му не нужно всех этих мозговых атак на полное уничтожение. Нужно просто дезориентировать противника и расстрелять. А поскольку её драгоценный братец стреляет, как обоерукий калека, то пусть работает тем, что Бог дал. Да взводит арбалеты — на это его рук хватит. Рук хватило, а вот мозги трещали по швам. Не от напрягя, а от попытки переловить с первого же раза, как можно, больше целей. Аж в извилинах зарябило. Хорошо, СС работал, а не он сам, иначе упустил бы больше половины.
Больше всего Дон переживал за Лэйру — та оторвалась на сторону и занималась там самодеятельностью: сама глушила, сама стреляла. Но вернулась без единой царапинки. Доложила, что отпустила пятерых — на трёх пленниц этого выше крыши. И теперь нужно пошевеливаться, чтобы их пленители не сбежали без пленниц. Не сбежали. Их нагнали в паре километров от места бесчестной битвы. Мужики остановились перед небольшим приграничным хуторком отдышаться. Бедняга Уктэр сидел на полуистлевшем стволе и сокрушался: он уползает битым из этих сраных джунглей, где осталось почти три десятка его ребят! Ярость накрыла мужика — вот-вот сорвёт крышу да погонит её по земле, как прибой гоняет всякий морской мусор. Лэйра возмутилась: он должен доставить их с девчонками, а не прихлопнуть. На этот раз она взяла дело в свои руки и надоумила психа прогуляться на хутор. Затем девчонки унеслись туда, чтоб успеть попасть в руки похитителей. А Дон потащился за этими самыми похитителями, чтоб те не вздумали свернуть по дороге к счастью.
Он рассчитывал, что девки быстренько обстряпают своё похищение. Ему-то ещё искать способ переправиться в Империю. Его-то замуж не возьмут — халявная переправа не светит. Но, Лэйре вздумалось всё обставить по взаправдашнему. Вздумалось сбежать от страшных озлобленных мужиков, что вывалились из джунглей. И ведь чуть не сбежала, задрыга. Дон не вылазил из башки Уктэра и знал: тот на грани. Ещё чуть-чуть, и плюнет на это тухлое дело. А манипулятора потом обвиноватят во всём. Пришлось подтолкнуть неудачника к решительным действиям. Три женщины, пара старух, дед и три мальца — население хуторка обложили мигом, едва сюда заявились. Мужиков нет — видать, на промысле. Уктэр щёлкнул пальцами, и ему подтащили мальчонку. Зомбированный злодей прижал к его горлу саблю. Чуток под углом, чтоб не порезать пацана, если дёрнется. А этот точно дёрнется: всё в драку лез, да куснул мужиков пару раз. Хорошо бы сейчас бабьего воя добавить, но те молчат, как мёртвые. Стоят столбами шагах в двадцати. Уктэру не нравится то, что он сейчас творит: не бандит он, воин. Дону и самому тошно от этого цирка, но надо же как-то разруливать замершую ситуацию. А от гадин никакой помощи.
— Хорошо! — соизволила, наконец, выступить Лэйра и приказала: — Отпусти!
Уктэр мигом подчинился — Дон снял контроль, ибо достало.
— Прощайте, — обернувшись к женщинам, милостиво улыбнулась Лэйра. — Себя не вините, это моё решение. И никому о том не рассказывайте, слышите?! — грозно переспросила она. — Даже жрецам каяться не вздумайте. Детей пожалейте. Не было нас тут, так и запомните.
Женщины, кто тяжко кивал, кто рухнул на колени. Дон в кустах поморщился: куда они денутся — эти несчастные, которых так беспардонно задействовали в чужой игре. Манипулятор не позволит им запомнить лишнего. Нет, хорошо девки устроились! Их с почётом усадят в большую сухую лодку и аккуратно переправят на тот берег. А ему придётся тащить четыре рюкзака в поисках плавсредств. Затем собственноручно грести на тот берег. Заразы! Ничего, вертихвостки, ещё попомните!
Шли всю ночь, и мужики шалели от выносливости восточных красавиц. Мало того: девчонки сами выбирали им дорогу. Дважды спасали растяп, не заметивших какую-то ночную нечисть. Трижды отыскивали для них чистую воду. Такой сдачи в плен этот мир ещё не видел.
С первыми лучами солнца Дон сидел в кустах на берегу реки и зевал. Мимо то и дело проходили мужики, но не видели манипулятора под собственным носом. Только Лэли пару раз мимолётно улыбнулась нахалу. Да Паксая, как бы невзначай, погрозила ему кулаком, дескать, отстань. У нас всё нормально, а ты давай, шуруй переправляться своим ходом. Одной Лэйре было не до него — паршивка с наслаждением мотала нервы своему похитителю. Нашла время развлекаться — устало чертыхнулся Дон. Этот марш-бросок его достал. В принципе, он мог бы в него не бросаться — девчонкам ничего не угрожало. Но блок защиты системы бдил. И это правильно.
— Пора! — позвал Уктэр пройтись к прибывшим лодкам.
— Пора, — нарочито серьёзно провозгласила Паксая. — Женихи ждут, — и фыркнула.
Их перевозили в отдельной лодке со всеми удобствами — даже сиденья ковровые. На подходе к берегу, за спиной девчонок раздались крики и лязг металла. Лодка, в которой плыл остаток отряда Уктэра, раскачивалась. На глазах у плывущих и ожидавших на том берегу взбесился один из воинов. Подскочил в полный рост, кромсая обеими саблями своих ребят. Лодка сильно качнулась — через правый борт кувыркнулось тело. Вода ещё не сомкнулась над ним, а беснующийся убийца уже располосовал лицо бросившегося на него воина. Тот зажал рану руками, а убийца ловко толкнул его ногой за борт. На берегу орали и метались имперцы. В воду сталкивали сразу три лодки.
Гребцы рядом с девчонками налегли на вёсла, торопясь к берегу. Паксая закрыла ладонями рот и вытаращилась на кровавую расправу со всем возможным старанием. Всегда была хреновой актрисой, но зато практичной быстросоображалкой. Лэйра подскочила и завизжала дурным голосом — этой никакой режиссёр не нужен. Чья-то рука дернула её за подол керта, чтоб она не скакала и не раскачивала лодку. Паразитка плюхнулась на задницу и забилась в истерике. Дону с берега она показалась весьма убедительной. А остальным было явно не до театральной критики. Но, пусть теперь хоть одна собака заподозрит девчонок в причастности к этому происшествию.
Уктэр остался в одиночестве и мигом угомонился. Залитый кровью, с каким-то совершенно пустым лицом он уронил на дно лодки сабли. Механически вытащил нож и преспокойно перерезал себе горло. Дон коснулся сознания Лэйры — та была бесстрастна, как статуя. Он дотянулся до сестры — в душе той не шевельнулось ни-че-го.
Глава 5
Это у девок всё сводится к браку, а мужики договариваются качественно
В дверь деликатно стукнули. Гадины, свившись в клубок на широкой кровати, даже не пошевелились. Дон чуток подождал. Понял: если эти две немедля не зашипят, из коридора жди гостей. Примета такая. Он откинул с ног угол пледа, в который завернулся, читая в кресле книгу. Снял и швырнул в клубок мягкий тапок. Лэли широко зевнула и мяукнула:
— Входи!
— Моя госпожа, — почтительно склонила головку юная девчонка со смешной высокой башней из скрученных волос, утыканных бусинами. — Господин Маляса нижайше просит вас удостоить его своим посещением. Он…
— Обойдётся, — закончила за неё Паксая, задремавшая на кушетке под окном. — Если ему что-то нужно, пусть сам идёт. Мы в нём не нуждаемся.
Дон чуть не подавился кренделем, которым закусывал. Нормальное кино! Давайте, собирайте сюда толпу любопытных. Хозяину этого супермаркета невест будет дико интересно обнаружить проживающего здесь мужика. Если этой смешной горничной внезапно позволить его увидеть, она помрёт на месте.
— Но, он не сможет! — округлила карие глазёнки девочка. — У него там такое! — доверительным шепотком выразила она замешательство вперемежку с восхищением.
Дон оценил, насколько восторг малышки зашкаливает. Вопросительно уставился на Паксаю, мол, чего выпендриваемся? С какой целью нарываемся на неконтролируемость ситуации?
— Пусть берёт подмышку своё «такое» и тащится сюда сам, — упёрлась невеста, за которую сейчас кто-то неподалёку торговался.
И торговался нешуточно — сестрёнка тут заневестилась уже почти на месяц. А почему бы и нет? Раз взяли в плен, так пусть терпят. И не пленницы виноваты в том, что подходящие женихи тупят. Они ж птицы подневольные — у них вон СС лютует. Поначалу выделывался, обзывая план незаконного пересечения границы полной чушью. А теперь и сам во вкус вошёл. Решил: чего мелочиться ради сиюминутной выгоды? Пусть уж его невест сватают западные представители. И везут под своей эгидой туда, куда ему занадобилось их доставить. А вот дальше чётко по плану Лэйры: «на той стороне их бросим и отправимся своей дорогой». Оптимальный вариант «и сесть, и съесть».
Ей-богу, когда Дон по следам девчонок добрался до этого райского уголка, сам захотел записаться в невесты. Вот у кого житуха — пальчики оближешь: и тряпки, и жрачка, и терпимость к закидонам, дабы невесты не схуднули от расстройства. Не то, что у СС, которого ноги кормят. Но, насчёт местных тряпок он целиком на стороне своих: в таком ходить невозможно. В таком можно только в саркофаг ложиться. И вовсе его девки не привередливы — это Маляса гонит. А то, в чём высокородных пленниц доставили, никакое не убожество. Сказали, что сдохнут, а не снимут, значит, сдохнут — не надо их трогать во имя святой прибыли. Восточные женщины, по мнению местного общества, совершенно не умеют красиво одеваться. И вообще не умеют красиво ничего. Наверняка спорно, только Дон совершенно не умел спорить на такие запутанные темы. А потому и не встревал в пролонгированную экзекуцию над местным торговцем невестами. И как не приелось изгаляться?
Маляса — советник императора по… особо скользким вопросам — был на диво умён и приспособляем. К тому же он действительно сознавал, что природная красота женщин — как у этих, к примеру — особых украшательств не требует. А иной раз и вовсе портит всю картину. Он пошёл навстречу требованиям пленниц и произвёл научный опыт, отказавшись от привычного материала. Никаких тебе приталенных платьев с необъятными юбками, перьев, висюлек да надушенных платочков. Впрочем, платочки-то пленницам как раз подошли. Вместе с тончайшими шёлковыми рубахами, фасон которых мог быть и поскромней. А вот остальное!
— Он не один, — понурилась посыльная и заковыряла пальчиком в пёстренькой нашивке на рукаве. — Он… Он не может прийти.