— Я.
И с таким удовольствием не выслушивал хоровое шипение: ты дурак, тебе напекло, зачем оно надо? Дед тяжко вздохнул. Изобразил вселенские горести во взоре и обратился к армам с речью:
— А чего вы хотели? Это же щупы. Вы, мужики, промахнулись с кличкой. Они не гады. Они у нас дуры. Цыц! — гаркнул он на внучу, набирающую в грудь воздуха. — Они ж искренно полагают, будто имеют для защиты трёх мужиков. Одного эгоиста, — кивнул он на внука. — Одного старика и одного сопляка.
Руф хихикнул и тут же огрёб затрещину от Паксаи.
— Да верят, будто одними лишь своими фокусами смогут укрепиться на новом месте, — продолжил дед макать девчонок мордахами в реальность. — А сами даже туннель разведать не решились. Трусят. На вас надеются. А насчёт севера на нас надеются.
— Я им не нанимался, — моментально встрял Дон со своей позицией. — И вообще устал в этом девичнике. У меня, может, собственные планы на жизнь имеются.
— Бабник! — буркнула Паксая.
И завертелось. Фуф откровенно радовался маленькому семейному празднику. Гнер мигом заскучал. Дон вовсе отключился. А после вообще заснул — умаялся за день.
На следующий день спозаранку мужики собрались в дорогу. Когда Дон продрал глаза, армы уже сидели на рюкзаках, что отняли у девок. Пришлось щеголять военной выучкой, что Дон приобрёл в киношках про спецназ и Великую Отечественную. Провожали их всем колхозом. Отойдя от временной базы на несколько километров, стащили с Ромео Лэли и потопали дальше. Лэйра, Паксая и Руф под командой Вуга оставались пасти свиней. А ударный отряд диверсантов пошёл на дело. Причём, пошёл, практически, со скоростью армов. Дон стонал, но терпел. Лэли мужики тащили по очереди на закорках. Благо, в хвойном лесу это хоть как-то возможно без потерь. Поскольку на этот раз шли по прямой, к месту стычки правильных армов с неправильными добрались вдвое быстрей. Да и до Баета — всё-таки приняли план СС — добежали почти вприпрыжку. Дон гордился собой. Той стойкостью в испытаниях, какой за собою сроду не подозревал. Нет, хлюпаком он никогда не был. И собственной физической подготовке — как раз на такие случаи — уделял немало времени. Однако до профессионалов ему, как до Земли на ядре Мюнхгаузена. Тем не менее, уважение новых боевых товарищей заслужил честно.
Обходя стороной участившиеся крестьянские поселения, добрались до городка, что стоял на подступах к столичной крепости Бает. По меркам империи он не претендовал на первую десятку. Зато Бесоль был торговой развязкой. Через него товары из двух западных имперских портов расходились по соседним округам. Собственно, он являлся одним большим постоялым двором, созданным исключительно для торговцев. И человек несведущий, мог бы решить, что затеряться в этакой круговерти людей можно с лёгкостью. Но его жители кормились с торговцев. И на самом деле, знали в лицо почти всех. Да и секретная служба владетеля не дремала, обеспечивая безопасность тех, на ком держалось благосостояние всего округа. Словом, появление на улицах Бесоля любого подозрительного незнакомца сопровождалось стуком куда надо. Множество штатных и добровольных соглядатаев тщательно охраняли свой город от неприятностей: родных воров и заморских шпионов. Хотя о последних знали только понаслышке.
Пара молодых армов не могла не привлечь внимание местных. Поскольку такие высокородные господа пешком шляться не станут. Понятное дело, простому люду до них никакого интереса. Но владетель Сэп-Бает очень уж волнуется, коли на его земли забредают такие гости. Да ещё без предупреждения. Отдавая должное сему факту, в Бесоль проникли ночью. Гостиницы и постоялые дворы были для них закрыты. И Фуф повёл отряд на конспиративную квартиру своего личного подполья. На окраину городка, где неказистые халупы городской бедноты не прельщали даже возничих из торговых караванов. Поэтому, каждый гость в таких домишках был на вес золота. Его привечали всем, чем могли, и всячески оберегали от соглядатаев, коли в том нужда. А у Фуфа, судя по всему, такая потребность появлялась периодически. Девчонки моментом разглядели в нём коллегу своего обожаемого стабилизатора: алкаша и бабника.
В голове подпольщика Тарьяса — мастера-уникума — царил прямо-таки спортивный интерес ко всему, чем можно занять мозги с руками. Он был из тех, кто «на все руки». За свои сорок лет умудрился побывать учеником аж целых трёх лучших мастеров города: кузнеца, кожевенника и плотника. А по малолетству и ещё некоторых других — при всём его многогранном таланте и трудолюбии долго мириться с дурным характером Тарьяса умел не каждый. Он даже семьи не завёл. Потому-то Фуф, в своё время, и положил на него глаз, хотя хибару мог выбрать и покрепче. Великий мастер умел многое, но лишь тогда, когда хотел.
— Стало быть, так, — приступил он к делу, когда отмывшись и набив животы, бродяги подсели к раскочегаренному очагу. — В крепость Баета пока не ходите. Этот прыщ уже завтра самолично нас почтит.
В полутёмной комнате, где клочья света беспорядочно метались по стенам и лицам, этот верзила — ростом почти с арма — выглядел жутковато. Приставь к его лохматой башке с кособоким конским хвостом на затылке рожки и получишь натурального гоблина с картинки в детской книжке. Чего стоили глаза, которых в ямах под бровями почти не видать. А ненормально длинные лапищи с бугристыми ладонями да чёрными ногтями и вовсе не располагали к близкому общению. Похоже, изначально не в характере дело — невольно подумалось Дону. С такой рожей и фигурой он с малолетства был обречён обзавестись скверным характером. Для самозащиты от злобы недалёких и презрения более одарённых умом.
— Он точно покинет крепость? — переспросил у хозяина Фуф.
— Куда точней? Уже раструбили. Старшины самолично встречать выйдут.
— Кто с ним будет? — уточнил Гнер.
— А кто его угадает? Обычно с ним лишь половина гвардии. Да, нынче, похоже, кое-кто куснул его за жопу, — скривился Тарьяс. — И оттого, надо думать, старый пень потащит всех. А это пять десятков рыл.
— А деток? — вкрадчиво поинтересовался Фуф.
— Ну, заморыша-наследничка, надо думать, оставит на хозяйстве. А прочих его отпрысков кто удержит? Эти со скуки, надо думать, куда угодно попрутся. Папаша их в последнее время посадил на цепь. Никуда от дома не отпускает, — бесстрастно скрипел мастер, уставившись на огонь неподвижными глазами.
— Ну что ж, — усмехнулся Фуф, — начистить рыло этой четверке не проблема.
— А это без нас, — сухо отбрил Дон. — Тебе что, зудит кулаками помахать? Ну, так и ступайте своей дорогой. А мне шума не надо. Я не герой. Я нормальный. У меня иной путь. Тебе нужно выспаться, — пихнул он задремавшую Лэли. — Завтра, пока Бает будет тащиться мимо нас, пощупаем: с собой у него бумаги или дома зарыл?
— Лучше бы с собой, — заметил Герс и пояснил: — Проще добыть. Не придётся лезть в крепость.
— Согласен, — вздохнул Дон.
И представил себя штурмующим крепостную стену. В смысле, ползущим по верёвке наверх. Лазанье по канату на физре раздражало его больше, чем все остальные кони с брусьями.
Сэп-Бает, видать, подскочил не свет, не заря. И всю дорогу жал на газ, поскольку в Бесоль въехал прям с утра. Хотя Тарьяс предрекал его появление никак не раньше обеда. Потрошить владетеля старика предстояло на ходу. Легко сказать. Вся торговая и околоторговая братия высыпала на центральную улицу города, дабы исполнить положенный по такому случаю приветственный ритуал. Люди стояли плотными рядами вдоль домов, высвободив для кортежа арма середину улицы. Пытаться протискиваться меж ними, следуя параллельным с Баетом курсом, было глупо. Да и отвлекало бы. Пришлось бы всё время быть настороже, избегая локтей, ругательств и внимания соглядатаев. Армов решили не брать, чтоб не отсвечивали. Бает кинулся бы выяснять отношения с братьями-нелегалами, что превратилось бы в народный праздник.
Короче, Дон забрался на прислонённый к стене деревянный ящик. И поверх голов пристально наблюдал за приближающимся парадным выездом. Лэли с Тарьясом прижались к следующему дому шагах в двадцати. Стена шевелящихся и гомонящих тел перед ними была пожиже — этим домом кончалась центральная улица. А дальше лежала большая торговая площадь. Связь с Лэли не разрывалась ни на секунду — она ждала команды. И прицеливалась в першерона, запряжённого в гигантскую телегу у края рыночной площади…
Передние воины Баета едва успели придержать своих степняков — те ошалело дёрнулись назад. Ещё бы! Их громадный собрат — невесть с чего озверев — загрохотал возмущённым ржанием по всей площади. А затем прыгнул вперёд. Гружёная телега рванула следом. Не вписавшись в крутой разворот, она со всей дури впечаталась в угол дома, напротив Лэли. Народ принялся визгливо давиться прочь, едва не сметая воинов арма. Степняки под теми ярились, закручиваясь вокруг себя и норовя удрать прямо по человечьим головам. Карета задёргалась — запряжённые в неё кони орали благим матом и давили боками друг друга. Их хватали под уздцы самые расторопные из воинов. А башка старого арма с раззявленным ртом моталась в окне кареты. Со стороны казалось, будто владетель что-то орёт. А на самом деле он впал в ступор — в этот раз Дон не слишком церемонился. Кто-то подбежал к Баету. Что-то прокричал, не дождался ответа и прыгнул обратно в гущу событий. Сражающийся со свои конём молодой рослый парень — с морды чистый Бает — тоже пытался достучаться до владетеля, но всё без толку.
Допрашивая старика, Дон опасался, что носящийся по кругу обиженный першерон довольно скоро успокоится. А ему не хотелось распыляться. Он торопливо пролистывал картинки в голове старика. Ну, почему древние не научили манипуляторов читать мысли по-настоящему?! Пока вытянешь из чужой башки нужное, идя по цепочке реакций, угробишь уйму времени. Вон, даже конкретные объекты в памяти старика моментально облепливают тучи посторонних персонажей, фактов, эмоций. А в условиях бардака, что они тут устроили, ещё и пропустишь что-то. Если не самое важное, то всё равно необходимое.