— Нет, — тихо сказал он.
— А пацаны встревают, их менты ловят, — орал Наум, делая вид, будто все эти слова к нему не относится. — Из-за него!
От некоторых фраз, когда я говорил, он вздрагивал, не ожидал, что я всё знаю. А я много чего знаю. Но Наум решил рубиться дальше и пошёл с козырей.
— Так ты за пацанов или за кого, Коршун?
— Я? За пацанов, — шепнул он, глядя на меня растерянным взглядом.
— А? — Наум наклонился к нему ближе. — Не за пацанов? Не слышу? Так ты за пацанов или за кого, Коршун? Пацаны-то за тебя, Коршун! А ты?
— За пацанов… — неуверенно сказал Ярик, снова подняв руку к затылку и так и держал её там.
Вот и пошёл Наум давить на гнилуху. Но и у меня сейчас есть чем бить эту карту.
— А кто из тех пацанов, кто с тобой в Грозном был и в эту бригаду пришёл, в живых остался? — тихо и спокойно спросил я. — А, Ярик? Никого уже почти не осталось, ты только и Костя, поэтому ты его так звал к себе. Остальные или на зоне, или умерли уже, или покалечены, или вообще, подальше от этого дела держатся. И как думаешь, — я кивнул на бандита, — а сколько из них этот Наум подставил?
— Короче, раз он нас заложил, — Наум торжествовал, — и даже признался, что у чекистов был, то тебе и вопрос закрывать, Коршун. Раз твой брат, и ты его к нам подпустил, ты и сделай как надо. Так правильно будет. Сложно, но как иначе?
Он развёл руками, будто выступал в суде. Мне сразу вспомнился седой адвокат, защищавший Басмача, так же себя вёл, козёл.
— Только раз это брат твой, то только ты имеешь на это право, а не мы. И вообще, скажи, Коршун, разве родные братья так поступают? — он хитро сощурился. — Разве они живут так, будто тебя не существует, морду воротят, знать не хотят, а потом вдруг появился, сразу помогает? — проорал Наум в мою сторону. — Да тебе на него насрать было всегда! Вообще к нему никакого интереса не проявлял, а потом вдруг общаться с ним начал, вопросы всякие задавать. А потом хрясь, и менты на нас вышли! — он захрипел. — Чё это, Коршун, по-твоему? Случайно вышло? Вот кто такой твой брат!
Ярик посмотрел на пистолет в своих руках. Костя Левитан замер, глядя на меня. А я стоял спокойно, глядя на большой чёрный ТТ. Ствол, смотревший в землю, мелко дрожал. А потом начал подниматься.
— Гаси его, — приказал Наум. — И поедем уже…
— Я не против этих пацанов, Ярик, — сказал я, глядя на брата. — Я против этой падали вроде Наума, которая вами всеми пользуется, и таких я давлю любыми способами, через кого угодно. Надо — сам давлю, надо — пусть давит кто угодно. Но результат есть, я своего добиваюсь.
Наум что-то пытался кричать, но его для меня сейчас не существовало.
— Такие как он, вами и там пользовались, — я сказал «там», выделив интонацией это слово, — так и здесь продолжают. Мутят дела с кем угодно, даже с чехами, а вам в уши заливают, что за пацанов стоят. А вы — верите. Но от тебя зависит, как будет дальше. Я эту падаль давлю, и вот тебе то же самое предлагаю, и Косте Левитану, и других пацанов, кого это тоже не устраивает, к себе звать буду. Но ты делай как правильно. Ты же всегда понимал, за кого ты на самом деле, да, брат? И никто тебе не указ, ты знаешь, как правильно. Так за кого ты?
Я почти всё сказал что нужно. А дальше выводы делать уже брату. И он сделает так, как считает нужным. Как надо.
— Я — за пацанов, — тихо, почти шёпотом сказал Ярик, закрывая глаза.
Потом открыл их, перехватил пистолет поудобнее, взвёл курок большим пальцем и нацелил оружие. Ствол больше не дрожал, в руке он теперь лежал уверенно.
Ярик прицелился… и нажал на спусковой крючок.
Бах!
Глава 16
Всё случилось быстро.
Ярик прицелился и нажал на спусковой крючок.
Бах!
Наум издал хрипящий звук и отошёл назад, хватаясь за шею. Из раны в горле пошла кровь, ярко-красным потоком брызнула на землю. Сдохнет быстро, но он всё равно наставил оружие на брата.
А я уже выхватил пистолет Левитана, который он сегодня дал мне. Предохранитель уже был снят заранее, я нажал на спуск самовзводом, плавно, как учили давным-давно.
Бах!
ПМ подбросило от отдачи, в нос ударил резкий запах сгоревшего пороха, гильза отлетела в сторону. Наум упал, споткнувшись о старую грядку, и растянулся рядом с машиной, продолжая хрипеть.
Костя Левитан выбросил руку вперёд, совершенно буднично, будто отмахивался от комара. Ржавый нож вылетел вперёд и с чавкающим звуком вонзился в грудь исцарапанного Гуся, в самую верхнюю часть, аккурат между ключиц.
А я нацелил ствол в сторону Шмеля. Тот оказался самым тормознутым из всех, и не сразу понял, что случилось. Так и стоял с тупым видом на лице и с оружием в руках, тараща глаза. Но вскоре в них проявилось понимание. Правда, ничего он не успел сделать.
Бах!
Здоровый бандит с удивлением посмотрел на меня. Даже не дёрнулся от попадания. А на груди начало расплываться кровавое пятно, прямо на эмблеме «Адидаса». Шмель недоумевающе посмотрел туда, потом на меня.
— А я-то чё сделал? — спросил он.
Я выстрелил ещё раз, пока он не вскинул пушку. Шмель, наконец, упал. Плюхнулся на землю, как мешок с навозом.
— За пацанов, которые там остались! — прохрипел Ярик, глядя на тело Наума. — А не за вас, падаль! Н***ть меня хотел? Чтобы я брата родного положил? Ах ты ж…
Он пнул тело Наума, потом положил ТТ на капот «Тойоты» и прижал руки к своему затылку, глядя куда-то вперёд. Левитан подошёл к нему и потрепал его за плечо, потом глянул на меня и развёл руками. Я кивнул, мол, что ещё оставалось делать. Или мы, или они. Он снова кивнул.
Наум вдруг начал дёргать ногой. Я на рефлексе вскинул пистолет, но стрелять не стал.
— Да можно не палить, — сказал Ярик, даже не глядя туда. — Так бывает, дёргаются ещё иногда. В натуре.
— Тебе виднее, — я осмотрел поверженных врагов. — Скатертью дорога. Теперь давайте приберёмся. А то кто-нибудь приедет, а у нас бардак на даче, да и батя бы наш не оценил, он порядок любил. Если что, мы все у меня дома сегодня сидели, смотрели кассеты на видике. Фильм и что там было — обсудим по дороге. Димка и Юлька всё подтвердят.
— Надо пальчики ещё с пушек стереть и выкинуть, — опомнился Ярослав и начал шлёпать себе по карманам. — Вот засада, я ещё патроны без перчаток снаряжал. Надо…
— Да это в кино так показывают, что легко найти отпечатки…
Я поставил ПМ на предохранитель, а у ТТ вытащил магазин. Но не выкинул оружие, а осторожно убрал. Они пригодятся.
— На деле отпечатки хрен какой криминалист с пистолета снимет. Поверхностей на нём мало подходящих, гладких, да и всё в смазке. Чёткий след нужен, а его ещё получить надо. Ну а с гильз — вообще нереально что-то снять, они между собой и так трутся, так и температура высокая, ёпрст, все жировые отпечатки исчезают. Зато с какого пистолета пуля вылетела — определят быстро.
— Буду знать, — пробормотал брат.
— Давай-ка по карманам глянем, у них тоже пушки заберём, — я показал на тела.
Никто не спорил, оружие ещё может пригодиться. Пистолеты у братков обычно не засвеченные, не хотят они, чтобы их подтянули по какой-нибудь мокрухе, если случайно возьмут со стволом.
А если доводилось в кого-то стрелять, то от оружия после этого избавлялись. Если только это не были редкие дорогие пушки, вроде снайперских винтовок ценой в тысячи долларов. Но такие игрушки и применяли только по подходящим целям, а не палили из них во всех подряд на каждой разборке.
У Шмеля я взял китайский ТТ, Левитан вытащил у Гуся китайский ПМ с самодельным глушителем и старинный потёртый револьвер «Наган». А вот Наум, который уже перестал дёргаться и точно умер, меня обрадовал — у него я нашёл немецкий пистолет «Вальтер».
Причём это версия, у которой часть ствола с мушкой открыта, кожух затвора прикрывал только основание ствола. На раме пистолета я увидел обозначение P1 и год выпуска — 1967. Ага, послевоенный, но внешне выглядит, как немецкие пистолеты в фильмах про войну.
Вряд ли Наум использовал пушку для повседневных нужд. Скорее всего, это дорогое оружие для понтов, поэтому должен быть чистый. Заберу и его, пригодится. Стрелять должен точно в цель.
И засвеченные пушки тоже нужны, но только для одного дела, стрелять с них мы уже не будем. Нужно будут заранее озаботиться о прикрытии, ведь если эти тела найдут, то надо будет доказать, что это не мы их грохнули, а кто-то другой на очередной разборке.
А пока же от тел надо избавиться, выстрелы-то наверняка слышали в округе. Вряд ли кто-то уже бежит звонить в милицию, народ от такого отучили. Да и у ментов в городе много работы. Но лучше перестраховаться…
Оружие забрали, деньги тоже, травку и порошок оставили при них, ну и банковскую карту, которая была у Наума, тоже не тронули. Банкоматов на весь город и десятка не наберётся, а уж в магазинах такие пока ещё не принимают нигде в Бекетовске. Рановато ещё для таких карт, получку людям до сих пор платили только наличностью, а на такой карте легко можно попасться. Зато взял тёмные очки и кепку Наума, пригодится, взял и его водительские права. Вот это сегодня пригодиться.
Ещё у каждого в кармане нашли заявление на имя начальника РОВД, что гражданин такой-то нашёл пистолет и несёт его в милицию, чтобы сдать, как и положено законопослушному жителю. Так часто делали братки, мол, не хочу я со стволом, я его сдавать тащу.
Правда, у ленивого Шмеля дата оказалась позавчерашней, он не переписал заявление, а у Гуся не был упомянут ПМ с глушителем. Огребли бы проблем, если бы попались. Но такие пришлось писать и нам, куда деваться. Пока не оставим стволы в тайнике, надо соблюдать все меры предосторожности.
Пейджеры и мобилы оставили трупам. Техника выключена, но эти вещи уже привязаны к владельцам, могут отследить, лишний риск ради небольшой выгоды нам не нужен. Если рисковать, то по-крупному, чтобы риск окупался.
Вот как с опером, которым я хотел заняться сегодня. Надеюсь, он вырвется из капкана, у него было достаточно времени для этого. Вырвется, чтобы встретиться со мной. Есть у нас с ним одно незаконченное дело.