к зачем ему именно первые образцы? Суеверия какие-то? Или музей открывать собирается?
Металл тем временем, плавно заполнил форму, гипс начал шипеть, в нём тоже есть примеси, которые горят. Был подан ещё один тигель, который Питер постепенно опорожнил в форму.
Наконец, спустя двадцать минут, литье было завершено. Питер выложил полученное изделие на большую бронзовую наковальню, отдубасил её под разными углами и упорами по всей площади, затем перешел на "наноковальню", то есть маленькую наковальню для точной работы. Здесь он начал стучать маленьким молотком, чтобы проковать изгибы изделия. Пришлось работать быстро, но результат того стоил.
— И что это, Пэйта? — с нескрываемым любопытством спросил Малый.
— Это изделие, Малый. — улыбнулся Питер. — Сейчас я слеплю ещё одну форму, по ней отольём, потом увидите как это работает.
Пока помощники готовили второй сеанс плавки, Питер лепил вторую часть изделия.
— Пэйта, мы тут собрали самые крупные и чистые… — вошел в мастерскую Карибу. — А чой-то такое, а?
Он указал на прислоненную к стене под окном часть изделия.
— Скоро узнаете. — не ответил Питер на вопрос. — Скоро.
Вторая плавка прошла без происшествий, только на изделии образовался пузырь, который не удастся устранить шлифовкой. Но это не критично для первого блина, который вышел почти не комом. Снова этап ковки на большой и малой наковальнях и вот вторая часть стоит рядом с первой.
— Ну? — спросил Карибу, который уходил погулять на некоторое время, а теперь вернулся и стоит, прислонившись к стене, рядом с ним стоят прислоненные Медведь и Хорёк.
Питер ничего не ответил, лишь собрал два изделия воедино, скрепив своеобразные "лямки" на плечах медными кольцами, которые скрутил с помощью пассатижей из мультитула.
— Ну-ка… — он поднял получившуюся бронзовую кирасу над головой и надел.
Неудобно, но привыкнуть можно. По бокам нужно будет просверлить отверстия, чтобы протянуть кожаные ремни, для подгонки. В целом, успех.
— Ты столько часов делал себе рубашку без рукавов? — скептически хмыкнул Медведь.
— Пойдемте к старейшине и вождю. — снова не ответил на вопрос Питер и направился на выход.
Старейшина почувствовал ажиотаж, когда Ушастый Бизон начал созывать соплеменников на шоу.
— Это рубашка из твердого камня, Пэйта? — уточнил он у Питера.
— Я же сказал, это называется бронза. — устало поправил он его.
— Бронза… — вспомнил это Бизон. На этот раз у него получилось без акцента и коверканья, так как Питер применил слово из лексикона могавков двадцатого века. — БроНза… Или БрОнза? Или БронзА?
— Мне плевать. — Питер снял кирасу и поставил у стены длинного дома. — Кто хочет выстрелить в неё из лука?
— Орболета? — уточнил Ушастый Бизон.
— Нет, из лука. — покачал головой Питер.
— Давай я. — вышел вождь вперед.
Питер отвел его на сто футов и дал добро на стрельбу. Стрелял Бизон стрелами с кремневыми наконечниками. Хруст и треск был слышен отчетливо. Широко раскрытые глаза и рты воинов, звук упавшей корзины, не хватало только перекати-поля посреди этой тишины.
Питер и Бизон подошли к кирасе. Вмятины сильные, но ни одного пробития. Питер и не сомневался. Он увеличил процент добавляемого серебра до естественного оптимума ещё месяц назад. Увеличить процент — ухудшаются характеристики, уменьшаешь — то же самое. Соболя он обучил считать пропорции, он научился, пока что без накладок выходит. Ну может есть ошибки, но на качество они влияют не сильно.
— Пэйта… — Бизон с тревогой метал взгляд между Питером и кирасой. — У меня выстрел ослаб?
— Это бронза, Бизон. — коротко резюмировал Питер. — Любой может попробовать.
Желающие построились в очередь. Питер пустил троих. Они отстрелялись с тем же результатом. Он специально попросил не целиться во вмятины, чтобы не портить чистоту эксперимента.
— Бизон, возьми бронзовую стрелу. — попросил Питер, когда Бизон снова встал на стрелковый рубеж.
Бизон был рад возможности реабилитироваться, он чувствовал уязвление гордости, даже несмотря на то, что после него облажались трое не самых слабых соплеменника.
Выстрел.
— Вахху! — подпрыгнул в воздух Бизон, размахивая своим старым луком.
Естественно, что бронебойный наконечник, который Питер вообще-то изготавливал, чтобы ломать кости животным на охоте, шутя пробил этот примитивный бронежилет. Пулю он не остановит подавно.
— "Надо сделать его потолще. На линию[17] — жирновато, а вот поллинии сойдет." — сделал зарубку в памяти Питер.
— Я хочу себе такой! А от удара копьем защитит? А дротиком? — Бизон как обычно начал сыпать вопросами.
— Нет. — отрицательно мотнул головой Питер. — Нужно дорабатывать. Я просто показал возможности.
— Я сам к тебе работать пойду, только сделай такие всем воинам! А мне самый могучий! — начал клянчить и умолять вождь.
— Да мне помощники особо не нужны, время нужно.
— Время твоё — твоё время. — завернул Бизон.
Питер хмыкнул и поднял кирасу. Подошел к старейшине и вручил её ему в руки. Старейшина удовлетворенно кивнул и, окинув гордым взором соплеменников, удалился в длинный дом.
— "Сука… Со шлемами обалдею. Лучше отработать технологию на кирасах, потом на наручи-поножи перейти, глядишь и до шлемов доберусь…" — размышлял Питер, возвращаясь обратно в мастерскую, ученики, а это уже ученики, не помощники, шли следом, из уважения держа дистанцию. Есть такой момент с личным пространством у аборигенов. Даже если поход, лидер идет отдельно, а остальной отряд отдельно. Видимо чтобы не загораживать стратегический полёт мысли. — "Ладно, броню сделаю, изведу все самородки. Нужно заказывать ещё меди и приступать к пилам. Пусть сами до ленапе гуляют, мне недосуг. Доски нужны. Много."
Глава восьмая. Боевые трофеи
Питер как раз валялся на нормальной кровати, которую соорудил и застелил буквально только что, когда пришли воины с набега. Кровать он поставил в мастерской, которая естественным образом стала его домом.
— Пэйта! — громко позвал его Ушастый Бизон.
Питер проигнорировал возглас и перевернулся на другой бок.
— Пэ-э-йта-а-а! — продолжал орать боевой вождь.
— Мать твою… — Питер с кряхтением и большой неохотой поднялся с кровати.
Он вышел из мастерской и застал Бизона, который лыбился на все свои тридцать два и ждал его.
— Ну? — спросил он, недовольно глядя на Бизона.
— Пришли же! — Бизон подошел ближе.
— И? — Питер уже собрался вернуться обратно.
— Мы их сломили! — Бизон похлопал амулет, висящий на шее поверх кирасы, пополнившийся ещё несколькими черепками. Один из черепков был покрыт запёкшейся кровью. — Ленапцы вообще ничего не смогли поделать! Я такой, раз! Череп у их вождя лопнул! Я такой, два! Мозги разбросало! О-очень хорошая дубина! О-очень хорошая! Ха-ха! Пойдем трофеи делить!
Питер с тоской посмотрел на мастерскую.
— Ладно. — кивнул он, после минутной нерешительности. — Ночью посплю. Вы же, заразы такие, сейчас орать и шуметь будете на весь лес.
— Ага! — закивал Бизон, скалясь белоснежной улыбкой на смуглом лице, покрытом красной краской.
Первое, что он заметил, это около двадцати женщин и детей, которые были привязаны к столбам, по несколько к одному. Выражения лиц у них были потерянными, обреченными. Питер прошел мимо. Судя по одежде, те самые ленапе.
— …топор вождя рода! — поднял старейшина кремневый топор над головой. — Кто из воинов достоин получить его?
Питер вошел в длинный дом, где возле горки трофеев стоял старейшина и занимался раздачей слонов. Сев на бревно, Питер принялся смотреть на это шоу. Почему-то топор никого не заинтересовал. Это естественно, ведь кремневые топоры живут мало, приходится часто менять сам топор. Если судить по топорищу, меняли часто. Но относительную ценность могли представлять зарубки на топорище, обозначающие поверженных наглухо противников. Кстати, женщин и детей в таких списках не регистрировали, только воинов.
— Неужели никто не хочет себе топор вождя рода? — удивленно вопросил старейшина. — Тогда я заберу. Следующим идёт набор чаш…
На чаши желающие нашлись. Воины брали самое лучшее, поэтому чаши были не простые, керамические и с животным орнаментом. Определили, что оно отойдет жене боевого вождя Ушастого Бизона, Ловкой Вороне. Как всегда, первыми в раздаче участвуют руководители.
Дальше пошла рутина. Какие-то примитивные золотые украшения, костяные амулеты, инструменты, луки, наборы стрел, одежда, обувь, Питер задремал. На фоне о чём-то бурно спорили, но ему было плевать. Вчера до поздней ночи он плавил металл, учеников отпустил в полночь, а сам продолжил. Теперь слева от двери стояли заготовки бронзовых мечей, один уродец, который должен быть шлемом, его он переплавит позднее и пятнадцать десятифунтовых слитков чистой бронзы. Питер знал, что она не чистая, но в текущих условиях планки пришлось сдвигать на понижение. Ещё, с утра он делал кровать, закончил только далеко после полудня. Он устал и лёг спать, а тут это шоу с ведущим старейшиной.
— …Пэйта забирает! — провозгласил старейшина.
Он резко пришел в себя. Не понятно, сколько времени прошло и что решили втюхать ему.
— Пэйта, заберешь свои трофеи после окончания раздачи. — продолжил старейшина. У Питера начало назревать нехорошее подозрение. Которое подтвердилось следующими словами Тихого Орлана. — Следующими идут трое детей и женщина, кто у нас там на очереди? Белый Карибу? Белый Карибу забирает!
Дерьмо. Он и так в одиночку тащит слабо сопротивляющееся тело племени к свету прогресса, а ему ещё и иждивенцев на шею вешают!
— Пэйта, поздравляю! — подошел как всегда лыбящийся Бизон и похлопал его по плечу. — Давно пора было тебе семью завести!
— Чего? Какую семью? — Питер развернулся к нему.
— Ну старейшина же сказал! — удивился Бизон тому, что кто-то мог не слушать старейшину.