Мы всего-то хотели прикрыть те грузоперевозки живого товара, дури и оружия. Но эффект получился намного сильнее.
Я ехал и смотрел на Дядю Ваню, вспоминая, когда в нулевые, в ту свою первую жизнь, ездил на массовое убийство, которое случилось в летнем кафе.
Пытаясь наказать упрямого коммерсанта, киллеры-гастролёры перебили по ошибке больше десятка студентов, отмечавших в кафе сдачу сессии, ранили ещё человек двадцать. Расстреляли витрину из автомата с улицы и бросили гранату внутрь. Даже не разобрались, в кого лупят.
И никого за это в той жизни не наказали. Вины избежал и сам Дядя Ваня, отдавший приказ. Ещё и цинично отрицал всё это.
Но в этой всё будет иначе. В этой пока ещё никто не избежал наказания.
Не бывает Робин Гудов среди таких бандитов, как и благородных крёстных отцов. Существуют только такие, как этот Пешков: лицемерные, жестокие и опасные.
Но и мы не такие добрячки, как милиционеры дядя Стёпа или Анискин.
— Так это вы всё устроили, — догадался бандит, глядя на нас.
Но обошлось без пафосных разговоров по душам. Вывезли в лес, пустили пулю в затылок и закопали, как собаку, в таком месте, чтобы и сами никогда не нашли. Главное — поглубже, чтобы не раскопали лесные звери.
— Кабздец котёнку, — произнёс Ярик эпитафию, когда мы закончили.
А деньги… а деньги увезли. Чего им пропадать? Нам пригодятся. Ведь можно сказать, что воры собрали этот общак, чтобы профинансировать нашу деятельность.
— Ты же всё хотел общак у них стащить, — я пихнул брата в плечо.
— Было дело, — он усмехнулся. — Мечты сбываются, типа.
Эпилог. Несколько месяцев спустя
— И мы пройдём опасный путь через туман, — напевал Димка «Сектора Газа» под гитару, а Костя подпевал ему вполголоса.
А я смотрел телевизор на кухне. Знал приговор, но хотел убедиться, что не будет, как в той моей жизни.
Мало ли. Но вышло неплохо.
— … приговорить к пожизненному лишению свободы, — отчеканил пожилой судья.
Камера крупным планом показала лицо Магомеда Джабраилова. Если так подумать, это единственный из Бекетовских паханов, с кем лично мы не пересекались, но против которого мы так успешно сработали. И последний выживший. Даже некому было за него вступиться. Говорят, что и брата его прикончили где-то на Кавказе, боевики там сейчас мочатся друг с другом только в путь.
Мага даже не узнал о нашем существовании. Остальных перещёлкали: Монгола, Тунгуса, Дядю Ваню, Атамана, многих бандюков рангом пониже.
— Владимирский централ, ветер северный, — тихо напел я и усмехнулся. — Или куда там тебя отправят.
Да, условия не сахар, тюрьма всё же, а не колония. Ну а мы присмотрим за ним, чтобы легко ему там не было.
В новой квартире шумно. Праздновали и новоселье, и мой день рождения. Подумать только, в прошлый раз я считал, что оно будет последним. Впрочем, в прошлый раз мне исполнился полтинник, и я же крепко болел, а сейчас только двадцать четыре. Вполне себе неплохо. Думаю, этот праздник не последний. И за здоровьем слежу.
Я ненадолго заглянул в зал, где стоял большой раздвижной стол. Я его не покупал, но он нашёлся на балконе.
— Лесник сидел напротив, болтал о том о сём, — Димка распевал другую песню, но Костя эту не знал.
— А мы тогда ещё в Грозном пересекались, — рассказывал Левитан рыжей девушке, своей подруге, на ухо, чтобы перекричать шум. — Дело было так…
Рассказывал он долго, и за всё время заикнулся всего пару раз. И то, это не системно, а так, случайно выскользнуло. Собрал родственников, какие были, в первую очередь — дядю Юру, который нас вырастил, и про которого мы с Яриком не забывали. Помогали чем могли, и по дому, и денежкой.
Собрались и все текущие участника ГРОМа. Денис уже нашим снайпером быть не может, он сейчас управляет делами отца по всему Дальнему Востоку и Сибири, но всё равно приехал, нашёл время. Для нас он всегда его находил.
Вид деловой и важный, но для нас это всё ещё наш снайпер Хирург, который как-то прикрыл нас огнём, когда от него это не требовалось. А теперь он может прикрывать нас иначе, используя все ресурсы империи отца, медийные и денежные.
И парень не загордился, всё ещё считает себя одним из нашей боевой группы.
Рядом с ним сидел Глеб Сибиряков со своей подругой, всё с той же, с одной, в отличие от Ярика, который всё никак не мог определиться. Бабник, чё поделать.
Строгов к нам пристал, даже переехал в Бекетовск с семьёй, для него нашлась работа в ЧОП. Ну и в случае каких-то проблем он уже показал, что готов поддержать. Ценит, что мы помогли ему выйти на убийцу брата, и то, чем мы занимаемся.
На месте и Валера Тихий с Алибеком, и Седов, наш матёрый частный детектив, который постепенно расширяет свою сеть на другие города. Всё хотел обсудить с ними включение двух новых кандидатов, но это вопрос несрочный — на дело как группа с того августовского вечера мы больше не выходили. Справляемся иначе.
— Брат с отцом заедут? — спросил я у Юльки, которая пришла проконтролировать блюда на кухне и покормить кошку, которую мы забрали с собой со съёмной квартиры. Всё равно она почти там поселилась.
— Да, хотят приехать, — она закивала и подошла ближе, я её приобнял. — Только подвезти надо, а то скользко, на костылях неудобно идти.
Её отец понемногу ходил, хотя речь ещё не восстановилась до конца. Но лечение шло неплохо.
— Подвезём, — сказал я.
— Да попрошу кого-нибудь, — заторопилась она. — Ты же именинник, можно сидеть спокойно. Праздник же.
— Не люблю я сидеть на жопе ровно, — я хмыкнул и притянул её к себе.
Надо же, в этой жизни так и не познакомился ни с первой, ни со второй женой из первой жизни, да и не искал встречи — зачем? Кто нужен, уже рядом. Вот как получилось, и сразу в душе стало спокойнее. Оказывается, всегда так хотел.
Машина, новенький БМВ, подарок Александрова-старшего, стояла у подъезда, так что доеду быстро, но гостей бросать надолго не хотел.
Ждал ещё нескольких, но Некрасов позвонил, сказал, что приехать не сможет, занят, работы у него вал.
С другой стороны, когда нет необходимости бороться с самыми опасными и влиятельными бандитами, можно заняться бандами помельче. Из крупных бригад в городе только остатки блатных и бригада Гоши Чёрного, ну и центровые и всякая шпана с окраин.
Но если так подумать, то в городе людям больше всех мешают не крупные ОПГ, а именно такие небольшие мелкие бандочки и отдельные злодеи. Это же не паханы воруют шапки у прохожих и отбирают деньги.
Но когда появляется возможность заняться и мелочью, то это влияет на весь город, и спокойнее становится всем.
Вот так, по мелочи, чего-то и добиваемся, совместно. Мы избавились от того, с кем менты справиться не могли, и теперь они берутся за тех, с кем справится могут.
Ну а мы ещё посматриваем, чтобы и среди них не заводились гады вроде Зиновьева и компании. Продажных я видел слишком много, чтобы про это забыть. Впрочем, и достойных хватает.
Хотя бы на город это влияет, что само по себе неплохо, и в некоторых районах уже можно вечером в одиночку домой возвращаться.
Достигли многого, но останавливаться ещё рано. Просто надо действовать так, чтобы оставаться в тени и видеть результаты того, чего делаешь.
Зазвонил телефон, я сразу ответил.
— С днюхой, — скупо поздравил Иванов. — Как жизнь молодая?
— Да не жалуюсь. Спокуха.
— Да слушаю, тут, может, прилечу на неделе в Бекетовск, поговорить много с кем надо. И с тобой, насчёт твоих методов.
— А что с моими методами?
— Да думаем, как расширить подобное не только на твой регион. Вот у нас недавно закрылась такая структура — управление по разработке преступных организаций. А запрос на такое остался. Просто надо сделать так, чтобы не отсвечивало. Ты так умеешь.
— Да это вам самим нужно получше работать, — я засмеялся. — Что мы тут тебе, затычка в каждой бочке? Да и у тебя, знаешь, есть возможности намного повлиять, с такими-то знакомыми. И не бухаешь же, вот и прорвёшься, Сергеич.
— Ты подумай, Матвеич, — проговорил он.
— Знаешь, хочу заняться чем-нибудь поспокойнее. Но если появится кто-то, кто уверен, что ему закон не писан и что не придётся отвечать за свои поступки… там посмотрим. Если будут такие — звони.
— Будут, — подтвердил Иванов. — Прилечу — заеду, поговорим.
— Договорились.
Гадов ещё хватает. Передо мной лежал блокнот, куда я вписал многих из тех, кем занимался, когда был следователем в той жизни. И некоторыми из этого списка точно стоит заняться, когда придёт их время.
По старой схеме — проследить, убедиться, что он действительно виновен, и закрыть вопрос.
— А чё так сидишь, братуха? — на кухню пришёл поддатый Ярик и сел рядом. — Опять интриги строишь?
— Не, думаю, что съесть, когда вернусь, а то всё не влезет, — пошутил я и положил ему руку на плечо. — А ты что пришёл? Кто-то в школе нарывается, и ты старшего брательника зовёшь разобраться?
— Да ну тебя, — он засмеялся, но остался на месте. — Посижу тут с тобой, братка. Помнишь, как раньше так сидели в темноте на кухне, болтали? Обо всём подряд.
Я не помнил. Скорее всего, этого не было. Не так уж хорошо мы общались, но Ярик решил, что такие разговоры были.
Ведь для него же я старший брат, и ему хочется думать, что я всегда был и буду рядом. Всегда меня ценил.
И в этот раз я свой шанс не потерял, мы вместе, как и должно было быть с самого начала. Так и сидели дальше. А ведь если подумать, то начал я это дело во многом из-за того, чтобы вытащить брата с его пути, который, как я знал, привёл бы к его смерти.
И в той жизни я даже не знал, насколько на самом деле мы оказались близки.
Разные характеры и темпераменты, разные цели и методы, но всё равно, у нас слишком много общего. У нас с братом и у тех, кто сидит в соседней комнате.
Общее — что мы все ждали справедливости. Многие люди её ждут. Но в отличие от многих нашли способ, как её приблизить так, чтобы не сгинуть самим.