- Чтобы быть с ними... - Кора никак не могла объяснить Гарбузу, почему ей надо оставаться с ними. Помощь пришла с неожиданной стороны.
- Девушка правильно рассуждает, - раздался резкий утробный голос. Обрамленный сосновыми ветвями, с пистолетом в руке, стоял генерал Лей. Каждый должен выбрать свою сторону. И больше всего я не выношу мозгляков, которые носятся между нашими и вашими, чтобы заработать побольше очков в этой беготне. Это плохо кончается, советник Гарбуй. - Вы следили за мной? - Разумеется!
- Я буду жаловаться в Государственный совет. - Жалуйся! - усмехнулся генерал Лей. Он любовался собой - стоял на прогалине - два солдата на шаг сзади - руки в бока, ноги в сапогах широко расставлены - каскетка, надвинутая на лоб, скрывает челку. - А тем временем за твоей спиной будет стоять санитар с иглой. Понял? И как только ты начнешь кобениться, тебе сделают такой маленький укольчик... и некому будет ехать на Государственный совет и разоблачать своего благодетеля. Понял, мозгляк?
- Не выйдет! - закричал в ответ Гарбуз, забывая о реальной ситуации. - Не получится! Честные люди узнают о том, что вы готовите!
- Если даже узнают, то тебя среди них не будет. Ты уже подохнешь... правда, возможно, и не здесь, а на родине. Я так и вижу картинку: к тебе бегут родные и близкие, а ты им кричишь в ответ: я смертельно опасен застрелите меня, не подходите близко, спасайтесь сами! Представляешь такую картину?
- Я не намерен более с вами разговаривать! - отрезал Гарбуз.
- И не надо, - ответил генерал. - Извини, что пришлось самому тебя брать, - мне было интересно вспомнить молодость, когда я был полковым разведчиком. Спасибо, что вывел меня на Калнина и эту крошку. Последние слова относились к Коре. - Вам есть что сказать? - спросил генерал Лей Калнина. - Нет, - сказал профессор.
- Я так и думал. Тогда нам придется разделиться. Государственного советника Гарбуя я почтительно приглашаю с собой, нам пора готовить аппаратуру к десанту. Как вы понимаете, мы отпускаем вас не просто - мы отпускаем вас, чтобы вы могли рассказать своим властям о том, в каком могучем и миролюбивом государстве вы побывали, как милостивы мы были к вам. Понятно? Идите, идите в лагерь, там вас ждут врачи.
- Зачем врачи? - быстро спросила Кора, которая заподозрила, что генерал Лей не слышал их разговора с Гарбузом и не догадывается, что они знают все о вирусе двухдневной чумы.
- Вас осмотрят, сделают уколы, чтобы вы не занесли каких-нибудь болезней на свою родину. У нас все как в передовом государстве - мы не скупимся на расходы. Идите, таков первый шаг нового правительства правительства гуманизма. - Спасибо, - сказала Кора.
Она с тоской посмотрела на близко подступающие к прогалине заросли кустарника, но тут же поняла, что убежать не удастся, - да и что это даст?
- Пошли, пошли, - прикрикнул на нее солдат и ткнул ее в спину стволом винтовки. Они с профессором, не оглядываясь, пошли вниз.
Калнин был так подавлен, что до самого лагеря молчал, а там солдат передал его ожидавшему возле ограды и кем-то предупрежденному полковнику Рай-Райи, который и внимания не обратил на Кору, зато профессора повел сам, как важного гостя. Впрочем, они с профессором были давно знакомы...
Некоторое время Кора прождала решения своей участи в кладовке барака, за закрытой дверью. Потом заглянула медсестра. Ее фартук был забрызган грязью, она не скрывала злости. - Выходи! - скомандовала она. Кора надеялась кого-нибудь увидеть на пути по бараку и через плац. Но было пусто. Лишь со стороны моря раздавались команды - там маршировала колонна солдат. Высоко в небе прошел военный самолет... Становилось жарко, и Кору страшно мучил голод - теперь, когда волнения встречи с Гарбузом, а потом генералом Леем остались позади, юный организм требовал пищи.
Но у грязной медсестры просить ничего не хотелось, а нормальных людей не встретилось до самого административного корпуса.
Там ее ждал медик. Он спросил имя, отметил его в тетрадке, как будто секретарь на приеме к дантисту. - Один остался, - сказал он медсестре. Сам полковник приведет, он сказал, - ответила медсестра.
Речь, конечно же, шла о профессоре. Только не в подвал, мысленно молила медсестру Кора. Только не в подвал, где был Миша! Как будто это что-то решало.
Ее все же повели вниз, в подвал, и Кора не могла бы даже дать отчета о том, что происходило с ней в последующие минуты, - как будто она заснула. Она понимала, что если ей сейчас введут вирус, она, вернее всего, обречена на смерть, мучительную и медленную, и в то же время ей было почти все равно, что с ней будет. Что будет, то будет... Ведь это ей кажется, это как будто кино, в котором беды случаются только с актерами, а она - зритель.
Ее провели к стеклянной перегородке - она уже побывала возле нее ночью. Но дальше путь лежал не прямо по коридору, а в комнату направо. Там уже ждал сизолицый доктор Крелий - как же она забыла его! - Как приятно, - сказал он, - давно не виделись. - Другого доктора убили, - сказала Кора, не желая вовсе обидеть Крелия, а лишь констатируя несчастье. - Его убили, а вы живой? Вас тоже убьют, потому что вы слишком много знаете.
- Не говори чепухи, - сказал доктор. - Никто никого не убивает. Это только в приключенческих фильмах бывает. С моим коллегой произошел несчастный случай.
- Нет, его убил садист-полковник, - сказала Кора, - я видела.
- Нет, вы не могли видеть! И прекратите этот бред! Вы мне мешаете. Чему я мешаю?
- Осмотру. Неужели вам не известно, что сегодня же вы возвращаетесь в свой мир, что является гуманитарной акцией нового правительства? - Гуманной акцией, - поправила его Кора. - А у нас говорят - гуманитарной! возмутился доктор.
Сейчас я доведу его до белого каления, и он откажется делать мне укол, подумала Кора. Но это сделать было не так просто.
- Закатайте рукав платья, - попросил доктор. - Мне надо смерить ваше артериальное давление. - Не надо, - сказала Кора.
- Вы мне мешаете работать!
- А Миша Гофман умирал в соседнем отсеке. Вы потом осматривали его труп? - Что вы говорите! Вы сошли с ума! - Среди ваших пациентов сегодня был Михаил
Гофман?
- Михаил Гофман скончался от лихорадки несколько дней назад. Вел его не я, а доктор Блай.
- Вот именно. Который умудрился погибнуть раньше, чем его пациент.
- Орват, я вас отказываюсь осматривать! - Я могу идти? - На все четыре стороны! - Доктор был разозлен
и растерян.
Кора, почувствовав немыслимое облегчение, вышла в коридор и там столкнулась с полковником Рай-Райи. - А вы что делаете? - спросил он. Почему одна? - Я была на процедуре у доктора Крелия, - сказала Кора, - он сделал мне укол и отпустил. - Да? - Полковник был настроен недоверчиво. Тогда идите...
Кора пошла вверх по лестнице, чувствуя взгляд полковника.
- Орват, стоять! - приказал полковник. Кора, словно ожидала этого окрика, кинулась наверх. Полковник громко засмеялся.
Наверху лестницы стояла медсестра в грязном мясницком фартуке.
- А не скажете ли вы мне, девушка, - полковник уже подошел к ней и положил длиннопалую руку на плечо, больно стиснув его, - а не покажете ли вы мне место укола? - В руку, - сказала Кора. - Место покажи! Кора промедлила менее секунды. Полковник кинул взгляд на чистый сгиб в локте и сказал: - Так я и думал.
- Так же, как ей!
- Она -исключение. Но я пытался поймать ее. - Вижу, как пытался. Что вы делаете? Вы не имеете права... Кора обернулась на негромкие выстрелы. Пули вбивали доктора в стену, посыпались стекла стеклянного шкафа с лекарствами. Доктор все не хотел умирать - он пытался подняться, вокруг было много крови, Коре стало дурно, и она побежала из комнаты - ей только казалось, что побежала, она вывалилась в коридор, и тут ее вырвало. Потом, пряча за пояс пистолет, вышел полковник и сказал ей так, словно речь шла о посадке рассады:
- Он все сделал. Все равно пришлось бы его убирать. Мы не можем оставить свидетелей, не имеем права перед историей.
По знаку полковника медсестра спустилась по лесенке в подвал, взяла Кору за локоть и потащила ее наверх.
Доктор Крелий, словно почувствовав неладное, приоткрыл дверь и высунулся. - В чем дело? - спросил он. - В чем дело? - Вы забыли сделать укол этой молодой особе? - Как я мог, - разыграл возмущение доктор, если она убежала от меня. Я как раз шел вызвать стражу. - Так сделайте укол!
- Госпожа Орват, добро пожаловать, - запел доктор. Голос ему не повиновался, дрожал... - нам надо сделать профилактический укол, дайте мне вашу прелестную ручку.
Он уже был не сизолицым, а темным, как грозовая туча - сейчас лопнет от страха.
- Нет! - стала биться Кора, - спохватилась, ожила - но опоздала, потому что полковник был готов к такой ее реакции.
- Ты знала! - закричал он. - Ты знала, признайся? - Я ничего не знала!
Полковник навалился на Кору, прижав ее всем телом к столу. От полковника пахло чесноком и потом. Доктор набирал шприц и бормотал: - Вы только крепче держите, крепче... я могу иглу сломать.
- Не уйдет, - отвечал полковник. - Ломай иглу! Ему доставляло удовольствие прижимать Кору к столу, а ей не хватало воздуха... она почувствовала иглу - она чувствовала, как яд распространяется по ее телу, она сдалась... она была готова умереть... - Ну вот и все, - сказал доктор. - Вот и ладушки. - Жалко отпускать тебя, - сказал полковник. - Но надо. Придется искать другую. Он отошел в угол комнаты.
Кора поднялась. Ее шатало. Она стояла, держась рукой за угол стола.
- Вы скольких обработали? - спросил деловито полковник. - Была седьмая. - И всем сделали укол? - Разумеется, полковник.
На этот раз Кору привели в столовую барака. Там она увидела взбешенного капитана Покревского, с синяком под глазом и поцарапанной щекой, в дополнение к шраму. Капитан метался по комнате.
- Они увели ее! Но я до них доберусь. - Ни до кого вы уже не доберетесь, - говорил ему инженер.