— А вот ты мне на вопрос ответь, — я посмотрел на него. — Когда солдат на войну идёт, от него требуется в одиночку всех врагов убить и страну самому освободить?
— Ну нет, само собой.
— Вот именно. Требуется, чтобы они все делали и что нужно и как нужно, чтобы каждый от самого верха до самого низа вкладывался. Вот когда все будут заодно, вот тогда и будет победа. А вот у нас сейчас совместно ничего не делается, только поодиночке кто-то прорывается, насколько это возможно.
— Угу, — Некрасов достал сломанную сигарету и выругался. Закурил половинку.
— Вот и вы подключились, — продолжал я, — и мы уже не в одиночку стоим и справляемся с теми, кто раньше нас мог между делом раздавить, даже не заметив. И дальше будем на своём стоять. А там глядишь, кто-то ещё подключится, встрянет.
— И кто?
— Много кто может, мало кому это нравится и устраивает. Просто никто не знает, с чего начать и что делать. А если дорогу проложить, может и сдвинуться что-нибудь. Ну и чтобы никто не мешал, как все эти Дяди Вани, Атаманы и прочие.
Песня стихла, похоже, погас свет, потому что перестала светиться вывеска магазина с хлебом в соседнем доме. А я говорил дальше:
— Всех не перебьёшь, да и никогда это не было нужно, только самых наглых, кто поверил, что с него никогда не потребуют ответа за совершённое. Но если продолжать, то глядишь, и мент какой-нибудь будет не просто палки рубить, какие полегче, а своё дело сделает как нужно, и гада опасного поймает. Следак не протупит, доказуху железную найдёт. Или судья приговор будет выносить не за джип в подарок или из-за угроз. А там и дальше пойдёт. Прохожий помощь вызовет, а не мимо пройдёт, или показания нужные даст. Потому что много кого это всё не устраивает, но ничего сделать у человека не выходит. И вот чтобы система работала, товарищи полковники, кто-то должен начать. Мы и начали, может, и не только мы. А когда система с кем-то не справляется, то тут другой подход нужен, неофициальный, проверенный.
— Ну и ты задвинул, Алексей Матвеич, — протянул Иванов, взгляд оставался серьёзным.
— Вы же оба ходите на работу и делаете её, результатов прямо сейчас не ждёте. Но каждый отдельный успех, который получается — это уже хорошо. И если в регионе чего-нибудь добьёмся, можно будет дальше двигаться, единомышленников искать и работать.
Оставив их размышлять, я распрощался и вернулся в машину.
— А ты чего задумался? — я пихнул севшего на переднее сиденье Глеба.
— Да чего-то загрузил ты всех, — отозвался он, держа во рту незажжённую сигарету. — Тоже чёт мысли пошли.
— Поехали на обед. На сытый желудок думать проще.
Несмотря на общую нервозность и подступающую со всех сторон опасность, я старался не напрягать всех. Постоянное напряжение ни к чему хорошему не приведёт, лучше делать как раньше: какой-то успех — уже повод порадоваться. Вот и ведём себя так, что нет ничего такого, с чем бы мы не справились. И это тоже переварим.
А то если будут постоянные напряги, то кукуха поедет, как у Карпова в сериале. Хотя, конечно, все на пределе, и думки идут нехорошие, но поводов унывать пока нет.
Команда собралась в качалке. Прибывший утром Денис Александров сидел в стороне, мрачный, почти чёрный от навалившихся проблем. Мы с ним поговорили сразу, он всё рассказал, что вспомнил, и ждал, что будет дальше.
С ним прилетели люди из службы безопасности его отца, но охрану к Денису приставили нашу, бывших ментов из первого состава фирмы Чернова. А то этих ещё не знаем, вдруг будут сливать про него всё конкурентам.
Да и Костя будет крутиться рядом на всякий случай, ну и заодно появился шанс проявить себя Строгову. И сам под присмотром, и я заодно придумаю, как лучше его применить.
— И как вы это едите? — непонимающе спросил он и показал хрустящее китайское печенье, пачка которых лежала рядом с Алибеком.
— А что такое? — Абхаз встрепенулся.
— Так химия же одна! Травят народ.
Строгов взял одну печенюшку, с хрустом отломил кусочек и поджёг зажигалкой. И она легко загорелась, край потемнел, будто это кусок пластмассы…
Костя сидел с книгой в простой чёрной обложке. «Последний дон» Марио Пьюзо, ему она нравилась больше «Крёстного отца», хотя в случае с фильмами было наоборот. Фильм-то про крёстного отца показывали по ящику на днях, правда, в этот раз я смотрел только финал, где всех недругов быстренько мочат.
Валера держал боксёрскую лапу левой рукой, стоя в углу, а Ярик по ней долбил кулаками, шумно пыхтя. Звуки ударов эхом отражались от стен.
И все поглядывали на меня, с беспокойством, но надеждой, ведь раньше всегда удавалось выпутаться.
Я поманил в подсобку Дениса и Ярика, чтобы обсудить дела.
— Рассказывай, — я посмотрел на брата, который снимал тренировочные перчатки. — Блатные звонили?
— Угу, — он почесал нос и вытер вспотевший после тренировки лоб. — Тебя ждём. Звонил Дядя Ваня, а сразу после Монгол. Видать, не в курсах, что мы с каждым в тайне от другого договаривались.
— Хорошо. Но кусок урвать всё равно хотят.
— Ещё бы. Но это ладно, там просто, побазарить хотят в ближайшие дни, пока без наездов общаются. Тут проблема посерьёзнее. Гоша Чёрный стрелку забивает нам.
— Атаман послал, — я кивнул.
— Я вывезу, братан, — с напором сказал Ярик. — Накидаю ему, отъедет, ещё проставится.
— А если стрелять будет?
— В меня не будет, отвечаю. Мало ли чё Атаман говорил, у Гоши свой чердак на плечах. Он в голову не только ест.
— Всё равно, — я задумался. — Чернов в курсе проблем и что будут наезды, готов отбиваться, и людей он нанял достаточно. Дуй к нему… сначала себя в порядок приведи, пусть даст людей для стрелы. Тех, кого ты тогда рекомендовал, из своих сослуживцев, точно бери. И бывших ментов.
— Помню.
— Ментов в фирме там много, братки стрелять по ментам не захотят, проблем не оберёшься. Если что — СОБР позовём, но лучше сделать так, чтобы стрелка прошла мирно. Чтобы Гоша, раз он твой кент, на нашей стороне бы остался, если у них в банде между буграми тёрки начнутся.
— А какие тёрки?
— Ещё придумаем. И до Атамана в итоге доберёмся, — я потёр подбородок. — Ладно. С Гошей ты сам поболтай, с блатными вместе побазарим, а мы тут с Денчиком пока поговорим, — я посмотрел на парня. — Ну что там, Хирург, звонили тебе?
То, что он вернулся в Бекетовск, здорово испортило планы недругам его отца, как я и думал. Всё имущество Александрова-старшего было раздроблено по мелким фирмам, и от львиной доли из них имущество было записано на разных лиц.
Полностью всю картину знал только сам Александров, даже его замам было известно не всё, но в Швейцарии достать его сложно, а сын улетел на другой конец страны. Так что заговорщикам придётся ехать сюда, чтобы решать вопросы, потому что поручить такую задачу некому.
Кто-то будет угрожать, а кто-то предлагать защиту, чтобы урвать себе побольше. Главное я понимал и доводил это до парня — в таком деле лучше полагаться на тех, кого знаешь сам, а не на друзей отца, многие из которых сами были бы рады урвать кусок получше. А кто-то и участвовал в покушении.
— Не только звонил, — проговорил Денис после пары секунд раздумий. — Прилетел один, встречи хочет. Старый друг отца, Геннадий Борисыч Мельников.
— Хороший друг?
— В соседних дворах жили, в армии вместе служили. Отец ему верил. Богатый дядька. Но потом они перестали общаться, и я сначала понять не мог, из-за чего, а папа не говорил. Может, про него и хотел сказать? — он пожал плечами. — Я тут вообще не интересовался, чем Мельников занят.
— А мы сами посмотрим, кто такой, — сказал я. — Что говорит?
— Что прилетел и хочет встретиться, — Денис выдохнул. — Но я пока не соглашался. Тебя жду.
— Понял. Нам сейчас неизвестно, что ему на самом деле нужно. А то на словах он друг, а на деле — сам понимаешь.
— Я и понимаю, кто он…
Голос парня стал злее, он даже сжал кулак на своей левой покалеченной руке без большого пальца.
— … он мне визитку сунул в Москве ещё, в больнице. Смотри, кем он работает. Если бы не эта надпись, я бы купился, поверил. А он, видать, не знал, что здесь происходило. Вот, утром забыл показать.
Он достал кошелёк, из него вытащил несколько визиток. Как и положено сыну крупного бизнесмена, визитки у него были и свои, и много кто давал ему их при знакомстве.
— Не знал он, что здесь происходило, — повторил Денис. — И не в курсе, что я в это участвовал. Дал визитку, чтобы я с ним связался, поговорил, помочь обещал. А сам попался.
И предосторожность не была напрасной. На визитке был записан номер телефона и ФИО владельца: Мельников Геннадий Борисович, Председатель правления. ЗАО «Константа Глобал».
Это же тот самый банк, на который работал Веселовский, вернее, головной филиал того самого банка, и Мельников — главный. Но сейчас дело повернулось так, что не получится направлять своих шестёрок. Старый прохиндей решил добиться всего лично и аж прилетел лично.
Крепкий, должно быть, орешек. Но и не таких раскусывали.
— Ладно, — я хлопнул Денчика по плечу. — Поехали. Позвони ему, давай на фирме Чернова встретимся, там кабинет есть подходящий. И так его запутаем, что он не рад будет, что с нами связался.
— И что придумал? — спросил Ярик.
— Ну так братва на нас вроде как наехала, — я усмехнулся. — И блатные не угомонятся. Вот и пусть этот Мельников думает, чтобы в первую очередь от них избавиться, как от самых опасных. Сцепятся они друг с другом, как всегда. Если их ещё подтолкнуть к этому.
Глава 23
— А я им пел рок-н-ролльные песни, — тихо напевал Костя Левитан Шевчука. — Говорил: «Всё будет нормально». И я кричал, что мы все вместе. Да как-то слушалось это банально.
Он ехал за рулём БМВ отца Дениса. Машину привезли в область ещё зимой для всяких переговоров и встреч, и Александров старший ей пользовался. Теперь пользуемся Денис и мы.