание на одну особенность послевоенных лет. Крупные стройки в те годы притягивали к себе не только энтузиастов, но и людей из категории перекати-поле, без определённых занятий и профессий, искателей приключений и всевозможных авантюристов, бездельников, гоняющихся за длинным рублём, мошенников, мечтающих в мутной воде неизбежных на строительстве неурядиц выловить крупную рыбку. Немало их оказалось и в Сталинградгидрострое, в чём нетрудно убедиться, листая подшивки многотиражки «Стройка коммунизма». На страницах газеты, как и в жизни, рядом с передовиками производства, победителями соцсоревнования, рационализаторами и активными общественниками соседствуют пьяницы, дебоширы, разгильдяи и бракоделы. А между ними — довольно внушительная инертная масса, безучастная к состоянию дел на стройке. В качестве характерного примера такого равнодушия приведём выступление в газете шофёра А. Фабера, поделившегося наболевшим:
«Меня, как участника великой стройки, возмущает бесхозяйственность на участках стройуправления. Приведу несколько фактов.
На строительство поступает большое количество кирпича. Выгрузка его из вагонов и погрузка должны производиться автокранами, которые есть, но не используются. При выгрузке кирпич бросают как попало, поэтому часть его бьётся. На машины кирпич грузится также бросом. Но хуже всего то, что он перевозится к строительной площадке самосвалами, а не контейнерами, вследствие чего лом кирпича достигает больших размеров. Сейчас на стройке скопилось столько битого кирпича, что из него можно построить двухэтажное каменное здание.
На перевозке грунта, вынутого экскаваторами, имеются случаи, когда машины уходят в гараж из-за необеспеченности работой…
16 мая на вывозку стройматериалов было выделено 30 автомашин, но грузчикам не дали на эту работу наряда. Машины, сделав по 4 рейса, были вынуждены уйти в гараж, т. к. бригада отказалась грузить. В это же время подошёл железнодорожный эшелон с грузами, который также простоял до утра…»[194]
Увы, подобные картины были характерны не только для Сталинград гидростроя, но и многих других крупных строек того времени. Как правило, порождали такую бесхозяйственность низкий уровень компетентности и безответственность значительной части руководящего состава низового и среднего звеньев — квалифицированных кадров в стране не хватало. И с решением этой проблемы Логинову приходилось сталкиваться постоянно, что отразилось в его рабочем дневнике:
«24/1-51 г.
Ездил по работам 1-го (правобережного) района. Установлены десятки мелких недоделок, которые объясняются безинициативностью и некомпетентностью должностных лиц и недобросовестностью других, которых, к счастью, единицы. При этом все выявленные недостатки являются очень мелкими и, безусловно, большинство могло быть устранено компетенцией прорабов и начальников участков, некоторые — начальниками стройуправления. Например: несвоевременная выдача и закрытие нарядов на работы, неграмотная расстановка рабочих, плохой инструмент (лопаты, кувалды, кетмени, ломы). На рабочих местах кое-где нет воды для питья, нет обогревалок и мест для принятия пищи, в результате на работах в некоторых местах… разрыв между двумя приёмами пищи достигает 10 часов.
Затем: не все обуты в валенки, в кожаной обуви выходят на внешние работы (а в лагере остаются в валенках), не хватает рукавиц и многого другого.
Командированные бригады Стройуправления… провели большую работу с людьми — собрания с бригадирами, открытые партийные собрания»[195].
26 марта 1951 года Логинов после организационно-технического совещания в Управлении строительства отмечает, что почти все заслушанные доклады руководителей подразделений по вопросам использования автотранспорта и строймеханизмов носили чисто статистический характер без какого-либо анализа и выводов. «Такие факты являются ярким свидетельством низкой квалификации работников на местах и недостаточной компетентности работников аппарата управления строительством, недостаточной требовательности к себе и своим подчинённым. Много ещё потребуется времени, сил, умения и такта, чтобы дорасти работникам до уровня решаемых задач и тем более — предстоящих к решению»[196].
Эта же сторона кадровой проблемы сказывалась и на более позднем этапе работ, что подтверждают и другие архивные материалы, например, справка от 24 сентября 1954 года «О привлечении к ответственности лиц за нарушения закона в нарядном хозяйстве по структурным подразделениям Сталинградгидростроя»[197]. Она содержит внушительный список руководителей подразделений строительства, на которых были наложены серьёзные взыскания за приписки объёмов работ, содержание внештатных единиц, за перерасход фонда заработанной платы (главным образом путём приписок и вымышленных объёмов) и т. п. После этого длинный перечень многочисленных взысканий за брак, переделки, порчу материалов уже не вызывает удивления — такие нарушения являлись лишь следствием снисходительного отношения, отсутствия требовательности к недобросовестным рабочим со стороны бригадиров, прорабов, начальников участков и цехов.
Можно говорить о том, что кадровый состав рабочих стройки в целом представлял собой обычный срез общества послевоенных лет. Но при этом было у Сталинградгидростроя то, что выделяло его среди других известных в стране строительных организаций, что во многом определяло атмосферу стройки, носящей такое гордое для тех времён название, — это крупное и прочное, социально активное ядро строителей, благодаря которому и удалось дело, начатое осенью 1950 года, довести до победного конца. Тон стройке задавали прежде всего коммунисты и комсомольцы. И это отнюдь не пропагандистский штамп советских времён, а реальность времени: тогда, в отличие от более поздних лет, в партию и комсомол принимали действительно лучших.
На них Логинов и опирался. Но… Как мы уже знаем, Фёдор Георгиевич не был лишён романтики. Однако он, с его школой и опытом гидротехнического строительства, прежде всего — суровый практик, и исходил он из того, что руководитель должен уметь работать с теми людьми, которые есть. Хорошо усвоил он и другое правило: прежде чем что-то спрашивать с человека, нужно его накормить и напоить, при необходимости — обучить и, конечно же, дать крышу над головой, создать для него необходимые жилищные и бытовые условия.
Несмотря на то что руководитель Сталинградгидростроя уделял жилищной проблеме первостепенное внимание и внёс в её решение неоценимый личный вклад, необеспеченность вольнонаёмных рабочих и служащих нормальным жильём являлась в первые годы строительства основной причиной высокой текучести кадров.
Кадровые проблемы стройки резко обострились весной 1953 года — после расформирования в короткие сроки Ахтубинского лагеря. При всём критическом отношении к эффективности труда заключённых, мы не можем недооценивать роль спецконтингента, вынесшего на своих плечах непомерный груз самых тяжёлых работ в первоначальный период строительства.
СПЕЦКОНТИНГЕНТ
В современной печати можно встретить немало ироничных и даже саркастических высказываний по поводу того, что на «великих стройках коммунизма», в том числе и на Сталинградской ГЭС, работали заключённые, эксплуатировался «подневольный труд». Разговор при этом заходит, как правило, о тяжёлых условиях труда и быта в лагерях и колониях, а уголовно-исполнительная система советских времён нередко противопоставляется пенитенциарной системе западных стран — мол, там работать никого не принуждали. Поскольку очень часто в основе подобных суждений лежит заведомо негативное отношение ко всему советскому прошлому, исключающее объективный подход к имевшимся проблемам, хотелось бы обратить внимание только на отдельные вопросы принципиального характера.
Нравится это кому-то или нет, но исправительно-трудовая система Советского государства с самого начала рассматривала труд как главное средство исправления и воспитания осуждённых. Этот принцип был закреплён в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1933 года: