Пока кобра, не торопясь, уползала в запасники, Глория внимательно осмотрела пустой читальный зал.
То, что не будет лишних свидетелей, аспирантку, думающую не о научных достижениях и сенсационных открытиях, вполне устраивало.
Кудрявые амуры, конечно же, не в счет.
Как и мымра, где-то застрявшая с Ботаническим вестником.
Набравшись здоровой наглости, аспирантка принялась разглядывать возлюбленного, не виноватого в том, что ему об этом еще не сообщили.
Русоволосый неизвестный с карими глазами только-только приступил к перелистыванию очередной подшивки из пожелтевших газет.
Что симпатяга искал в таблоиде, аспирантку абсолютно не интересовало.
Глории хотелось знать лишь одно: в каком часу, на какой минуте и секунде произойдет наконец их знакомство.
Но на этот вопрос не ответила бы даже гранд-маман, понимающая толк в мужчинах и розах.
А также Тина Маквелл, испытавшая все доступные виды сексуальных отношений.
И тем более, очкастая кобра, наконец-то принесшая Ботанический вестник, который аспирантка проштудировала еще в январе…
Глава 10 УТРЕННЯЯ БОЙНЯ
Аспирантка усердно листала Ботанический вестник.
Неизвестный так же усердно просматривал газеты.
Несколько раз Глории показалось, что мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа, все же позволил себе оторваться на мгновение от шуршащих страниц и взглянуть на единственную соседку.
Аспирантка не была до конца уверена, что это подглядывание из-под темных бровей — не плод ее воображения.
А выдавать желаемое за действительное так же глупо и нелепо, как строить научные гипотезы на сомнительной теоретической базе, не подкрепленной опытами.
Глория с досады захлопнула «Вестник», и читальный зал ответил приглушенным и вкрадчивым эхом.
Книги прошлых лет предпочитали абсолютную тишину и покой.
Очкастая кобра на выдаче тоже блюла внутренний распорядок, способствующий лучшей работе извилин и повышению эффективности усвоения потребляемого материала.
Только шаловливые амуры мечтали, чтобы как можно скорей прекратилось бессмысленное переглядывание и началось что-нибудь существенное.
Но робкий незнакомец пока не отваживался заговорить с единственной соседкой.
Глория прикидывала, как с позиции русоволосого смотрится голубое платье с эффектным декольте и хватает ли кареглазому дистанции, чтобы оценить всю прелесть и роскошность ее обновки, предназначенной исключительно для него.
Но тут затянувшийся пролог к библиотечному роману нарушило веселое групповое вторжение.
В читальный зал впорхнули четыре студентки с портфелями из кожи аллигаторов — несмотря на старания зеленых, эти портфели снова вошли в моду, особенно у первокурсников.
Среди шушукающихся и прыскающих смешками девиц Глория увидела племянницу охранника Брауна.
Племянница единственная не улыбалась и не открывала рта.
Наверное, Тина Маквелл все же была права насчет дури.
Аспирантка, забыв о легкомысленном платье и любовной интрижке, так и не продвинувшейся ни на дюйм, приняла серьезный и сосредоточенный вид.
А вдруг незадачливой первокурснице и неопытной студентке понадобится консультация?
Но Глория не успела сделать и шага мимо стола, за которым некоммуникабельный и угрюмый незнакомец по-прежнему вникал в старые газеты, проигнорировав свеженьких читательниц.
Аспирантку опередила бдительная мымра.
Девицы продолжали по инерции гомонить — и тут библиотекарша покинула свой закуток и, гневно сверкая очками, двинулась к нарушителям заведенного распорядка.
Не обращая внимания на книжно-газетную шипящую гарпию, студентки шумно расселись на крайние стулья и торопливо раскрыли портфели.
Трое достали толстые новенькие тетради.
А четвертая, племянница Брауна, выхватила из крокодилового нутра пистолет.
Вороненый револьвер приличного калибра.
И, почти не целясь, произвела четыре быстрых выстрела.
Библиотекарша первая опрокинулась навзничь, теряя очки с положительными диоптриями.
К мертвой служительнице присоединились три студентки…
Амуры превратились в невольных зрителей банальной американской трагедии.
А растерявшаяся аспирантка, стоявшая между юной убийцей и незнакомцем, ругнувшимся на непонятном языке, исполняла теперь одну из главных ролей.
Глория Дюбуа оцепенела от грохота, казавшегося особенно жутким в этой устоявшейся книжной тиши.
Племянница Брауна спокойно навела оружие на расфуфыренную дамочку.
Амуры ревниво следили за антагонисткой, целившейся в беззащитное, влюбленное аспирантское сердце.
Глория Дюбуа, не способная к оборонительным действиям, зажмурилась, чтобы не видеть роковой вспышки.
В последнее мгновение аспирантке вдруг четко представилось, как букет из белых роз, так и не обретших имя, ложится на крышку ее гроба.
Но выстрелы запоздали.
Мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа, грубо, но своевременно уронил голубоглазую мишень за стол.
Одна пуля смачно вошла в библиотечного супермена, проворно и героически закрывшего нарядную мишень.
Другая — в окно, круша стекло и сея панику на площади, где лишь бронзовый генерал на бронзовом коне остался невозмутимым и спокойным.
Глория Дюбуа, не дождавшись болевого шока от пули, наконец-то сообразила, что выстрел, предназначенный для нее, принял на себя кареглазый и русоволосый незнакомец, рухнувший сверху тяжелым и неподвижным телом.
Любая американка знает, что в барабане револьвера — семь патронов.
Глория Дюбуа не была исключением.
Машинально отсчитав шесть произведенных выстрелов, аспирантка, беспомощно распластавшаяся под мужчиной, судя по всему, потерявшим сознание, поняла, что наступает роковое и непоправимое.
Сейчас безумная первокурсница, только что совершившая страшное деяние, приблизится и с очень близкого расстояния всадит последнюю, тяжелую, обжигающую пулю точно между голубых аспирантских глаз.
Героический незнакомец не подавал признаков жизни.
А у Глории Дюбуа не оставалось ни сил, ни времени, чтобы выбраться из-под обмякшего защитника.
Оставалась лишь призрачная надежда, что случится осечка.
Обреченная аспирантка крепко-накрепко зажмурилась, и вся короткая, толком не реализованная жизнь промелькнула в ее лихорадочно пульсирующем сознании.
Королевские розы.
Прекрасные гугенотки.
Варфоломеевская ночь.
Большие озера.
Индейские атаки.
Разливы на Миссисипи.
Усадьба в стиле раннего классицизма.
Национальный парк роз.
И, конечно же, Безымянная красавица, так и не обретшая имени…
Впрочем, осечки не случилось.
Племянница Брауна не промахнулась, приговорив сама себя к высшей мере, не промахнулась в собственный висок.
Только скривились посиневшие губы с пирсингом.
Только помутнели от суицидной ненависти подведенные тушью глаза.
Только рука, так и не выпустившая пистолет, глухо ударилась о край столешницы.
Амуры и эроты облегченно возобновили свое игривое и невесомое парение.
Но Глория Дюбуа ничего этого не видела, уткнувшись лицом в потные и дрожащие ладони, среагировавшие на стресс.
И только звуки проникали в мерцающее сознание аспирантки, ошалевшей от библиотечного террора.
Стенания тревожной сирены.
Чей-то истошный визг…
Чудом уцелевшая девушка ощутила на себе чужую кровь — пролитую незнакомцем, который без раздумий бросился навстречу смерти, погубив и себя, и их грядущую любовь.
Мужчина, только что доказавший ценой собственной жизни, что достоин, достоин, вполне достоин женщины из рода Дюбуа, мужчина, с которым она так и не успела даже перемолвиться хотя бы парой слов, лежал ничком.
Несчастная Глория потеряла сознание…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯДОСТОЙНЫЙ МУЖЧИНА
Глава 1 ПОЧТИ В РАЮ
Глория Дюбуа увидела над собой ангелов, которые медленно парили в легкой туманной дымке, жутко воняющей порохом.
А завывание далеких архангельских труб походило на стенания полицейской сирены и завывание «скорой помощи».
— Очухалась?
Голос, задавший вопрос, был чрезвычайно похож и тоном, и наигранной грубостью на голос Тины Маквелл.
Но что подруга могла делать здесь, в раю?
Не отвечая, аспирантка сфокусировала зрение и поняла, что по-прежнему находится в библиотеке.
Ангелы превратились в шаловливых амуров.
Потусторонний дизайн преобразовался в стеллажи с книгами.
А за разбитыми окнами надрывалась спецтехника.
— Гло, ты чего молчишь?
Тина Маквелл, а это, без сомнения, была она, осторожно тронула подругу за плечо.
— Ти, меня только что хотели убить.
— Я знаю.
— Откуда?
— Понимаешь, я была первая, кто прибежал сюда на выстрелы.
— Из самого Национального парка роз?
— Нет, Гло, из коридора.
— А как ты там очутилась?
— Приехала, чтобы тайком взглянуть на твоего избранника. И взглянула…
Глория Дюбуа, приподнявшись, увидела только лужу потемневшей крови.
Тело незнакомца отсутствовало.
— Он… что?..
Тина Маквелл обняла подругу.
— Да жив, жив твой спаситель.
— Ти, это правда?
— Еще какая правда. Эта сучка угодила ему в предплечье. Сквозное ранение, даже кость не задета.
Глорию Дюбуа заколотила мелкая противная дрожь.
Тина Маквелл набросила на плечи подруги плед, заботливо оставленный бригадой экстренной помощи.
— Но тебе-то, Гло, сучка метила точно в грудную клетку.
— Да, прямо… снайпер какой-то… эта племянница Брауна.
— И не говори — библиотекарше пуля угодила точно в лоб, двум первокурсницам — прямо в сердце, и только третью увезли в реанимацию. Может, выживет…
Тина Маквелл из термоса с эмблемой службы экстренной помощи налила в пластиковый стакан горячий, крепкий и горький кофе.
— На-ка, глотни скорее.
— Да, тр-р-р-яс-сет неимоверно.
Тина Маквелл тоже приняла дозу кофе и, взбодренная, продолжила отвлекающий лепет.