Он выпучил глаза, а я начал ему объяснять, особо не скрывая, что задумал, кроме совсем уж тайных вещей. И хоть Иванову это не нравилось, но тут он поможет. Потому что такие методы он понимал, и кто цели — тоже знал, мы же вместе против них работали.
Всё это нужно для большого замеса. Чтобы оставшиеся в живых боевики думали, что спасают Магу, а сами напали на того, кого мне нужно. Цель уже есть, а мы убиваем двух зайцев одним выстрелом: наказываем кое-кого и показываем китайцам, что лучше верить мне, а не кому-то ещё.
Сам Иванов вечером не поедет, само собой, но он отправил подопечного, подходящего лучшим образом. Звали его Васька, парню лет двадцать пять, на чекиста он не походил, разве что взглядом, и он был не против сыграть выпивоху.
От него ничего и не требовалось, кроме самого факта присутствия. Смысл — показать, что у меня связи и среди чекистов, чтобы дать вес своим словам…
Дальше небольшая комбинация. Я воспользовался знаниями, которые получил от Веселовского и от документов в банковской ячейке, чтобы вынудить встретиться в одном месте несколько личностей, замешанных в железнодорожных поставках в Китай живого товара и наркоты с оружием от них. А заодно — закрыть с ними вопрос окончательно, раз уж они решили избежать официальной ответственности…
Я заехал в контору, куда мы сегодня разместили нашего нового знакомого Строгова. Бывший спецназовец не возбухал, ждал и явно догадывался, что внутри конторы не только простой ЧОП, но и что-то ещё.
Ну а мне же надо посмотреть, из какого теста он сделан. Да, Атамана он грохнуть сможет в своё время. Но Атаман — очередной бандит, а мы научились не просто их мочить, а работать так, чтобы лишать их дохода, что намного эффективнее. А если стрелять, то не всегда своими руками.
В любое другое время я бы его выпнул, но сейчас ситуация меняется стремительно, и задействовать надо любые силы. Только не по принуждению, а чтобы сам загорелся этим делом. Задатки-то есть.
— Здорово, Саня, — я пожал ему руку и сел напротив. — Ждёшь?
— Как договорились, — проговорил Строгов.
Мы сидели в кабинете для переговоров с клиентами, куда никто из охранников не заходил. Я отпил минералки из бутылки, стоящей на столе, поднялся и подкатил поближе стойку с телевизором-видеодвойкой.
— Обычно я в таких случаях произношу речь, — сказал я. — Что одиночек вроде тебя ловят. Что народных мстителей всегда ломают об колено, чтобы другим неповадно было. И что есть много людей, которые считают, что им можно всё. Но сейчас не до этого.
— Чё-то не понимаю, — проговорил Строгов.
— Тебе надо будет сыграть моего телохранителя, — продолжил я. — Я поеду на встречу с некоторыми людьми, только они об этом ещё не знают. И люди эти — отъявленные гады. Но встретиться с ними придётся. Посмотри, кто они.
Пока он смотрел на меня, я пододвинул к нему папку с фото. Сделали их давно, ещё когда устраивали налёт на склад «синих», где хранилась наркота, оружие и живой товар — несколько связанных молодых девушек и парней, подготовленных для отправки в Китай. Что-то из этого мы сняли на трофейный фотоаппарат.
Пока он изучал это, морща лоб, я включил видеодвойку и запихал туда кассету, которая с тихим жужжанием заползла внутрь. На этой Димка записал мне утренние новости, когда забегал сюда между своими набегами на органы соцопеки. У него, кстати, немного продвинулось с помощью Некрасова.
Камера показывала ящики с китайскими калашами, которые нашли в одном из гаражей, записанных на Боксёра — бригадира атамановских.
— Адвокат Андрея Ильясова отверг обвинения, — заявила рыжая журналистка в камеру, — и заявил о произволе со стороны правоохранительных органов…
Некрасов рискнул репутацией, подбросив это оружие братве, но он тоже решил действовать, почуяв, что есть шанс крепко прижать атамановских. И не только прижать — наглухо разгромить, как овощебазу.
Адвокаты отобьются, но главное здесь — картинка, которую увидят китайцы, потому что они прекрасно знают, откуда эти ящики взялись. Заподозрят, а тут я подключусь. Многоплановая схема.
И комбинация продолжается. Я воткнул следующую кассету в видеодвойку. Эту кассету смонтировал знакомый Седова, работающий на телестудии регионального канала.
Я всё думал пустить запись в эфире, но решил, что это бесполезно. Таких чиновников пожурят, может, понизят, а когда всё забудется, то вернут на месте. А репутация… да срать они на неё хотели. Через год об этом никто и не вспомнит.
Но кассета осталась. В самом начале там брали интервью у освобождённых со склада девушек. Они особо не запомнили спасителей, то есть нас, разве что кавказский акцент Абхаза назвала одна, это тоже однажды сыграло свою роль. Но зато остальное они помнили, как их схватили и содержали.
Дальше начинались записи с разных событий. Хотел показать, кто эти люди на самом деле — бандиты или даже хуже.
— Ты хоть знаешь, кто я такой? — быковал очень толстый мужик в красном пиджаке на какого-то парня с диктофоном. Его записывали журналисты, но мужика это не останавливало. — Ты на кого бочку катишь, мудила⁈
— Этот господин, — сказал я с усмешкой, — чиновник областной администрации Черёмушкин, имеющий отношение к незаконным перевозкам. Крышевал их, давал добро на аренду складов, на перевозки, подписывал все бумаги. И получал за это бабки и не только.
— А это кто? — спросил Строгов, когда картинка изменилась.
Теперь там танцевал пузатый мужик в трусах, размахивая двумя шампурами с шашлыками. Записано ещё давным-давно погибшим опером Зиновьевым.
— Это Тимошенко из управления таможни, а вон тот заросший, с пивом — Мамедов, пограничник, не помню его воинское звание, но без него ничего не решается.
— И они… — начал Строгов, но замолчал, ожидая, что я скажу.
— Вот эта троица — отвечает за все эти перевозки, и они единственные, кто остался в живых, когда остальных уничтожили. Это все те, кто набивал карманы на нелегальных поставках в Китай. И они знали, что туда идут не только природные ресурсы, а ещё дурь, оружие и живой товар — люди. Они никогда в этом не признаются, но всё прекрасно знали. И не считали это чем-то плохим. Бабки зарабатывали.
Схему перевозок я Строгову подробно объяснять не буду, мне просто хотелось увидеть его реакцию и что он будет с этим делать.
Сама по себе схема разрушена, потому что силовая крыша, а именно майор Вербицкий, уничтожен, ОПГ Джабраилова разгромлена, а блатные и китайцы между собой до сих пор не в ладах, но до них вот-вот дойдёт очередь.
Но это не значит, что мы забыли об остальных. И это как раз удачный шанс, чтобы добраться до китайцев и показать, что я прав. Как я люблю говорить: с дурной овцы хоть шерсти клок.
Эти трое, которых я показал Строгову — мой билет, возможность связаться с кем нужно. А им самим жить осталось недолго.
Потому что это наши цели.
Я передал всю информацию о них в ФСБ и в РУБОП. Но так уж вышло, что эти трое отмазались, а виновным сделали стрелочника, причём буквально — судят только дежурного по станции, который открывал стрелки этим нелегальным составам.
От суда отмазались, значит, прикрылись знакомствами, но от нас отмазаться не выйдет.
У нас нет важных или неважных целей, важны все. Просто какими-то нужно заняться сразу, а какие-то ждут своей очереди. Кто-то по итогу может выжить, особенно если проступки не самые серьёзные, кто-то может угодить в тюрьму, но с отпетыми мразями разговор у нас серьёзный. И очень короткий.
— Вот суки, — со злостью проговорил Строгов, когда я вкратце ему рассказал об этой троице. — И чё с ними делать?
— Нам — ничего. Просто нужно убедиться, что они своё получат.
— И как вы всё про них выяснили?
— Увидишь.
А мы увидим, насколько надёжен сам Строгов. Нет, петь он про нас не будет, у нас много чего на него есть. Мне интересно, как он поведёт себя, увидев, что очередной гад избегает наказания. И если поведёт, как нужно, претензий к нему не будет…
Схема опасная, ведь в неё мы подключали боевиков Джабраилова, которых совсем не можем контролировать, но можем предусмотреть, как они будут действовать. У нас в команде есть военные, менты и спецура. Мы можем организовать всё так, чтобы никого постороннего не зацепило. Только тех, кого надо.
Зато схема будет выглядеть убедительно.
Вначале комбинация была простенькой — нужно выманить этих троих дельцов. Будет обычное приглашение в ресторан от лица другого человека из этой троицы.
И пока они разбираются, кто кого пригласил, я к ним подойду, разыграю хитрого дельца, напою их, чтобы у них мозги отключились… всё как обычно, по методу покойных Лесника и Костяна. Не будь те мошенники такими убийцами, я бы их тогда оставил, чтобы использовать для этой схемы, но поработаю здесь сам.
Всё должно разыграться как по нотам. В нужный момент я предложу им поработать совместно, восстановить перевозки без участия братвы, намекая на крышу в ФСБ и то, что Денис слушается только меня.
Встреча будет в китайском ресторане, и у всех троих есть общий знакомый — китаец Чжоу Гуй, который всем представляется Сашей. Он владелец ресторана, но замешан с делами китайской мафии, Веселовский его упоминал как посредника между «Хозяином» и братвой.
Когда зайдёт разговор о работе, он тут же появится рядом, ведь кому ты будешь продавать груз, как не китайцам. Этот Чжоу Гуй выведет меня на «Хозяина», если почует выгоду. Сам всё ему доложит, и «Хозяин» предложит встречу мне.
Только надо убедить его, что всё серьёзно не только для меня, но и для него, а другого шанса получить выгоду для банды не будет.
И ещё нужно показать, что местная братва делает всё, чтобы от них избавиться. А почему — вот над этим я и работал.
План, чтобы начать бухать с кем надо, оказался самым простым. Эти трое — Черёмушкин, Тимошенко и Мамедов — даже не стали выяснять, кто именно был инициатором приглашения, а просто накинулись на принесённую выпивку и жареное мясо со всякими приправами.