Даже если бы он просто чихнул – это тоже был бы смелый эксперимент! Ведь до него в космосе ещё никто не чихал!
Гагарин увидел Землю с такой высоты, на которую еще никто не поднимался. После полёта он написал знаменитые строки: «Облетев Землю в корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её!»
Но давай не будем забывать, насколько опасным был первый полёт человека в космос. Быть первым – почётно, но и рискованно – никогда не знаешь, что тебя ждёт.
Мы уже рассказывали про нештатные ситуации, когда что-то идёт не так, как задумывалось. Две первые произошли на Земле, где могли оказать помощь конструкторы, поэтому справиться с ними было в тысячу раз проще, чем с теми, что случились при посадке!
Ведь космонавт должен вернуться на Землю живым. Это было, пожалуй, его самое главное и, как оказалось, самое трудное задание.
После отделения корабля от ракеты-носителя стало ясно – случилась ещё одна нештатная ситуация. По плану максимальная высота орбиты корабля должна была составлять 230 километров, минимальная – 180 километров. Но «Восток» слишком разогнался, и в перигее (низшей точке полёта) он забирался на высоту в 181 километр, в апогее (высшей точке полёта) взлетел аж до 327 километров. На 100 километров выше, чем нужно! Откажи тормозная система – и с этой орбиты корабль произвольно спустился бы только через 15–20 дней вместо 5–7 дней, как было запланировано. Но для такого продолжительного полёта на корабле было недостаточно кислорода, продуктов, воды, не было электроэнергии, поэтому космонавт попросту не дожил бы до приземления. Именно поэтому, когда Гагарин несколько раз спрашивал о параметрах своей орбиты, каждый раз ему давали неясный ответ, делали вид, что его не слышат, чтобы не пугать. Ведь от него на тот момент ничего не зависело.
Но тормозная установка не подвела, сработала так, как ей было положено. И повернула корабль на спуск к Земле.
Опасное приземление
В 10 часов 15 минут «Восток» пролетал над Африкой. Автоматика корабля дала команду на подготовку к спуску, передав бортовой аппаратуре сигнал готовности к включению тормозного двигателя. Начинался заключительный этап полёта, самый сложный и ответственный: предстояло вернуть космонавта на Землю.
Через 10 минут включился тормозной двигатель и корабль перешёл на траекторию снижения. Включиться-то он включился, а вот положенного перед посадкой разделения корабля на отсеки не произошло. И «Восток» начал вращаться с очень большой угловой скоростью.
Гагарин оставался спокойным и внимательно следил за механическими бортовыми часами. Он ждал, когда сработает автоматическая система отделения. Время стремительно уходило, но кабель-мачта не отсоединялась от спускаемого корабля. Корабль начал кувыркаться: «Я ощутил резкий рывок. Кабина начала довольно быстро вращаться вокруг своей оси. В иллюминаторе с оптическим ориентатором “Взор” земная поверхность перемещалась вверх и вниз, а также влево и вправо. Скорость вращения составляла приблизительно 30 градусов в секунду», – рассказывал сам Гагарин.
Для того чтобы спускаемый аппарат выдержал спуск, он должен быть развёрнут по направлению полёта стороной с теплозащитой. Но пристёгнутый приборный отсек не позволял этого сделать. Корабль сильно накалился, его окружила огненная буря. При этом кабина постоянно вращалась – 90° вправо, остановка, 90° влево, остановка. Всё это сопровождалось жутким металлическим скрежетом. «Я ощущал, как раскачивается кабина, как накаляется её обшивка. Я не знаю, что издавало тот треск: либо это трещала конструкция кабины, либо от сильного нагрева начал расширяться теплоизоляционный слой. Но в любом случае слышался громкий треск. И я ощущал, что повышается температура».
В тот момент связь с Землёй установить было невозможно, потому что ионизированные газы, окружившие снижающийся спускаемый аппарат, препятствовали передаче радиосигналов. На Земле никто даже не подозревал, с какими огромными трудностями столкнулся Гагарин. Но даже если бы они узнали, то помочь ему никак бы не смогли. Трудно себе представить, что бы мы с тобой делали в подобной ситуации, как повели бы себя, запертые в маленькой кабине, охваченной пламенем и металлическим скрежетом!
Команда на отделение приборного отсека всё-таки прошла, но не по основной, а по дублирующей системе. Поэтому спускаемый аппарат был отсоединён на десять минут позже запланированного! Кабина резко отскочила от приборного отсека в сторону и снова начала быстро вращаться. Гагарин почти потерял сознание.
К счастью, и четвёртая нештатная ситуация закончилась благополучно: при входе в плотные слои атмосферы аэродинамические силы несколько стабилизировали корабль, и его вращение прекратилось. В этот момент «Восток» летел уже со значительно меньшей скоростью.
Гагарин снова установил радиосвязь и сообщил, что подвергается большим перегрузкам и ощущает резкое вращение. Позднее он уточнил, что на 2–3 секунды перегрузки могли достигать 10 g (то есть он ощущал свой вес в 680 килограммов. Представляешь, как это физически тяжело – его вдавливало в кресло).
В это время на высоте примерно семи километров отстрелилась крышка входного люка № 1, и в кабине воцарился страшный шум, который пробивался даже сквозь шлем, но прежде чем Гагарин успел опомниться, прямо в вихрь, окружающий падающую кабину, выстрелило катапультируемое кресло вместе с космонавтом. А спускаемый аппарат продолжил свободное падение.
Тут надо кое-что объяснить. Сейчас все космические экипажи совершают посадку в спускаемом аппарате корабля «Союз», снабжённого двигателями мягкой посадки. Спускаемый аппарат корабля «Восток» ещё не имел таких двигателей, это был тяжёлый металлический шар, который не позволял космонавту в нём спускаться вплоть до земли, наверняка ты видел такой обгоревший аппарат по телевизору или в Музее космонавтики. Тогда ещё не была разработана технология посадки и действовали иначе: на высоте семи километров космонавт катапультировался из защищённой капсулы, и он должен был дальше совершать свой полёт отдельно от спускаемого аппарата. Так приземлялись космонавты Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский и первая в мире женщина-космонавт Валентина Терешкова.
Вход возвращаемого аппарата в плотные слои атмосферы.
Но Гагарин был первым. Сильнейшие перегрузки в 10 g, в это время вылет из капсулы, стремительное падение вниз. Тебя защищает только скафандр. Страшно?
На высоте 4000 метров раскрылись парашюты. Причём сразу два – основной и запасной. Это создавало новые трудности – управлять двумя парашютами нельзя, спуск стал неуправляемым.
И вот земля уже так близко. Но тут Гагарина ожидала ещё одна беда: его чуть не погубил скафандр.
Дело в том, что во время спуска на парашюте кислород в скафандр уже не подавался. Предполагалось, что Гагарин откроет клапан, позволяющий дышать атмосферным воздухом, но он затерялся в складках одежды. Целых шесть минут он провёл без кислорода! Первый космонавт в истории человечества мог просто задохнуться. Представь себе – задохнуться посреди океана чистого, свежего воздуха! Преодолев все опасности космоса, погибнуть от удушья в земной атмосфере…
Но Гагарин не запаниковал, а в подобных ситуациях это главное. Хоть и с большим трудом, он нащупал клапан и пустил кислород.
Внизу блеснула лента Волги, над берегами которой он, курсант Саратовского аэроклуба Юра Гагарин, когда-то давно учился летать.
Воздух, спасительный воздух, всё нормально, он спасён… Но за несколько километров от земли вдруг сам собой отцепился НАЗ («Носимый аварийный запас») с водой, едой и кое-какими специальными вещами, необходимыми для выживания при посадке в нерасчётном районе, то есть не там, где планировалось. Ещё там была надувная лодка, о которой Гагарин особенно пожалел, когда обнаружил, что его сносит в сторону Волги. А ведь ты помнишь, что управлять парашютом он не мог, основной и запасной купола открылись одновременно!
Удача любит смелых: Гагарину повезло ещё раз, он не приводнился, а именно приземлился, ветер отнёс его на берег. Правда, не совсем туда, где его ждали. Приземлился Гагарин в 180 километрах от расчётной точки. Его короткая, но переполненная трудностями космическая экспедиция завершилась в Саратовской области, в двух километрах от берега Волги, на поле у деревни Смеловки.
К такому развитию событий готовились заранее: ещё за год до полёта Гагарина был создан специальный поисковый центр для розыска потерявшегося космонавта.
Поисковые группы прочёсывали окрестности предполагаемого места посадки Гагарина. На бортах специальных самолётов и вертолётов, кружащих над местом его приземления, ждали своего часа особые врачи-парашютисты, готовые немедленно спрыгнуть на помощь космонавту.
А ещё на самолёте «Ил-14», который базировался в Куйбышеве (теперь это город Самара), была смонтирована специальная аппаратура, позволяющая очень точно определить местонахождение спускаемого аппарата. Словом, предусмотрели практически всё, кроме одного – плохой погоды, которая не позволила самолёту со спасательной группой подняться в воздух… Прошёл дождь, и аэродром с грунтовой взлётно-посадочной полосой размыло.
Первыми приземляющегося Гагарина увидели жена лесничего Анна Тахтарова и её шестилетняя внучка Рита. Они заметили спускающегося парашютиста в оранжевом костюме. Сперва они испугались и отбежали подальше, но потом увидели, что загадочный пришелец улыбается, и решили подойти.
Вот как Гагарин сам описывал эту встречу: «В ярко-оранжевом скафандре я, наверное, выглядел странно. Первые „земляне“, женщина и девочка, боялись подойти ко мне поближе. Это были Анна Акимовна Тахтарова и её внучка Рита. За те неполных два часа, которые я провёл в космосе, радио донесло и сюда, и во все концы Земли весть о запуске. Моя фамилия уже была известна тем, кто меня встретил. “Восток” спустился в нескольких десятках метров от глубокого оврага, в котором шумели весенние воды. Корабль почернел, обгорел, но именно поэтому казался мне ещё более красивым и родным, чем до полёта. Я никогда не забуду, что Рита и её бабушка были первыми людьми, встретившими меня после возвращения из космоса».