О Ф. Г. Логинове — человеке, который начинал, поднимал и сохранил великую стройку в смутный период истории, но не дожил до её завершения, на торжественном митинге не вспоминали.
Часть третья
НА ИЗЛЁТЕ
«ИЗНОС У НАС БОЛЬШОЙ…»
По воспоминаниям ветеранов, Ф. Г. Логинов не раз в разговорах с близкими людьми (а не только с А. А. Аграновским) называл строительство Сталинградской ГЭС и города Волжского своей «лебединой песней». И дело, думается, не в его предчувствиях, а в понимании, что жизнь человеческая вообще коротка, а уж на долю руководителей его ранга, с их сумасшедшим ритмом работы на износ, и вовсе не часто выпадает долгоденствие. К тому же всё чаще напоминала о себе болезнь, которая в последние годы жизни Фёдора Георгиевича подолгу привязывала его к больничной койке.
А ведь так хотелось оставить по себе добрую память людям, может быть, сделать больше, чем получилось! Не всё удалось довести до конца — пришлось оставить Сталинградскую ГЭС в разгар строительства.
Как оказалось, жизнь в Москве уготовила Логинову тяжёлое испытание, затмившее все остальные проблемы, в том числе и служебные: в августе 1955 года умер его младший сын Андрей, которому ещё не исполнилось и десяти лет. Тяжёлая болезнь преследовала Андрея с рождения, и, судя по всему, Фёдор Георгиевич знал, что мальчик обречён. Возможно, и в этом кроется безграничная отцовская любовь, которой он окружал ребёнка, и мучительное, не дающее покоя чувство сострадания.
Поднимался Логинов на ноги тяжело…
Назначение министром в советское время — это, помимо всего прочего, признание человека руководством страны, высокая оценка его труда, всего сделанного им и, как тогда говорили, большой аванс на будущее, который предстояло оправдать. И опять-таки (в отличие от более поздних времён, когда возобладал метод отрицательного отбора руководящих кадров, механизм специфической селекции, не учитывающий их профессионализма и организаторских способностей) — ничего личного, главное — деловые качества человека, его умение справиться с порученным участком работы. Поэтому представляются совершенно безосновательными частые упоминания в печати о якобы натянутых отношениях Логинова с Хрущёвым и Брежневым, которым не нравилась его строптивость (никаких вразумительных подтверждений этой «версии» ни один автор не приводит — одни лишь предположения и домыслы).
При этом не будем забывать, что в 1950-е годы, по крайней мере до июньского пленума ЦК КПСС 1957 года, который состоялся после неудачной попытки отстранить Хрущёва от власти, вручив ему «утешительный приз» — портфель министра сельского хозяйства, в верхних эшелонах власти действовали принципы работы с кадрами, утвердившиеся в течение двух предшествующих десятилетий: податливых и мягкотелых людей на большую руководящую работу, требующую особой профессиональной подготовки и высочайшей личной ответственности, как правило, не выдвигали. Можно сказать и так: ещё не выдвигали.
Назначение Ф. Г. Логинова министром строительства электростанций СССР совпало с периодом перемен, затронувших не только политическую жизнь советского общества, но и принципы руководства экономикой страны. Затронули они и такую важнейшую отрасль, как электроэнергетика, строительство новых объектов энергетического хозяйства. Естественно, не мог находиться в стороне от происходящих изменений и Фёдор Георгиевич.
В 1950-е годы страна переживала строительный бум, причём возводились не только новые промышленные и энергетические объекты — широкий размах приобрело жилищное строительство. Вопросы строительства стояли в центре внимания XIX, XX и XXI съездов КПСС, нескольких пленумов ЦК, под эгидой ЦК КПСС и Совета министров СССР были проведены всесоюзные совещания по строительству в 1954 и 1958 годах и, отдельно по градостроительству, — в 1960 году.
В сферу ответственности министра Логинова входило грандиозное по своим масштабам строительство всех электростанций страны — и гидравлических, и тепловых. Однако прежде всего это были годы расцвета именно гидроэнергетики, которая из европейской части СССР уверенно шагнула в Сибирь. Схема освоения Ангары, представленная правительству ещё в 1947 году, предполагала строительство каскада из шести электростанций. Так, одновременно с возведением Сталинградской и Куйбышевской гидроэлектростанций полным ходом шло строительство Иркутской ГЭС (Управление Ангарагэсстроя возглавлял выдающийся гидроэнергетик А. Е. Бочкин), а на Оби строилась Новосибирская ГЭС. Наряду с этим продолжалось создание Днепровского каскада: близился завершающий этап строительства Каховской ГЭС, которая официально входила в число великих строек коммунизма, началось возведение на Днепре самой мощной после Днепрогэса Кременчугской ГЭС. Строилась Горьковская ГЭС, подходило к завершению строительство Камской гидроэлектростанции, являвшейся верхней ступенью каскада на Каме.
Этапным моментом в развитии отечественной гидроэнергетики стало строительство Братской ГЭС (Братскгэсстроем руководил знаменитый гидростроитель И. И. Наймушин), начинались подготовительные работы на Красноярской ГЭС.
В это же время в производстве электроэнергии неуклонно возрастал удельный вес тепловых электростанций, а с пуском в июне 1954 года первой АЭС в Обнинске началась эпоха атомной электроэнергетики. В 1957 году было принято решение о строительстве Сибирской АЭС, в 1958 году началось строительство Белоярской и Нововоронежской АЭС — крупных атомных электростанций промышленного назначения.
Однако в целом состояние дел в отрасли было далеко от благополучного. В Российском государственном архиве экономики сохранился проект выступления Ф. Г. Логинова на XX съезде КПСС[333]. Делегатом съезда он не был, и выступать на нём ему не пришлось, однако руководителям его ранга полагалось на таких партийных форумах быть во всеоружии.
В проекте выступления Логинова содержится немало интересного. Прежде всего обращает на себя внимание большой провал в выполнении заданий пятого пятилетнего плана по строительству и вводу электроэнергетических объектов. «Несмотря на то, — отмечает Логинов, — что пятилетний план ввода мощностей на тепловых электростанциях выполнен на 104,5 процента, в целом задание пятилетнего плана выполнено на 79 процентов». Суммарная мощность не введённых в срок мощностей на новых гидроэлектростанциях составила 2,54 миллиона киловатт (для сравнения: установленная мощность всех гидроэлектростанций страны составляла в то время около 9 миллионов киловатт).
В приведённых цифрах нетрудно увидеть тенденцию, которая в 1950-е годы приобрела большой размах и была активно поддержана Н. С. Хрущёвым, — тепловые электростанции всё больше теснили гидравлические и превращались в главных поставщиков электроэнергии для отечественной экономики. Этот вопрос мы ещё затронем, а пока остановимся на причинах сложившегося положения дел, которые анализирует Логинов. По его мнению, главные из них — «недостаточные ассигнования, неудовлетворительная работа самих строителей (в результате выделенные средства не осваивались), несоответствие проектов действительным условиям работы». К примеру, строительство Горьковской ГЭС оказалось в значительно более трудных геологических условиях против первоначальных исходных данных, выявившихся только после открытия котлованов сооружений. Это было следствием недостаточных изысканий, и по ходу строительства пришлось осуществлять сложные технические мероприятия, которые примерно на год задержали ввод мощностей и удорожили работы.
Как отмечал Логинов, планирование строительства электростанций осуществляется таким образом, что плановые органы не проявляют необходимого предвидения к судьбам коллективов, которые, заканчивая порученное им дело, не имеют перспектив для дальнейшей работы. В результате такие коллективы сначала резко сворачиваются, а потом и вовсе распускаются. Многолетний кропотливый труд, потраченный на их организацию, сплочение и воспитание, пропадает, и на подавляющем количестве новых строек создание коллективов начинается с нуля, а стройки довольно долгое время топчутся на месте.
Единичные положительные примеры, которые приводит Фёдор Георгиевич, являлись скорее исключениями и оставались втуне. Так, не получил распространения ценный опыт строительства Каховской ГЭС, при возведении которой использовалась значительная часть коллектива, работавшего на восстановлении Днепровской ГЭС. Это позволило уже в первый год выполнить строительно-монтажные работы на сумму 96,6 миллиона рублей.
Однако целый ряд других сильных и опытных коллективов, работавших на строительстве гидроэлектростанций, попросту распался, главным образом из-за несвоевременного начала строительства новых гидростанций в районах их нахождения, а многие коллективы резко сократили свою численность и находились на грани ликвидации. А ведь эта задача, подчёркивал Логинов, решаема: «Наше гидроэнергетическое строительство основано на строительстве гидростанций, входящих в тот или иной каскад станций, определённых схемой использования реки. Почему бы до конца не проводить систематической работы по сооружению каскадов, если для строительства очередного объекта создан и действует строительный коллектив? Это и есть плановость и планомерность в решении отдельных деталей в общей задаче развития нашего народного хозяйства»[334].
В начале 1956 года (XX съезд состоялся в феврале) Логинов поднимает вопросы, которые, хотя и являются довольно острыми и злободневными, носят скорее, если так можно сказать, «текущий характер». Однако в скором времени ему предстоит столкнуться с проблемами, которые окажут существенное влияние на дальнейшее развитие всей экономики страны.
В январе 1957 года Н. С. Хрущёв инициировал реформу управления народным хозяйством, суть которой сводилась к замене централизованной отраслевой системы управления на систему управления по территориальному принципу. Вся территория страны делилась на так называемые экономические административные районы, а в областях, краях и республиках СССР создавались территориальные советы народного хозяйства. В ведение совнархозов передавались предприятия, находившиеся ранее в подчинении отраслевых министерств.