Это я услышал. В целом, такой риск я ожидал, ведь и бандиты думают, что я мучу такие схемы, а в бандах наверняка есть информаторы, кто сливает всё ФСБ. Впрочем, когда на кону большие бабки, может быть и наоборот. Но где есть такой риск — там есть и возможность передать что нужно.
А вот без конкретики подтянуть ко мне что-то сложно, так что я плаваю в этом дальше, лавирую и хитрю.
— Ладно, ствол-то им отдашь? — вспомнил полковник.
— Куда он мне? Забирай. Отправлю тебе потом, а то опасно с ним ходить.
— Добро, — Иванов кивнул.
— А есть новости про боевиков Джабраилова? — спросил я. — Несколько же осталось.
— Тебя это ещё волнует? — он удивился. — На твоём месте я бы задумался, как из этой истории выпутаться. Сегодня разобрались, но вопросов всё больше становится.
— А каких? — я отложил вилку. — Я же весь у тебя на виду. Изучаю информацию по своему бизнесу и конкурентам, часто делюсь ей с правоохранительными органами, причём выходит успешно. Ну а то, что братва потом стреляется, так друг в друга, а не в посторонних.
— Угу, но с чьей-то подачи, — заметил полковник. — Направляют их, куда нужно. Вот это и вызывает вопросы.
— Как работает информация — ты лучше меня знать должен, как и последствия такого. А вот та история на днях, когда грохнули за вечер нескольких братков и одного подстрелили — явно работал профи, кто-то не из бандитов.
— И кто?
— Я думал, ты мне скажешь, — я откусил кусочек хлеба. — А неплохо, слушай. Вот хлеб здесь отличный.
— Угу. А почему я должен говорить? — Иванов напрягся, взгляд стал напряжённый.
— Да очень организованно всё вышло, а братва про «Белую стрелу» поёт.
— Они про них поют с той стрелки на стадионе пошло, — возразил тот. — А после складов в это верят конкретно. И в управе тоже про это слышали, если ты про это. Да толку-то от всех этих действий, что стреляются? Один ушёл — другой пришёл.
— Зато заметил, что в городе стали дурь продавать намного реже? А я новости смотрел, об этом говорили. Главный поток наркоты почти отрезан, только запасы продают и всякую ханку варят, но с этим уж никто ничего не сделает.
— Что есть, то есть, — нехотя согласился чекист.
— Тогда давай лучше китайцев напряжём, — предложил я. — А то они ждут, кто во всей это истории выживет, чтобы с ним ещё раз обо всём договориться и работать.
— Китайцев, — произнёс Иванов и вспомнил про обед. — Дались они тебе.
— Потому что они с майором Вербицким работали и будут искать новые контакты среди ваших, чтобы прикрывал. Потому что железнодорожные менты здесь не справятся. Вернее, те, кто мог справиться — давно сидит или их у тех складов покрошили. И вот твоим ребятам самое-то бы на китайцев и выйти, предложить.
— Сами посмотрим, — пробурчал он, но мысль явно отложил, чтобы проработать.
— Кстати, — я сделал вид, что только что об этом подумал. — А вот твои коллеги, с которыми мы только что говорили… ты их хорошо знаешь? Насколько надёжные?
— Ты много хочешь знать, Алексей, — Иванов недовольно зыркнул на меня. — Слишком много.
— Так-то это у меня людей похищают и в СИЗО садят, — я хмыкнул. — Не по закону, так по понятиям. Надо знать, чего ожидать. И от кого.
— Хм… методы у них своеобразные, — наконец сказал он, подумав секунд десять. — И не всегда такие, что по телевизору показать можно. Но Любимцев — старой закалки, многие старики так работают, кто КГБ застал. Идёт на таран, потом разбирается, что с этим делать.
Не удивлён, так и было понятно, что это старый кгбшник. Хотел спровоцировать, не вышло, получил проблем. Но зато мы ничего ему не показали, и у старого чекиста осталось два варианта: готовить новую провокацию или взяться за другие зацепки. А времени у него не вагон, результата требуют быстро. Можно переключить его на китайцев.
Хотя насчёт китайцев у меня была другая мысль, особая, связанная с тем, кто победит в схватке между Монголом и Дядей Ваней. Их, возможно, придёт мирить смотрящий, и надо вмешаться, чтобы вопрос закрылся.
И ещё — самый сложный вопрос. Кого же назначить той самой «Белой стрелой», которая убивает бандитов, чтобы про нас забыли окончательно? Мы-то точно знаем, что их нет, но нам желательно, чтобы боялись их, а про нас не знали.
Чтобы бандиты, менты и чекисты, местные и приезжие, приняли эту версию, но при этом чтобы братва и потом ходила оглядываясь, как сейчас. Я ведь в курсе, что все городские паханы давно покупают глухие чёрные шторы, которые в своих домах не открывают даже днём. Боятся снайпера до усрачки.
В китайцев не поверят, зато поверят в реальных ментов, но находить каких-то честных и подставлять не хотелось, на продажных никто не подумает, а какая-то доморощенная банда и не сможет такое осуществить.
У группы, которая этим занимается, должны быть подходящие ресурсы, должна быть подготовка, и в то же время — их не должно быть жалко, то есть мы должны выбрать тех ещё мразей.
Но ответ пришёл сам собой. Я пометил себе эту мысль, чтобы не забыть, покручу в голове потом. А вариант хороший, и главное — в него поверят. И приезжие следаки-чекисты займутся ими сами…
Ладно, это в работе на потом, а пока — нужно подчистить за собой следы и обезопаситься. Поэтому нужно выяснять, что творится в городе, продолжать ссорить между собой блатных и вести себя крайне тихо. Ну и понять, есть ли нам угроза с теми застреленными бандитами и выйдет ли на нас кто-нибудь ещё…
С Ивановым расстались без проблем, договорившись, что если что-то выясню про боевиков, которые ещё в городе — тут же ему скажу, потому что они потеряли их из виду. Вернее — если они что-нибудь задумают, потому что я знал, где они могут сидеть, да и Иванов тоже.
Но зачем тратить их впустую? Я и подумывал, как выманить остатки боевиков и использовать их против кого-нибудь. Пусть, например, наедут на азербайджанцев, которые поднимают голову и постепенно захапывают себе бывшую овощебазу Джабраилова. Но тут много вариантов.
Мимоходом пришла ещё пара мыслей.
Я доехал до работы Глеба, вызвал его, и мы пересеклись с ним на улице. Он взял в киоске через дорогу два мороженого в вафельном стаканчике, закрытых бумажным кружком с названием. Оторвал бумажку от своего, огляделся, хмыкнул и приклеил бумажку на стену киоска, где уже были приклеены другие. Развлекается.
А жарко, мороженое таяло быстро.
— И что чекисты? — поинтересовался он.
— Пока договорились, но если они переключатся на кого-нибудь, то будут работать против них. А нам пока желательно не отсвечивать явно, поэтому держимся в стороне от всех наших нычек. В общем, как обычно.
— Само собой, — Сибиряк кивнул. — А то всех повяжут, и всё, каюк, пишите письма.
— Можно твоей работой заняться, Глебка, и Некрасову заодно подарок подогнать за помощь, пусть показатели поднимет. Две мелкие банды, но всё равно организованные, быстро заберёте, с первого раза, уже на днях.
— И в чём суть?
— Одна занимается разбойными нападениями, гопники, но опасные, вторая — «почтальоны». Помнишь, как одного поймали?
— Помню, — Глеб хмыкнул.
— И эти такие же, таким же промышляют, делают вид, что носят пенсии, а сами грабят. И вот что я думаю. Через Седова можно связаться с теми гопниками, какого-нибудь урку пошлёт, предложит им сделать удостоверения почтальона на рынке и промышлять этим. И надо дом подходящий найти, где засада будет. А вторых — предупредить, что у них на территории завелись конкуренты. И указать, куда именно пойдут. Придётся им разбираться.
— Умно, — Сибиряк вспомнил про мороженое и доел его парой укусов.
— Выживших крепите, всё как обычно.
— Само собой.
Вот так работать ему нравилось, да и мне тоже — сами не мелькаем, а дело делается. И главное — результат есть. Причём заметный, не просто красивые цифры в бумажках, а ещё понимание, что банды, которые я помнил по первой жизни, уже не появляются или не имеют такого значения, как раньше. Да и старые теряют силы.
Так, глядишь, и в позднее время по городу станет спокойнее ходить. Но это мечты, хотя, глядишь, и они осуществятся.
Вечером всей толпой встретились у меня дома, Костя как раз вернулся из милиции, где давал показания. В отделе и чекисты были, но тут уж мой разговор с приезжими и Ивановым прошёл не зря: Левитан не упоминал о том, чьи документы видел, а чекисты «забыли» про украденный ствол и остальное.
Ну, по крайней мере с Любимцевым договориться можно, и в идеале — работать против бандитов, а не против друг друга. Человек-то он вряд ли покладистый, но пусть лучше копает в другую сторону.
У меня собралась вся группа кроме Седова и Валеры Тихого. Валера поехал по делам, я дал ему ключи от своего «Марка», чтобы управился быстрее, обещал скоро приехать и захватить опера. О секретных делах не говорили, потому что в квартире осталась Юлька, но Дима уже забрал брата с сестрой и ушёл домой.
Разместиться такой толпой на целой кухне сложно, мы сидели вплотную, и ели пельмени из огромной тарелки. Сварили их, как привыкли — по-сибирски, с наваристым бульоном, в котором плавал лавровый лист. Поперчили, и поехали, только ложки гремели, сталкиваясь друг с другом.
Костя ел мало, с жаром рассказывал о своих приключениях.
— А он мне говорит — копай, — он размахивал ложкой, постоянно задевая Ярика локтём. — Я говорю — не буду, он мне п-пушкой тычем в морду. П-потом лопату взял, как их давай там гонять!
— Да хватит уже! — Ярик не донёс ложку до рта, пролив немного на колени. — Левитан, угомонись, заманал.
— И никто главное за мной не п-побежал, — Костя усмехнулся. — Зассали.
— Да мы их видели, — я кивнул. — Рожи такие, что кирпича попросили, и им его уже дали.
Парни засмеялись.
— А на стрелку полезли, как лохи какие-то, — Ярик оторвал от батона хрустящую корку. — Чё-то мычат, пояснить ничего не могут. Нафига и полезли?
— Ну так назвался клизмой — палэзай в жопу, — в своей манере сказал Алибек. — Велено было залупаться, пришлось огрэбать.