Я думал, придётся придумывать убедительную причину, но всё было очень просто. Даже когда я сел, это никого не удивило. Познакомились быстро, а когда я сказал, кто я такой, их глаза загорелись от жадности.
Это не прожжённые бандиты, рискующие головой каждый день. Тем приходится думать и плести интриги, иначе им не выжить. А это просто чинуши, которым всё само падает в карман. Как те генералы из сказки, которые сидят и ждут, когда их накормят.
Сам же я снова играл роль наглого и молодого мажора, который добрался до денег. Заказывал дорогие вина и китайскую водку с женьшенем и заспиртованной змеёй в бутылке, пробовал разные блюда, звал официантов, чтобы приносили ещё.
Братва не очень любила китайские рестораны, потому что здесь не включали блатняк. Обычный народ тоже не ходил, потому что еда здесь была дорогой и чисто китайской. И если ещё к гобажоу, свинине в крахмале, мы привыкли, то остальные блюда были совсем экзотичными.
Свет в общем зале приглушён, стены покрыты плакатами с пейзажами в китайских стилях, драконами и иероглифами, но это для того, чтобы скрыть бедную отделку, штукатурку и трещины — ресторан «Красный дракон» размещался в бывшей столовой «Пирожок», закрытой пару лет назад, а та столовка особым богатством не отличалась.
За порядком следили крепкие парни-китайцы в чёрных костюмах, официанты — все как на подбор взрослые мужчины в аккуратных рубашках, которые хорошо говорили на русском. Вскоре нашлась компания из девушек, тоже китаянок, которые без всякого смущения подсели за столик. Хозяин ресторана нас заметил и решил ублажить.
Одна, которая представилась Машей, сидела рядом со мной. По-русски она не понимала почти ни слова, но кивала и улыбалась, призывно глядя в глаза.
— Друга-друга, — звал официанта разгорячённый китайской водкой Тимошенко — седой пузатый мужик, работающий в таможне. — Принеси чё-нибудь, видишь — стол пустой.
Сидели впятером, но моя команда дежурила рядом — здесь находился экипаж ГБР, укрытый от посторонних глаз, и заодно несколько человек с боевым огнестрелом на случай, если что-то пойдёт не так.
Приехал я на БМВ, который собирался отдать в жертву. Денчик, скрепя сердцем, подтвердил потерю машины. Всё должно выглядеть естественно, будто это организовали не мы. Кто в своём уме согласится уничтожить почти новый БМВ? Значит, точно напали.
Со мной прибыл Василий, лейтенант из управы ФСБ, человек Иванова. По виду молодой раздолбай, но взгляд, как у злого волчонка. Не знаю, какими талантами он обладает, но сам Иванов хвалил его как способного ученика.
От него требуется просто присутствовать, ведь он играет роль нашей крыши. Ну и Василий подтвердил, что послание куда надо дошло, как и место встречи. Сам ресторан боевики штурмовать не сунутся, но могут подложить бомбу в машину или ждать у дороги. За этим мы следили.
Ну а я наседал на Черёмушкина, пьяного мужика, толстого, как кабан, который вёл себя так важно, будто он не чиновник из администрации, а сам губернатор.
— И чё там порешали? — спрашивал он, глядя на меня.
Глазки поросячьи, зубы мелкие, чёрные и кривые — ещё не пришла мода на белые зубы среди чиновников.
Я знал из записей Зиновьева, что этот тип не только знал, что возят китайцы, но и порой просил что-нибудь попробовать сам из «живого товара». Хитрый опер фиксировал всё, чтобы в будущем использовать при необходимости, как компромат. Конкретных доказательств нет, но это вполне может быть правдой. Я бы не удивился, повидал слишком много разных тварей.
И, скорее всего, Черёмушкин негодует, что всё сорвалось.
— Так чё, Иван Семёныч, всё просто, — я чуть шатался, будто пьяный, — договорились, что у Дениса Ильича все здешние точки останутся, ну а Москву будут делить.
— Во как, — чинуша смотрел на меня, как на клад, думая, как бы озолотиться, хотя ещё утром о такой возможности не знал.
— Сначала поспорили, но сами знаете, что у нас в крае вся таблица Менделеева добывается, — похвастался я пьяным голосом. — Нам есть, что продавать. Было бы куда продавать.
— С этим сложно, — взгляд чиновника стал трезвее. — Потому что мало того, что тут менты влезли, куда не просят, так ещё и, оказывается, бандиты тогда подвизались.
Ага, будто сам не при делах.
— А зачем нам бандиты? — я усмехнулся. — Бандитские крыши — это вчерашний день. Вот кто будет завтра рулить, — я кивнул на Василия, а тот поднял стопарик и опрокинул: — менты и силовики.
Не знаю как, но молодой чекист совсем не пьянел, следил за обстановкой. В разговоры его только не пускал, зато внешне свою роль он играл хорошо.
Ну и я тоже, ведь вскоре рядом с нами вдруг возник ещё один человек — высокий китаец лет сорока в узких очках, который испытующе смотрел на меня. Костюм дорогой, вид приличный, какой может быть у китайского бизнесмена.
Вот и он, Чжоу Гуй, хозяин ресторана, почуял запах денег, теперь хочет оценить, насколько моё хвастовство соответствует правде. Его позвал Черёмушкин, когда разговор ушёл совсем в деловую плоскость, рекомендуя его как человека, умеющего решать любые вопросы, в том числе в переговорах с покупателями через границу.
Ещё не «Хозяин», но мой путь к нему.
— Саша, — представился Чжой Гуй русским именем. Он улыбался, обхватив мою ладонь двумя руками. — Вам всё нравится?
— Всё охрененно, — протянул я пьяным голосом.
Водка лилась рекой. Я пил мало, больше проливал, ну а троица ублюдков наклюкивалась в хламину. Ну а китаец Саша сидел рядом, впитывал, а я делал вид, что спьяну разговорился и специально брякал лишнего. Мол, молодой, не думаю. А сам знаю, что это всё будет передано куда надо.
— Схемку такую мы замутили, — сочинял я хвастливым голосом. — С Денчиком. У Денчика проблемы с московскими, не знает, куда пристроиться, но наша фирма всё закрыла, прикрыла ладом, комар в нос… в жопу… не пропихнётся. Серьёзные пацаны всё порешали, короче.
— Знаете, Алексей Матвеич, — китаец Саша протёр очки платком. Говорил он по-русски хорошо, почти без акцента. — Поставки были всегда, но раньше господин Александров отвергал сотрудничество с нами. Впрочем, и без него были поставки, но они нарушились.
— Да это херня, — протянул я. — Копейки.
— В целом, у нас есть зацепки, как осуществлять подобную деятельность, но… здесь же завязаны интересы господина Пешкова. Вы знаете, кто это?
— Дядя Ваня? — я хмыкнул. — Забудь. Он на нас наехать хотел, и вот, нарвался. Скоро приезжает… это, как его… короче, какой-то авторитет с Москвы, и он этого Дядю Ваню под шконку загонит.
— Хм, — китаец недоверчиво хмыкнул.
— Не веришь? — я посмотрел ему в глаза, пытаясь скосить свои. — Вы, пацаны, вообще не в курсах, чё происходит? Чё, думаешь, я гоню? Да я столько информации через себя пропускаю, в натуре!
— Ну, век такой, информационный, — проговорил Саша, но в его глазах виден интерес. — А вы явно хорошо справляетесь. Я о вас наслышан, в таком-то возрасте такие дела проворачивать. Мы такое уважаем.
Вот гадина, хочет меня развести, вот и подливает водяру, подлюка, и девушку посадил, чтобы я на неё отвлекался. И льёт мёд в уши, как профессиональный интриган.
Но хоть телу и двадцать с лишним, но голова у меня оставалась холодной, а разум цепким. Сейчас начинается самое сложное.
— Слыхал, троих бандосов захреначили? — шёпотом спросил я, отодвигая китаянку. — В лоб. Это киллер экстра-класса. Банк его привёз, а там главный — Мельников, дружбан батяни Дениса. Но видать, он его и заказал, Илью Александрова, отвечаю.
Я сидел так, что меня мотало из стороны в сторону. Якобы несу пьяный бред, но хитрый китаец впитывает каждое слово. Поэтому и надо звучать естественно.
— Да я тут с такой тёлкой на днях замутил, — перешёл я на другую тему. — Блондиночка, с конкурса красоты, жопа — во! А как в сауну занырнула, так прям в воде… ну ты понял, братан, хе-е, — я поднял ладонь, и он дал пять.
— Ещё бы. Но у нас есть девочки получше, — китаец сощурил один глаз.
— Отвечаешь? — я наклонил голову к нему.
— Конечно. А что с этим киллером? Это где-то в новостях, или…
— Да я тебе отвечаю! — я поднял обе руки. — У меня лучший частный детектив в городе, он всё пробил. Короче, этот киллер мочканул трёх пацанов с разных бригад, а ствол… прикинь, Саня, — я засмеялся. — Ты прикинь, чё замутили? Ствол вашим пацанам подбросят, ха!
— О чём вы? — он удивился.
Но я продолжал, чувствуя, что сегодня в ударе.
— Потому что вся эта братва там, наверху, всех достала. Китайская, русская — неважно. И мочить их приказано любыми способами. Контракты, в натуре, вот банк один и взял. Слыхал, такие в мире есть ЧВК — частные военные компании? Вот это типа такого, только против бандосов. Частная полиция, в натуре, — сочинял я на ходу. — Так что всю вашу банду разнесут в щебень, на! Да любую братву разнесут. Только, сука, работать и нам не дают, бабки тянут.
— Я думаю, вы меня с кем-то путаете, господин Коршунов, — он снова налил мне водки и жестом велел, чтобы китаянка отсела. — Я честный бизнесмен и плачу налоги, с мафией не связан. Но в вашем состоянии…
— До похрену! Это же не в первый раз. Банк типа с вами хотел работать, а сам натравил атамановских на ваши склады, где вы там дурь держали и баб, а спихнул всё на Магу. Сам Веселок всё организовал, пока блатным не проигрался. Чё, думаешь, я с чекистами просто так бухаю, — я заржал. — Менты вот услыхали сегодня про схрон, изъяли груз с китайскими калашами, палки себе срубили. А братки всё себе стащили перед поджогом… Ну ты чё так далеко отсела, давай-ка сюда.
Я поднялся, специально опрокинул бутылку и чуть не сдвинул стол, и потянулся к китаянке, но Саша решил, что хочет об этом узнать подробнее.
— Не очень понимаю, к чему вы это клоните, — он заглядывал мне в глаза. — Можете подробнее? Чтобы я понял.
— Пацаны базарили, — отмахнулся я и опустил голову на грудь, будто засыпаю. — Ваще, между нами, конечно, но этот банк конкретно рамсы попутал. Говорит этот Мельников, понторез, типа, в сделки никакие сам не лезь, а кто он мне такой? Да никто, приехал хмырь московский жизни учить. Чекисты говорят, он каких-то чеченов, которые китайцев тогда постреляли, натравить хочет, а чё они мне? У меня в охране чеченцы, кто этих «духов» мочил пачками, и чё мне? Э, пацаны! — громко провозгласил я. — Чё, в сауну?