Тон задается уже в романе «Дети капитана Гранта» (1867–1868): Роберт и Мэри превратятся в полных сирот, если капитан Грант не найдется. Лорд Гленарван и его жена Элен жалеют бедных детей, и в этом своем почти сиротском качестве брат и сестра получают возможность отправиться в небывалое путешествие – приключение. Дик Сэнд, герой другого романа Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан» (1878), – подкидыш, пример редкостной смекалки и храбрости. Ему удается оказаться в самом центре событий и неожиданно стать капитаном. Впрочем, Роберт Грант, хоть и совсем мал, не многим уступает Дику в смелости и ловкости, не говоря уже о верности и преданности, и, как мы узнаем позже из романа «Таинственный остров» (1874), тоже становится капитаном.
В «Таинственном острове» есть свой сирота: мальчик Герберт, воспитанник моряка Пенкрофа, становится фактически приемным сыном всех четырех колонистов, очутившихся на необитаемом острове. Ученый Сайрес Смит и журналист Гедеон Спилет учат мальчика всему, что знают сами, а он оказывается одаренным и благодарным учеником. Пенкроф служит ему примером смелости и решительности, а Наб – верности. И если этих помощников недостаточно, сам капитан Немо, потерявший всю свою семью, приходит на помощь в совершенно безвыходной ситуации, например, подбрасывает хинин, без которого Роберту грозит смерть от лихорадки. И снова, если этого действительно волшебного помощника недостаточно, «еще “бог из машины” – один из детей капитана Гранта, Роберт…, во главе яхты “Дункан” спешит на помощь поселенцам»[272].
Трое мальчиков, Роберт, Дик и Герберт, удивительно похожи благородством души и умением быть благодарным тем, кто им помогает. В каком – то смысле это один и тот же персонаж. Старания вознаграждаются сторицей, Роберт и его сестра Мэри воссоединяются с отцом, Дика усыновляет спасенная им семья, Герберт и по возвращении в Америку остается частью семьи колонистов и получает возможность продолжить учебу.
Герои романа «Капитан Сорви – голова» Луи Буссенара (1901) представляют собой целую группу сирот или полусирот. Сам Жан Грандье, он же капитан Сорви – голова, – круглый сирота, у его верного адъютанта Фанфана – Тюльпана отец – пьяница, а мать умерла, отец юного бура Поля Поттера расстрелян в первой же главе книги. Остальные «молокососы» тоже бродяги, «перекати – поле»; иногда, как бедные французские эмигранты, завербованные Жаном на корабле, они оторваны от семьи не смертью, а жесточайшей нуждой.
Французский роман остается в своей основе реалистическим (не считая, конечно, подводной лодки капитана Немо), однако для него характерен особый, замкнутый мир. У Жюля Верна это мир корабля, необитаемого острова или воздушного шара, у Буссенара – далекая Южная Африка. Такие книги изобилуют деталями, часть которых важна для сюжета, часть – не очень, однако все эти детали создают ощущение «другой реальности». В таких книгах часто есть отдельная страница с картой местности – например, карта острова Линкольна, которую составляют колонисты, постепенно осваивая свой новый мир, – и подробное описание пространства, в котором развивается действие, например никому ранее не известного клочка суши в океане. У американских и канадских авторов того времени таким иным миром служат прерии или горы, где живут столь любимые многими детьми индейцы.
Когда они писались, книги об индейцах, вероятно, воспринимались куда более реалистично, но прошло немало лет – и они стали приключенческой фантазией. В романах из жизни индейцев, как ни странно, сравнительно мало сирот, в первую очередь потому, что большинство их героев если не вполне взрослые, то по крайней мере не дети. Это и понятно, классические книги об индейцах писались не для детей. В «Последнем из могикан» (1826) Фенимора Купера у Ункаса, весьма еще молодого человека, нет матери, но в конце концов умирает он, а не его отец. И, как положено, умирает, жертвуя собой ради тех, кого любит.
Яркое исключение – романы Джеймса Уилларда Шульца; практически во всех его повестях главными героями являются дети. Пожалуй, наиболее полно тема сирот отражена в повести «Сын племени навахо» (1927), действие которой происходит в одном из пуэбло Нью – Мексико, небольшом поселении индейцев тева. Двое братьев из другого племени, навахо, остаются сиротами; их родители убиты в сражении с тева. Уампус (что означает «У подножия») и его младший брат Одинокий Утес усыновлены бездетной парой из племени победителей. Что же происходит с идентичностью усыновленного ребенка, кем он окажется в новом конфликте между двумя племенами, кто он – тева или навахо? Очутившиеся между двумя лагерями – двумя племенами – братья мечтают положить конец старинной вражде. Как у Купера, один из мальчиков погибает, спасая усыновившее его племя. Другому – в утверждении своей дуальной идентичности – удается остановить конфликт между навахо и тева. Он доживает до глубокой старости и становится всеми уважаемым вождем. Это, безусловно, пример «завершенного мира», индейский быт описан с необычайными подробностями[273].
В другой повести Шульца «С индейцами в Скалистых горах» (1912) два мальчика, сын белого траппера и юный индеец, становятся временными сиротами. Впрочем, Том, белый мальчик, и так уже сирота: его родители умерли, и его воспитывают дядя и жена дяди – женщина из племени черноногих. С первого мгновения мальчик проникается к ней доверием, а она обещает заменить ему мать. Она крепко привязывается к мальчику, балует его, шьет ему красивую одежду. Скоро он знакомится с ее племянником Питамаканом, чье имя на языке черноногих означает Бегущий Орел.
Сиротство Тома и Питамакана длится целую зиму; они, отрезанные от родного дома, пытаются выжить в покрытых снегом горах. Надеяться на помощь не приходится, но юный индеец знает то, о чем понятия не имеет белый мальчик: как разжечь огонь, смастерить лук, поставить ловушку. Они не просто выживают, они охотятся, добывают ценные бобровые шкурки и с началом весны возвращаются в форт, где взрослые давно уже отчаялись увидеть их в живых.
Из недавно вошедших в круг чтения на русском языке книг об индейцах следует упомянуть «Остров голубых дельфинов» (1960) американского писателя Скотта О’Делла. Главная и в каком – то смысле единственная героиня книги остается одна на необитаемом острове – ни родителей, ни друзей, никого вокруг нет. Подобно знаменитому литературному предшественнику, Робинзону Крузо, Карана обустраивает свою жизнь, обеспечивая себя пропитанием и надежным убежищем. Это снова закрытый и самодостаточный мир, внутри которого происходит все действие. Как и в случае с Робинзоном, почти ничего, кроме врагов, не попадает на остров извне, все – пропитание, ежедневные занятия – описано с предельной четкостью и множеством деталей, поскольку ничего, кроме острова, как бы не существует. Каране приходится пережить немало опасных приключений, землетрясение, голод, нападение бродячих собак, но страшнее всего просто одиночество. Каждый день готовит ей что – то неожиданное, новые трудности и новые победы.
Карана выживает благодаря тому, что, как всякая девочка ее племени, умеет заботиться о насущных нуждах, обладает незаурядным мужеством, отвагой, сообразительностью и решимостью. А еще ей помогают другие, не менее важные качества – терпение и способность не отчаиваться, а главное, жалеть: раненую собаку, подбитого охотниками детеныша морской выдры. Для Караны «звери и птицы – те же люди, только со своим языком и своей манерой поведения. Без них жизнь на белом свете была бы очень тоскливой»[274]. Девочка постепенно находит друзей среди животных, населяющих остров, и они, хотя бы отчасти, заменяют ей тех, кого она потеряла. Звери становятся ее племенем, ее помощниками и спасителями. У этого приключения – счастливый конец, по крайней мере для героини.
Глава 25Пора взросления
Когда пишешь роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться, – на свадьбе; но когда пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку там, где тебе удобнее.
Иногда герою нужно просто вырваться из дома (родного или детского), оторваться от родителей, если они есть, ощутить свое одиночество в этом мире, чувство, которое сироте известно с раннего детства. Coming of age – взросление – непременный атрибут подросткового романа, и начало этому жанру в современной ипостаси было положено, вероятно, Сэлинджером в его бессмертном произведении «Над пропастью во ржи» (1851). Но Холден Колфилд формально не сирота (правда, легче ему от этого не становится), поэтому речь сейчас не о нем.
Нелегко стать взрослым, еще труднее провести четкую грань между подростковой и взрослой литературой; подросток может читать любой взрослый роман. Однако есть произведения, которые подростку совершенно необходимы, потому что они протягивают ниточку между детством и взрослостью и в буквальном смысле вытаскивают подростка во взрослый мир. В какой – то момент всякий взрослый становится сиротой. Вернее сказать, чтобы стать взрослым, надо немножко ощутить себя сиротой.
Итак, какой стороной обращается к ребенку мир, если его детство было сиротским? Когда подростковый (хотя это явно условное название) роман не останавливается на «детстве и отрочестве» героя, сирота успевает вырасти. Герой тоненькой книжечки молодого французского писателя Акселя Сандра «А теперь любите меня» (2008) воспитывается то в одной, то в другой фостерной семье, и это самым коренным образом сказывается на его дальнейшей судьбе. Он очень хорошо знает, какие бывают семьи, и предлагает их подробную классификацию: «Есть три категории приемных семей: те, что желают вам лучшего, те, что желают бабла, и те, что желают вам зла»[275]. И он навидался всяких.
Этот сирота мечтает научиться летать как Супермен или, на худой конец, в мыслях. Как многие другие дети в подобной ситуации, он придумывает себе воображаемого друга, Тома, – чтобы было кому получать за него тычки и зуботычины. Читатель буквально до последней страницы не уверен, реален Том или нет. А еще читатель так никогда и не узнает имени главного героя. А тому нужно только одно – чтобы его любили. Кого же любят люди? Тех, кому улыбается удача? Нет, им завидуют. Несчастных? Нет, их просто жалеют. Так как же сделать, чтобы тебя полюбили? Оказывается, «настоящая любовь не заслуживается, она отдается и получается. Как подарок»