И щедро предложила:
— Ну что, возвращаемся?
— Да иди ты, — Беззлобно и устало огрызнулся Иван.
Когда мы подъехали к моему третьему подъезду, Иван неожиданно сказал:
— В общем, мне сейчас на нужно работу — я и так отпросился, чтобы к этой съездить. Вечером приеду с инструментами.
— А…
Вань, зачем? Вот зачем? Мы решим, так или иначе, проблему твоей сестры, и разбежимся в разные стороны. И забудем друг друга, как не было.
— Ты не против, если я переночую у тебя? А то мне от тебя потом через весь город пилить, а на работу завтра рано…
И я открыла рот. И сказала:
— Да. Конечно.
Мозг в процессе не участвовал.
11/09
11/09
Иван
— Паш, привет. У тебя есть выход на пятый отдел есть?
Друг Паша относился к людям, которые знают всех. Если у кого и могли найтись нужные мне связи, то это у него. Пашка помолчал, прикидывая.
— Может, и есть. А что тебя интересует?
— Туманная, 13.
— Притон. Что тебе там надо?
— У меня девушка по тому адресу квартиру снимает.
— Бедная! Как же она с этими наркоманами живет?
Нормально она там живет. Возглавляет.
— Паш, меня одно происшествие там интересует. Мне б с кем из пятого переговорить…
— Ну так в сводках посмотри.
— Посмотрел. В сводках не было.
— А происшествие было?
— А происшествие было.
Пашка нахмурился:
— Тебе так нужно утонувшее говно на поверхность поднять?
— Боже упаси. Мне нужно понять, чего от него ждать можно.
— Да чего в этом наркоманнике ждать… Перевози свою оттуда. Расскажи, что там за дивное место и перевози, от души советую.
— Не могу. Уперлась — ты, говорит, опер, у тебя профдеформация и в людях только плохое видишь. А место хорошее и цена на жилье отличная. Так что в ближайшее время я буду туда таскаться довольно часто. И не хотелось бы нарваться по незнанию.
— Все зло от баб, — философски заключил Пашка, и наконец-то перешел к делу: — Ладно, есть у меня там знакомый… Его, правда, его туда самого не так давно перевели. Если тебя устроит, я вас состыкую.
— Спасибо, брат! — Я радостно хлопнул ладонью по Пашкиному столу.
Пашка в ответ только ухмыльнулся:
— Будешь должен!
-
— Сокольский! Ты работать думаешь? — Окрик начальника отдела перехватил меня на выходе из отделения.
— Я работаю, Михал Сергеич! — Изобразил я лицом максимальную деловитость и профессионализм.
— Я вижу… только и знаешь, что отгулы брать… Результаты по делу Черникова когда будут?
— Михал Сергеич, как раз по этому делу в пятый ГОМ и еду! — Бодро соврал я. — Мои контакты сообщили, что там на земле аналогичный эпизод был, а в сводке его почему-то нет, вот, поеду на месте жалом повожу… И вообще, Михал Сергеич, это был первый отгул за три года! Я вообще еще за прошлый год отпуск не отгулял!
Начальник скривился, будто я предложил ему съесть лимон:
— Работай давай!
— Есть работать давать!
Фух! Вырвался.
-
— Привет!
Марк, старый армейский друг, привстал, радостно пожал руку и опустился обратно на свое место за столиком. Я сел напротив него на диванчик в уютном зале полуподвального ресторанчика, попутно отметив, что кроме нас в нем никого не было.
Удачно вышло — время не обеденное, можно поговорить спокойно.
— Марк, я по делу. Нужна твоя помощь.
Когда-то я крепко помог Марку Ялову, тогда еще зеленому летехе. И хотя с тех пор утекло много воды, Марк успел замутить собственный ЧОП и неплохо держался на плаву в бурных водах охранного бизнеса, сейчас, когда помощь понадобилась мне, я надеялся, что Ялов не откажет.
— В общем, дело такое. Мне нужно приставить негласную охрану к одному человеку.
Подошедший официант заставил нас обоих замолчать. Не сговариваясь, мы с Марком заказали кофе. Официант забрал ненужные меню и ушел, а Марк, проводив его взглядом, уточнил:
— Слежка? Говорю сразу, мои парни в этом не сильны.
— Не-не, именно негласная охрана. Приглядеть недельку за одним человеком так, чтобы она знать не знала, что ее опекают.
Марк нахмурился, покрутил в голове какие-то свои мысли. Попросил:
— Подробней, Вань. Мне нужно знать, во что я парней втравливаю.
— Да… История дикая. Не, никакого криминала! Сеструха моя беременна.
— Катька? Беременна? Поздравляю! — Расцвел улыбкой Марк, а я спохватился, что да, они же знакомы, хоть в то время Катерина и была вертлявой школьницей. — Так это за ней надо приглядеть?
— Не за ней. Я… Марк, я ж говорю, история дикая. Ты не поверишь. Я сам не верю, что вся эта чушь происходит и я в ней участвую.
Пришел официант, поставил перед Яловым черный кофе, передо мной — с молоком. А я, подготовив друга в достаточной мере, я перешел к рассказу, мешая в нем правду и ложь во спасение (мое собственное и психического здоровья Марка):
— Там с ребенком не все в порядке. Патология, врачи настаивают на аборте, и она с ума сходит. У Катьки истерики одна за одной и разгон от слез до бешеного ора — за пять минут. Мечется, скачет по разным шарлатанам. Недавно с мужем ее, Андреем, возили ее в какую-то деревню, к какой-то бабке…
Марк присвистнул:
— Эт ты, брат, дал…
— Сам знаю. Дурак, блин. Но а с другой стороны, взрослую бабу к батарее не прикуешь, не поедь с ней мы — она б сама поперлась. Хрен его знает, что лучше. И так ей там в уши напели, что ее соперница прокляла. А у Андрея, как на зло, была история еще до брака, коллега к нему несколько лет клинья подбивала. Катюха вбила себе в голову, что это ее рук дело. Рвется с этой бабой поговорить. Типа, чтобы проклятье сняла…
— И ты думаешь… — друг взглянул на меня выжидательно.
— А я ту старую историю чутка ковырнул. Марк, там с той стороны — такая же психическая. Если две эти дуры сойдутся… Я боюсь. И за Катьку, и что она что-нибудь непоправимое сотворит. Доказывай потом с адвокатом на пару, что сетруха невменяемая была, чтобы срок скостить.
— Хрена се, у вас страсти… — пробормотал Марк, делая глоток кофе.
— Я тебе говорил — история дикая, — мрачно согласился я. — В общем, мне нужно, чтобы твои недельку за этой бабой приглядели и, если что, не дали моей Катюхе наделать глупостей. Но по-тихому, без огласки.
— Понял, — кивнул Марк. — Сделаем.
— Что по деньгам?
— Да забей. Как раз и долг свой перед тобой закрою.
— Нет, брат. Долг ты передо мной закроешь тем, что вся история с моим заказом оформлена нигде не будет. А за работу я с тобой и парнями расплачусь.
Я сделал решительный глоток, запивая сладким кофе мысль, что заначка на черный день стремительно тает.
С другой стороны — если нынешняя задница в Катькиной жизни не черный день, то я и не знаю, какой день тогда считать черным.
13/09
13/09
Не тот Червона Никитична человек, чтобы жить в наркоманнике, ой, не тот. Свои интересы Ваня блюдет строго, и, даже заселись она в подобное место, не задержалась бы надолго там, где ее драгоценной чешуйчатой шкурке угрожает постоянная опасность со стороны соседей и их гостей. Да что там — опасность, даже дискомфорт в фоновом режиме она долго терпеть на стала бы.
В целом, понимание этого обстоятельства накрыло меня еще в разговоре с другом Пашкой. Тогда-то я прикинул одно к другому, и пришел к выводу, что все эти байки про Туманную, 13, кочевавшие в полиции города от отдела к отделу, вовсе не обязательно порождены психогенами. Вполне возможно, у них может оказаться иная природа.
Ванькино нежелание обсуждать происшествие в ее доме эту мысль отлично подкрепляло. Червона считала, что мне лучше бы как можно меньше знать про всякую сверхъестественную хрень, и последовательно придерживалась этой позиции.
Не могу сказать, что я был с ней так уж не согласен: все эти предсказания, проклятия и женщины, отращивающие змеиные хвосты до сих пор плохо укладывались в голове, и при попытке уложить их в картину мира насильно — сурово шибали по мозгам, но… одно дело, когда в городе живут необычные ребята, которые пробавляются безобидными, в принципе, гаданиями и провоцируют слухи один другого дурнее. И совсем другое дело — когда в городе начинаются взрывы.
Чтобы проигнорировать это, одного Ванькиного “Не лезь!” мало.
Да твою мать, чтобы нормальный, здоровый опер, не выгоревший на работе и не сидящий на зарплате у бандитов, прошел мимо взрыва, он должен для этого получить приказ начальства: “Не вмешиваться! Не наша юрисдикция!”. А пока нет подтверждений, что кто надо в курсе, ситуация под контролем — любой вменяемый мент будет копать.
Поэтому сейчас я стоял на пороге кабинета Пашкиного знакомого, который оказался начальником Пятого отдела полиции.
— Товарищ майор, разрешите? Капитан Сокольский, уголовный розыск, Северный район.
Майор оторвался от бумажек:
— Заходи, капитан, присаживайся. С чем пожаловал?
— Иван. С частным вопросом.
— Степан. Ну, давай, рассказывай.
— Да я, собственно, по поводу происшествия на Туманной. Что там стряслось?
— А что там стряслось? — Майор, еще недавно благодушный и расслабленный, вида вроде бы не подал, но, по моим ощущениям, подобрался. — В сводках ничего не было…
— Вот именно, что не было, — мрачно согласился я, гадая, куда я, нафиг лезу и не оторвут ли мне там голову. — Я понимаю, как в сводки могло не попасть возгорание: сами что-то намудрили, сами погасили, под ковер замели. Я могу понять, как в сводки не попала стрельба. С трудом, но могу: у адреса дурная слава, может, местных стрельбой не удивишь, вот никто полицию и не вызвал. Но вот как мимо сводок мог пройти направленный взрыв — я в упор не понимаю!
Степан посверлил меня взглядом:
— А ты, капитан, откуда про направленный взрыв знаешь?
— Майор, я не взрывотехник и не сапер ни разу, но базовые-то представления имею! Если не пострадали верхний и нижний этажи, значит, ударная волна расходилась кольцом. На взрыв газового баллона это не тянет совсем.