Засекреченность отчета породила множество версий произошедшего.
Откровенно бредовые версии мы рассматривать не станем, коснемся лишь тех, которые заслуживают внимания. По мнению генерал-лейтенанта Белоцерковского и космонавта Леонова, привлекавшегося комиссией в качестве эксперта, причиной срыва самолета Гагарина и Серегина в плоский штопор стало воздействие вихревого следа от другого самолета. Не исключено, что причиной трагедии стала угроза столкновения с летящим самолетом или стаей птиц. Также высказывалось предположение о столкновении с метеорологическим шаром-зондом – беспилотным аэростатом, предназначенным для изучения атмосферы. Судя по всему, оба летчика не предпринимали попытки катапультироваться. Полковник-инженер, летчик первого класса Илья Качоровский объяснял это следующим образом: «Нетрудно представить себе сложившуюся ситуацию. Серегин, оценив обстановку, как командир экипажа дает команду Гагарину катапультироваться. Но тот, зная, что по техническим условиям это должен первым сделать инструктор, напоминает ему об этом. Гагарин понимает, что, спасая свою жизнь, подвергает опасности жизнь учителя и друга. Каждый из них думает не о себе, а о товарище, настаивая, чтобы тот покинул самолет первым. И было-то в их распоряжении каких-нибудь секунд пятнадцать».
Погодные условия 27 марта 1968 года в зоне полета были не самыми лучшими и, вдобавок, постепенно ухудшались, но не до такой степени, чтобы рассматривать их в качестве причины катастрофы. Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов восходящий вертикальный поток воздуха, который мог иметь место в условиях приближающегося в тот день холодного фронта.
«Можно попытаться воссоздать следующую полного драматизма картину, разыгравшуюся на последней минуте полета, – пишут Белоцерковский и Леонов. – Доложив руководителю о выполнении упражнений в зоне и получив разрешение на возвращение, Гагарин после нисходящей спирали стал сразу же выполнять разворот. Обычно при таком маневре происходит постепенное нарастание перегрузки, углов атаки, углов крена. Вблизи верхней границы нижнего слоя облаков самолет испытал воздействие… Скорее всего это привело к сваливанию на крыло в сторону виража или спирали. Тем более, что подвеска дополнительных баков под крылом способствует более раннему сваливанию и входу в штопор. Оказавшись в сложнейшей ситуации, оба летчика не только не растерялись, но и сделали все возможное для спасения. Они проявили величайший профессионализм, мгновенно выработав самый верный, оптимальный способ действий. В течение нескольких секунд Гагарин и Серегин, сохраняя четкость согласованных действий, самым активным образом боролись за жизнь, хотя и находились под воздействием огромных перегрузок, доходящих до 10–11-кратных. Такое посильно только очень мужественным, здоровым людям, отлично тренированным летчикам. Ведь предельно допустимое значение перегрузки – 8 единиц. При перегрузке 12 самолет начинает уже разрушаться, прежде всего у него ломается крыло. Ни один из них не подумал, что можно пытаться катапультированием спасти себя. Вся их славная жизнь, все, что они впитали в себя ранее, мгновенно привели к единственному решению: спастись или погибнуть только вместе. Сделав все возможное, они погибли. Им не хватило всего 250–300 метров высоты, всего лишь 2 секунд полета. Как это мало, но как это дорого стоит в авиации и космонавтике! 12 минут длился последний полет Гагарина и Серегина, в котором критической стала одна минута. Здесь уже в последний раз подвергалось жестокой проверке сразу все лучшее, что есть в людях: честь, совесть, верность, мастерство, мужество. И этот последний экзамен, который уготовила им безжалостная судьба, они оба выдержали достойно».
Катапультироваться синхронно летчики не могли, и получалось так, что катапультировавшийся первым оставлял своего товарища один на один с проблемой. Успеет ли второй летчик катапультироваться – большой вопрос. Сложившаяся ситуация относилась к разряду тех, в которой Гагарин не хотел и не мог быть первым. Выживать – так сообща! И этот подвиг был не меньше того, который наш герой совершил 12 апреля 1961 года.
«Гибель Гагарина на всю жизнь останется для меня самым большим несчастьем… – написал в дневнике генерал Каманин. – Я потерял лучшего из моих друзей, которому девять лет подряд постоянно передавал все лучшее, что имел сам. Десятки раз я спасал его от крупнейших неприятностей. Ни на секунду не задумываясь, я отдал бы за него свою жизнь… Я знаю: пройдут годы и появятся новые выдающиеся покорители космоса, но ни один из них не сможет подняться до величия подвига Юрия Гагарина».
Юрий Алексеевич Гагарин – первый навсегда.
«В кабинете Гагарина тихо.
Тихо-тихо. Часы не идут…
Где-то вспыхнул тот пламенный вихрь
И закрыл облаками звезду.
Только тихо пройдут экскурсанты,
Только звякнет за шторой луна.
И висит невесомым десантом
Неоконченная тишина.
Но Гагарин покоя не ведал —
Жил он в грохоте мощных ракет,
И победы, и горькие беды
Он встречал со штурвалом в руке».
Послесловие. Вечно живой
Тебя вспоминают Парижа окраины,
Проспекты Москвы и рязанская рожь.
А дети на свете играют в Гагарина,
Значит, ты на планете живешь!
Ты мир подружил с удивительной сказкою,
Сияет улыбка, как зорька во мгле…
От этой улыбки и доброй и ласковой
Стало людям теплей на земле.
Все ближе, все ближе нам небо бескрайнее,
И подвигам в жизни не будет конца.
Восходит над миром Созвездье Гагарина, —
К правде, к свету стартуют сердца.
Табличка с именами погибших астронавтов и космонавтов (включая Гагарина) и скульптура «Павший астронавт», оставленная командой «Аполлона-15» на Луне в 1971 году
Увековечивание памяти Юрия Гагарина стало одним из наиболее масштабных по меркам советского периода. 23 апреля 1968 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР город Гжатск был переименован в город Гагарин, а Гжатский район, соответственно, стал Гагаринским. Трудно сосчитать улицы, проспекты, площади и бульвары, названные именем Гагарина, да и памятников Первому Космонавту установлено множество, как на территории бывшего Советского Союза, так и за ее пределами. Главный и лучший из памятников находится в Москве, на площади Гагарина, расположенной на Ленинском проспекте. Место установки памятника выбрано со значением, ведь именно по Ленинскому проспекту Юрий Гагарин въехал в столицу из аэропорта «Внуково» для того, чтобы сделать доклад членам советского правительства об итогах первого полета в космос. Титановый Гагарин стоит на титановом же пьедестале, высотой сорок два с половиной метра, выполненном в виде выхлопа ракеты. У подножия монумента можно увидеть копию спускаемого аппарата корабля «Восток». Замысел скульптора Павла Бондаренко ясен с первого взгляда – Гагарин не погиб, а улетел в космос, где и положено быть Первому Космонавту. Титан, из которого изготовлен монумент, широко используется в ракетостроении, но дело не столько в этом, сколько в самом названии материала – из чего еще можно сделать памятник Титану, как не из титана?
Самый же трогательный памятник Юрию Гагарину и Сергею Королеву был установлен в 2017 году в городе Энгельс Саратовской области, неподалеку от того места, где в 1961 году наш герой приземлился после полета в космос. Композиция под названием «Перед полетом» изображает сидящих на скамейке Гагарина и Королева, которые смотрят в небо. Четыре фонаря, окружающие композицию, украшены изображениями на космические темы. На месте приземления Первого космонавта тоже есть памятная композиция из обелиска, памятника и копии спускаемого аппарата.
Очень показательным было присвоение имени Гагарина Центру подготовки космонавтов, которому Юрий Алексеевич посвятил лучшую часть своей жизни. Дело не в том, что Гагарин был первым космонавтом, а в том вкладе, который он внес в подготовку космонавтов и развитие космической отрасли. Имя летчика-космонавта Гагарина так и просилось быть присвоенным какому-нибудь крупному аэропорту, и в 2019 году это, наконец-то, произошло – в Саратовской области появился новый международный аэропорт Гагарин.
Но памятники – это не главное, главное – это память о Первом Космонавте, которая живет в умах и сердцах людей. В свое время очень хорошее предложение выдвинул Николай Петрович Каманин – создать денежный фонд имени Гагарина и разрешить принимать от граждан СССР и отдельных людей и организаций из-за границы добровольные пожертвования на увековечение памяти Первого Космонавта. Однако против этого предложения выступили начальник Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота генерал армии Алексей Епишев и начальник военно-учебных заведений Ракетных войск генерал-лейтенант Александр Захаров. «Они засомневались, как встретят “вверху” это предложение: “Мы – не бедная страна и уж как-нибудь найдем средства на памятники Гагарину”, – вспоминал Каманин. – Я пытался убедить присутствующих, что никто не имеет права отказать желающим вложить свою копейку или рубль в мероприятия по увековечению памяти Гагарина, что к нам уже поступают письма от советских рабочих, крестьян, военных, деятелей культуры и из-за границы с просьбами принять взносы на эту великую цель. Гагарин – сын не только советского народа, он сын Земли, ему будут поставлены сотни памятников, будут созданы десятки музеев и установлены тысячи мемориальных досок. Все это надо делать не за счет правительства, а на добровольные взносы людей всей планеты. Я приводил много других доводов, но не смог убедить Епишева. Решили не включать это предложение в проект решения ЦК и правительства, но разрешили мне изыскать пути реализации этого предложения через комсомол и другие общественные организации». Насчет «реализации предложения через комсомол и другие общественные организации» было сказано сугубо для проформы – генералу Каманину подсластили горькую пилюлю. Все понимали, что без одобрения высшего руководства страны подобную инициативу провести в жизнь невозможно.