спасибо, пожалуйста».
Она сказала то, что думала? А он, что он почувствовал? Сервас не был влюблен, но не мог не признать, что в последнее время много думал о своей временной напарнице. Как все повернется теперь? Он в бегах, она должна вернуться в Норвегию. Разойдутся ли их пути окончательно или они еще встретятся?
Несколько часов спустя, миновав Ним и Оранж, Сервас оказался в долине Роны, где дул резкий мистраль, и возле Валанса [123] перебрался с А7 на А9 в южном направлении. Пришлось остановиться и перекусить сэндвичем с тунцом и майонезом и выпить двойной эспрессо на площадке для отдыха неподалеку от Бургуэн-Жальё. Потом он продолжил свой путь к Альпам, Аннеси и Женеве, куда добрался к вечеру.
Теперь он ехал по северо-восточному берегу Женевского озера в сторону Моржа, потом взял севернее к Невшательскому озеру. Впереди его ждала нетронутая белизна бернских Альп. Горы выделялись на фоне ясной ночи, как огромные меренги на черном покрывале. Оставив за спиной Цюрих, Сервас покинул Швейцарию, в девять вечера пересек австрийскую границу возле Лустенау, потом немецкую в Линдау, обогнул Боденское озеро и через час оказался в пригороде Мюнхена.
В начале двенадцатого Сервас вернулся к австрийской границе близ Зальцбурга и поехал по Зальцкаммергуту – озерному краю, со времен палеолита охраняемому величественными вершинами Дахштайна.
В Халльштатт сыщик въехал в начале первого ночи. Озеро было окутано туманом и мраком. Узкие мощенные булыжником улочки, фасады тирольских шале, фонтаны и бельведеры – все напоминало декорации фильма «Хайди» Алена Гспонера.
Он нашел рекомендованный Гиртманом пансион «Гёшльбергер» и через двадцать минут погрузился в сон на высокой кровати, словно бы сошедшей со страниц сказки «Принцесса на горошине».
– Он использовал свою кредитку вчера утром в Бланьяке, в агентстве по аренде автомобилей, – сообщил сыщик по фамилии Кентар. – Несколько часов спустя расплатился на заправке около Бургуэн-Жальё и последний раз – на развязке Анмас – Сен-Жюльен, перед швейцарской границей.
– Вот это да! – воскликнул Рембо.
– Машина, триста восьмой «Пежо», взята напрокат на имя Эмиля Каццаниги…
– Гениально, – признал комиссар. – Сейчас он может находиться в любой точке Европы.
– Сервасу хватит наглости даже вернуться во Францию, – высказался еще один «охотник за головами».
Мрачный Стелен слушал, не вмешиваясь в разговор; все происходившее казалось ему дурным сном.
– Кто-нибудь представляет, куда мог направиться майор? – спросил Рембо, обведя присутствующих цепким взглядом. – Проезд по автобанам в Швейцарии платный; он должен был купить виньетку на границе и, возможно, попал на заметку швейцарским таможенникам или полиции. Кто с ними свяжется?
Атмосфера сгустилась: все понимали, что ни один суд не доверит скомпрометировавшей себя службе мало-мальски серьезного расследования. Эсперандье подумал, что нечто похожее началось в вашингтонской администрации после прихода в Белый дом чиновников Трампа. Плевать, он всегда может попросить о переводе… Но что будет с Мартеном? Неужели шеф и вправду застрелил Жансана? Невозможно поверить. Венсан посмотрел на Самиру, и молодая француженка китайско-марокканского происхождения на мгновение коснулась ладонью его колена. Лейтенанту было очень грустно. Что пошло не так после происшествия на крыше вагона? Эсперандье повидал немало сломавшихся полицейских, но Мартен был его лучшим другом – во всяком случае, до комы.
– Где сейчас норвежская сыщица? – поинтересовался Рембо, глядя на Стелена.
Тот покачал головой с обреченностью приговоренного к смерти, которому задали вопрос о последнем желании.
– Гениально… – повторил Рембо. – Мы попросим Интерпол объявить майора Серваса в общеевропейский розыск.
«Ни больше ни меньше», – с горечью подумал лейтенант. Пресса называет это «международным ордером на арест», что не соответствует действительности. Полицейские одной страны не могут произвести арест исключительно по решению национальной юстиции. «Красные уведомления» [124] – сигналы тревоги, имеющие целью определить местонахождение субъекта, чтобы местные власти могли его задержать.
– Мне нужны биометрия, фотография, отпечатки пальцев, короче – полный джентльменский набор.
Рембо посмотрел на Венсана с Самирой.
– Можете взять это на себя? – спросил он неприязненным тоном.
Повисла пауза, потом Самира ответила на вопрос, показав средний палец с кольцом в виде черепа, резко поднялась, оттолкнула стул и вышла.
– Аналогично, – сообщил Эсперандье и последовал за коллегой.
Все утро Мартен бродил по узким улочкам и гулял по берегу озера в темных очках, дешевой бейсболке, купленной в сувенирной лавке на площади, и толстом шерстяном шарфе, обмотанном вокруг шеи. Он сидел на террасах, заказывал кофе и в итоге выпил так много, что последнюю чашку с отвращением отодвинул в сторону.
Привлечь внимание сыщик не боялся: туристов вокруг было в сто раз больше, чем местных жителей. Они веселыми толпами разгуливали по городку, примостившемуся между горами и озером. Немецкий язык слышался реже других.
Панорама и окружающий пейзаж были так хороши, что впечатлили даже Серваса: нагромождение заснеженных крыш, нарядные улыбчивые фасады, деревянные понтоны, а напротив – враждебное, подавляющее присутствие – покрытая льдом стена с горизонтальными белыми насечками, будто рисунок, сделанный дрожащей рукой; стена, уходящая в холодные туманные воды Халльштаттерзее на манер могильной стелы.
За пять минут до полудня майор двинулся к Рыночной площади, расположенной в пятидесяти метрах от лютеранской кирхи. Там тоже оказалось полно туристов, снимавших «мыльницами» и телефонами все, что хоть чуть-чуть напоминало старинный камень или кусочек подлинной Австрии.
Сервас простоял несколько минут почти неподвижно, изображая интерес к фонтану и окрестностям, и думал о Кирстен. Где она сейчас? Он несколько раз пытался найти ее глазами, надеялся, что она появится, замаскированная под туристку, но норвежка не показалась. Мартен забеспокоился, но потом сказал себе: так и должно быть; Гиртман мог приставить «наблюдателя», а она не хочет рисковать.
– Вы знали, что Малер бывал здесь? – неожиданно спросил один из туристов, не переставая фотографировать.
Сервас посмотрел на незнакомца.
Загорелый блондин в смешной желтой шапочке с помпоном напоминал спортсмена. Он был чуть ниже майора, но явно крепче и сильнее.
– Вы собрали чемодан? – Мужчина зачехлил фотоаппарат.
Сервас кивнул.
– Вот и хорошо, давайте его заберем.
Через несколько минут они покинули городок в древнем «Рейнджровере», плевавшемся черным дымом, и покатили по узкой дороге вдоль западного берега озера.
Самира Чэн посмотрела на Венсана. В этот день она так жирно подвела глаза черным карандашом, что стала похожа на вампиршу из фильма о доме с привидениями.
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
– Уточни…
– О докладе Кентара насчет маршрута Мартена в Швейцарию. Это недалеко от…
– Австрии… Да, я знаю. Халльштатт…
– Думаешь, он и вправду может быть там?
– Кажется абсурдом, да?
– Да, но это направление… – заметила Самира.
Лейтенант размышлял, разглядывая украшения напарницы: кольца-черепа и кожаные браслеты с крестами, гвоздями и миниатюрными черепушками.
– Правильно, направление… В том числе на Женеву, город Гиртмана. Что насчет норвежки? Думаешь, она с Мартеном? – спросил Эсперандье.
Самира не ответила – стучала по клавишам компьютера.
– Взгляни.
Он подошел. На экране была открыта весьма посредственная домашняя страница полиции Халльштатта. Электронный адрес оканчивался на polizei.gv.at. Имелся веб-сайт. Самира кликнула по ссылке, и они ухмыльнулись, несмотря на напряженность момента: две топ-модели с внешностью Барби и Кена, одетые в полицейскую униформу, стояли рядом с патрульной машиной… такие же «аутентичные», как Стивен Сигал в роли президента США.
– Говоришь по-немецки? – поинтересовалась Самира.
Венсан покачала головой.
– Я тоже нет.
– Зато я знаю английский, – похвастался Эсперандье и достал телефон. – Австрияки, надеюсь, тоже, как думаешь?
Кирстен задернула штору. Из окна гостиницы «Грюнер Баум» она видела, как с Мартеном заговорил тип в желтой шапочке и они ушли вместе. Норвежка выбежала на площадь и успела заметить, как мужчины свернули за угол, но не последовала за ними, выбрав противоположное направление.
Лейтенант повесил трубку. Австрийский полицейский по фамилии Регер (или как его там) оказался на удивление внимательным и проявил готовность сотрудничать с французской полицией. Более того – он был в восторге, хотя ничего не понял, но Эсперандье пообещал, что это поможет разогнать рутинную скуку. Сколько убийств в год происходит в Халльштатте? Что вообще может произойти в этом райском месте? Альпинист-синофоб прихлопнет китайского туриста ударом ледоруба? Ревнивый муж утопит в озере жену, привязав к ее ногам цветочный горшок? Регер говорил с ярко выраженным австрийским акцентом, но его английский был грамотным и бойким.
Эсперандье сделал знак Самире, и она вбила электронный адрес, выловленный на австрийском сайте, добавив к тексту на английском языке снимок Мартена.
Сервас с провожатым вернулись в Халльштатт около двух часов дня. Проехали через туннель под горой, оставили машину на стоянке Р1 и пошли пешком в центр города. Было холодно, над озером кружился снег, а день имел свинцовый оттенок вечера.
– К чему этот маневр? – спросил сыщик, волоча за собой чемодан.
– Я должен был убедиться, что за нами никто не следит…
– Что теперь?