— Артёма Сергеевича нет? — спросил я о Седове.
— Он в прокуратуре, — отозвался Герасимов.
Ага, пока всё сходится, значит, Мажор и правда, может быть там. И опер Зиновьев наверняка про это услышал. Но в прокуратуре у него влияния меньше, зато в СИЗО может подсуетиться, если мажорчика отправят туда, есть контакты.
— А вы по какому вопросу? — спросил Михеев, пристально глядя на меня.
Срисовывает мои приметы, многие менты так смотрят на людей. Ну и пусть, мне это не помешает, я придумал хороший повод, почему пришёл сюда.
— А я по утопленнику, который всплыл недавно на реке, — сказал я, зная, что здесь не рискую совершенно. — Говорят, дело у вас, и вы ищите свидетелей, вот я и пришёл…
— Да не у нас это дело! — вскричал Михеев, моментально становясь злым. — Это у оперов в Железнодорожном районе! Это их территория! Туда идите!
— А я думал, что у вас…
— Нет, туда идите!
У них так много работы, что даже простой намёк на то, что нужно сделать работу, положенную оперу из соседнего района, сразу вызывает у них отторжение и злость.
Ещё бы, они скорее труп перетащат к соседям, чем сами будут с ним возиться, у них своих клиентов — полный морг.
Мне же проще. Теперь главное, ради чего я здесь. Я прошёл дальше по коридору и добрался до кабинета, где сидел Зиновьев. Лысый опер в свитере как раз лаялся с кем-то по телефону.
— А за чё его повязали? — спрашивал он у кого-то. — А я чё сделаю? Это вообще не моя тема, в прокуратуре… стой… Да ладно… короче… так, стой, нет, не ори. Этих вообще рубоповцы повязали. Да я… да погоди…
Кто-то выяснял у него, почему Зиновьев не выполняет свои обязательства? Барыг задерживают, с которых он сам и деньги рубит, так чего мент сидит и ничего с этим не делает? Вот и ругаются.
— Не могу говорить, — опер заметил меня. — Я… да стой ты… б**! Подожди за дверь! — рявкнул он мне.
Нет уж, так не пойдёт. Пользуясь тем, что он в кабинете один, я прошёл туда и положил руку на рычажок телефона. Вид у Зиновьева стал свирепый, по взгляду видно, что сейчас ударит. Он такую наглость стерпеть бы не смог.
Но ничего сделать не успел.
— Подставили тебя, — объявил я. — Валить тебе надо из города.
— Чё? Ты кто такой ваще? — продажный мент сразу набычился, но охота драться у него пропала.
— Короче, кто-то спалил гэбэшнику, что дозу, от которой его пацан коньки отбросил, ему притаранил Мажор, — я говорил с блатной интонацией, да и смотрел нагло. Ещё сигарету в рот вставил, но не курил. — И образец дури чекисту прислали, всё сверили, заключение уже есть, один в один, та партия. Мажора, короче, в прокуратуру увезли колоть, а всех остальных хватают за компашку, потому что это всё под контролем у чекистов. А они ментам сказали — любой беспредел творить можно, прикроют. Поэтому и зверствуют.
— Ты кто? — спросил он, но уверенность в его голосе куда-то испарилась.
— Не допёр? — я усмехнулся. — Ты хоть и мент, но нам полезен, мы ещё с тобой поработаем. Но в блудняк тебя вписали в конкретный, сам уж крутись.
— Дяде Ване привет, — медленно проговорил Зиновьев. — Не ожидал, что поможет.
У него ещё и с блатными дела? Впрочем, я не особо удивился. «Синие» давно уже ведут бизнес с кем угодно, даже с ментами.
— Короче, мы в курсах, что дозу тому пацанчику продал Чапа, а не Мажор. Но Наум с Беляшом на измене сидят, ссатся, что чекисты к ним придут. Вот и сдали Мажора, чтобы гэбэшники через него на тебя вышли. Обложили тебе со всех сторон, дядя.
— Вот гандоны, — с чувством произнёс мент. — И чё делать?
— Чё делать, — я презрительно фыркнул. — Сам решай, чё делать. Мы тебя предупредили, а дальше как хочешь.
— Понял. Благодарен, — он скрипнул зубами. — Ну ничего, эти падлы ещё попляшут.
Зиновьев поднялся, напялил кобуру со стволом, накинул сверху жилетку из кожзама и вышел из кабинета.
Нет, из города он пока не свалит. Где-то у него есть крупная сумма наличными, которую он захочет забрать с собой. А ещё он жадный, может напоследок выбить пару долгов. И мстительный, поэтому может захотеть отомстить напоследок Беляшу и Науму.
А вот эти его денежки было бы неплохо заполучить себе.
Так, ладно, пора валить. Я знаю трёх ключевых участников этой схемы с наркотой, причём ключевых — поставщик Беляш, организатор Наум и крыша — Зиновьев.
Беляш боится Зиновьева, Зиновьев теперь ненавидит Белякова и Наума, а вот Наум пока никак у меня не задействован.
А мне надо торопиться. Когда полковнику Иванову из ФСБ будет доведена вся информация, на орехи достанется всей бригаде Наума, включая Ярика… разве что если Наума не будет в живых. Учитывая, что и распространитель по прозвищу Чапа уже готов, тогда месть чекиста попадёт на оставшихся участников, то есть на Зиновьева и Белякова.
Поэтому говорить Иванову об этом опасно. Но придётся говорить и выкручиваться. Потому что этот Наум мне не понравился, хитёр гад. Если ему не удалось подставить моего брата ночью, он не будет сидеть без дела и подготовит новую подлянку.
Вот и мне надо к этому готовиться, и если не опередить, то подготовить мощный удар против него, чтобы не оправился.
Ведь я чуял, что этот Наум — самый опасный для нас среди всех.
В это же время
Грязная зелёная девятка с тонированными в ноль окнами медленно ехала по улице Ленина, держась у тротуара. Водитель в тёмных очках откинулся в кресле, одну рукой держал сигарету, а второй рулил. Пассажир впереди крутил магнитолу.
— Городские встречи, старый мотив, подмосковный вечер, спальный массив, — запел Наговицын на радио.
— Это из-за той тёлки вчера Шмель огрёб? — спросил сидящий на заднем сиденье широкий браток по прозвищу Стасян, показывая вперёд.
— Угу, — водитель Ерёма заржал. — Сам его морду видел, ему в натуре прилетело, будто молотком мочили.
— Но это Наум прикололся, драчку устроил, — сказал сидящий впереди Гусь, оставив магнитолу в покое. — Он так-то на эту соску давно глаз положил. Ещё когда она с Погодаем ездила, так и хотел себе, мол, нахрена такая тёлка такому лоху нужна? А сейчас она вообще с каким-то пацаном непонятным ходит.
А девушка в белой майке и джинсовой юбке шла впереди, в руке она несла пакет с продуктами и лекарствами. Ветерок трепал её волосы. Шла быстро, торопилась, заглядывала, не идёт ли автобус. Вскоре она добралась до остановки и встала там, с беспокойством глядя в сторону дороги. Судя по толпе у дороги, автобус задерживался.
— Не каким-то пацаном, а братом Коршуна, — сказал Ерёма.
— Да чё тебе этот Коршун? — начал нервничать Гусь, — Наум базарит, что Коршунов раньше за пацанов стоял, а сейчас непонятно в какую сторону дышит. Он с него даже спросить хочет, типа чё ты пацанов подводишь, за кого вообще, за нас или за ментов? Брат-то его говорят, с мусорами связывается. И Шмеля, говорит, Коршун, огорчил, тот недоволен остался.
— Наум всех ментами обзывает, — недовольно пробурчал Стасян сзади. — Мне чё-то кажется, что он Коршуна невзлюбил, вот и хочет через девку брательника его самого как-то спровоцировать, чтобы он…
— Ты не нам это говори, а Науму, если чё не нравится.
— А мне-то чё, моё дело маленькое. Да и Коршун мне никто. Раньше он него толк был, когда чеченские в бригаде ещё были, да их уж не осталось никого. Ну чё, начали? Точно эту девку забирать надо?
— Точно. Наум на эту тёлку запал, к нему сказал приволочь, вот и берём её быстренько. А потом брата Коршуна тоже привезти надо к Науму на базу, вопросы к нему есть.
Гусь достал из кармана вязаную маску, надел её на голову и раскатал до самого подбородка. Остальные сделали так же. А номеров на машине не было, их тщательно залепили грязью.
— А с тёлкой чё потом? — с надеждой спросил Стасян, поправляя маску.
— Да как обычно, Науму надоест — по кругу скажет пустить. Первый раз, что ли?
— О, ништяк!
— Да ты смотри сколько народа, — показал Ерёма. — Давай лучше…
— Кончай тупить, нас уже увидели. Тормози! — приказал Гусь.
Машина заехала на тротуар, разогнав людей на остановке. Братки выскочили и рванули за девушкой. Но слишком много людей стояла на их пути. Почти все сразу уступали им дорогу, думая про себя, что лишь бы не их, кого-то братки, отпихивали, но всё равно, время прошло.
Юля от неожиданности выронила сумку. Хлеб выпал, бутылка разбилась, молоко брызнуло во все стороны. Но девушка не замерла, а развернулась и побежала назад, в сторону парка.
По пути споткнулась и едва не упала. Стасян чуть было не схватил её за руку, но она выскользнула, а сам браток, растянулся на тротуаре.
— Лови её! — взревел Гусь, мчась следом за Юлей. — Стой!
Глава 14
Димка выругался. Пальцы сегодня будто слушались с трудом, и язык заплетался, как у пьяного, нормально петь не выходило. Нервяк из-за брата, и сегодня в чехле от гитары из-за этого почти нет денег, никто не кидал мелочи за такое исполнение.
Ну хоть постоянному слушателю нравится. Костя Левитан сидел на своём обычном месте на скамейке напротив. Уже приоделся, без вечной куртки с капюшоном, в спортивном костюме с полосками, даже чётки появились, которые он крутил. И очки теперь носил целиком тёмные. В бандиты, похоже, подался. Но музыку пришёл послушать как и раньше.
— Но если есть в кармане пачка сигарет, — хрипло пропел Димка… и остановился. — Вы чё? — крикнул он, начиная подниматься.
Картина как в кино, но только смотреть такое кино не хотелось. Два увальня в масках бежали за Юлькой, а следом за ними в парк заехала девятка, не обращая внимания на пешеходов. Те едва успевали отбегать в сторону.
— Ах вы суки! — бросил Димка и кинулся на помощь.
Один здоровяк догнал девушку и схватился за лямку женской сумки, Юлька царапнула его по руке, он выругался, но продолжил. А она стащила с него маску, когда целилась рукой в лицо, на щеке остались царапины.
Бандит отшатнулся с громким матом, но второй уже был рядом. Бежал так, будто собирался врезаться в девушку и сбить её с ног своей здоровенный тушей.