Данька подошел к шлюзу корабля, достал ремонтную ключ-карту и активировал программу-взломщик в инфобраслете. Не секрет, что при доставке корабля в мастерские, орудийные системы блокируются, если только также не подлежат ремонту. Но это бывает редко: если речь не идет об армейской ремонтной станции, то для обслуживания корабельного вооружения используются отдельные оружейные цеха. Летные механизмы как минимум проходят профилактику и периодическое техобслуживание, а значит, как и прочее оборудование корабля, начиная от систем жизнеобеспечения, активируются ремонтной ключ-картой. Владельцы гражданских мастерских зачастую ленятся и пароли таких карт порой довольно примитивны, и взломать их можно перебором достаточно ограниченного числа цифробуквенных ключей.
Программа-взломщик сработала быстро. Дверь корабля щелкнула и отъехала в сторону, пропуская Даньку внутрь корабля.
Внутри шлюза было тихо. Вдоль стен побежали зеленые огоньки.
Так же медленно и осторожно Данька нажал кнопку на противоположной стене. Входная дверь встала на место. Дверь шлюза втянулась в стену, и Данька увидел, как в пустом коридоре вспыхнуло освещение.
Он быстро проверил каюты по обеим сторонам коридора: меньше всего хотелось столкнуться с уснувшим тут спьяну ремонтником. Везде было пусто. Он хотел подняться в командную рубку на втором ярусе, но сперва следовало проверить весь корабль.
Данька нажал очередную кнопку на стене и вошел в темное пространство кают-компании.
…И запоздало понял свою ошибку. Всё шло слишком гладко. И как только он шагнул за порог, чужое присутствие в темноте стало очевидным.
Свет в коридоре за спиной потух раньше, чем со щелчком закрылась дверь, а удар, выбивший из руки бластер, был так силен, что кисть и пальцы заныли.
Он кувырнулся вперед и влево, но в него никто не стрелял. На периферии сознания он слышал слившиеся в единый звук, такие знакомые щелчки, щелчки с которыми захлопываются шлемы силовых доспехов.
Данька в полуприседе замер возле круглого стола в середине кают-компании, сжимая рукоятку единственного оставшегося у него оружия – револьвера Нэтти.
Вспыхнул свет.
Как всегда в таких ситуациях мгновения тянулись медленно, и пока тело стремительно переходило в боевой режим, он мог позволить себе… анализ ситуации?.. Нет, скорее наблюдение за обрывками мелькавших в голове мыслей.
Итак, ловушка была сработана на совесть. Вряд ли его ждали специально. Просто Вертун не дурак и не стал оставлять без присмотра корабли, соблазнительно подходящие для угона последним оставшимся на свободе из их самодеятельной диверсионной группы. Или всё проще?..
Данька медленно поворачивал голову, рассматривая десяток орденских спецназовцев в силовой броне, стоявших вдоль стен и сквозь опущенные забрала рассматривавших его.
Просто взвод отправили забрать корабль, а спецназовцы решили переночевать внутри, и разместили на территории ремонтных мастерских датчики движения? Могло быть и так…
И чего же они ждут? Огнестрельное оружие против брони, которая выдерживает попадание из бластера средней мощности… Не вариант.
В руках у четверых спецназовцев он разглядел станнеры. Они наверняка узнали его и постараются взять живым. Вертун решил поговорить с ним лично? Впрочем, для Даньки разницы никакой. Есть же хоть небольшая вероятность того что суперпрочный пластик забрала не выдержит попадание шести пуль крупного калибра практически в упор? Или это, по крайней мере, отвлечет внимание спецназовца и Данька сможет отобрать у него оружие? Если не рассматривать всерьез вероятность выйти из этой переделки живым, то есть шанс повеселиться напоследок и захватить кого-нибудь с собой. Всё лучше, чем сдохнуть в просчитанных мучениях на какой-нибудь высокотехнологичной дыбе Вертуна. Другой возможности, скорее всего не будет. Значит и выбора нет.
Он вскинул револьвер.
Время застыло. Дуло револьвера уставилось в забрало шлема ближайшего спецназовца и Данька видел, как тот начал поднимать станнер.
Но потом что-то случилось. Что-то произошло.
Движение руки, сжимавшей станнер, застопорилось. Остановилось. Движения больше не было.
– Так-так… – задумчиво произнес знакомый голос. Данька сразу узнал его. Этот тип, дававший иногда полезные советы и угробивший пассажирский флаер, всегда появлялся неожиданно. – И что же мы здесь видим? Данила Одинец принимает свой последний бой. Спору нет – романтично до чрезвычайности. Но и глупо в той же мере, согласись.
Вдруг послышались шаги и до Даньки дошло что голос он слышит не в голове, к чему уже успел привыкнуть, если к такому возможно привыкнуть в принципе, а снаружи. За спиной.
Шаги приближались. Данька резко развернулся, направляя оружие на говорившего и вздрогнул от неожиданности.
– Яр?!..
Яр Гриднев насмешливо и как-то нехорошо улыбнулся.
– Да, это я! Твой идеал! Спаситель двух планет! Герой галактики, и так далее.
Яр был одет почему-то в те же черный свитер и джинсы, в которых Данька увидел его впервые. Неужели…
– Порой приходится прибегать к маскараду просто для того чтобы к тебе прислушались.
"Ну конечно…"
– Голосина поганый, опять ты выделываешься?
Лже-Яр пожал плечами.
– Неужели не нравится беседовать со своим идеалом? А так?..
Взгляд Даньки на мгновение застлала пелена, и в следующее мгновение вместо Яра между словно окаменевшими орденскими спецназовцами поплыла Женька в своем цветастом дачном сарафанчике, накручивая на палец прядь распущенных волос.
– Ну что? Не забыл меня, ми-илый?..
Данька ощерился и попытался выдернуть станнер из рук ближайшего спецназовца. Пальцы прошли сквозь пластик, словно через воздух.
– Не путай палуб, зелень борзая, эта карусель только в твоей тыкве и крутится, – посоветовал сменивший Женьку уголовник, один из тех с кем Даньке пришлось драться по дороге на Ленту-5. Сломанная шея бандита, покачивавшаяся при каждом предложении, придавала его словам неуместный комический оттенок. – Ствол не вол, молчать не станет. Посчитай маслята, зелень, да свой выбери – на раз сгодится.
– Не пой мне хором – споешь с прокурором. – Ответил Данька. – Чупавый тапель на зуб – скуп, да конем режется. Шевелишь каморой?
Вновь туман перед глазами и безопасник из бункера весело рассмеялся.
– Ну, хорошо, хорошо. Поговорим, как взрослые люди… тем более спешить некуда. Что бы я для тебя не делал, Данила, ты мне не веришь.
Данька пожал плечами.
– А стоит?
– Не ерепенься, – сказал безопасник. – Можешь не доверять мне – дело хозяйское. Не хочешь дружить – предлагаю сотрудничать. Дела твои на данный момент… – Фигура в форме без знаков отличия иронически развела руками. – Прямо скажем – не очень. Либо в плен со всеми вытекающими, либо в могилу. Хоть так, хоть этак – ничего хорошего: и друзей не вытащишь, и сам сдохнешь. И спасти тебя сейчас может только чудо, согласен?
Данька молча слушал.
– Во-от! Молчание знак согласия. Я и предлагаю тебе – чудо. Ненадолго – на несколько минут – но тебе с твоими способностями хватит с лихвой. Ты сможешь победить этих болванов.
– И чего же ты потребуешь взамен? – негромко поинтересовался Данька.
Обретший призрачную плоть "голос в голове" пожал плечами.
– Мне бы подошло твое доверие, но ведь требовать его глупо, верно?
Данька кивнул.
– Тогда, пожалуй, я попрошу твоего внимания. У меня есть веские основания предполагать, что однажды – не сегодня и не завтра – настанет день, когда я приду к тебе с очень серьезным разговором. И когда это случится, ты уделишь мне свое внимание. Ты выслушаешь меня. Ты вникнешь в мои аргументы.
– И зачем это всё? – спросил Данька.
– Если мне удастся тебя логически убедить – ты мне поможешь. Сам захочешь помочь.
– А если не захочу?
Данькин собеседник развел руками.
– Вольному воля. Я не могу принудить тебя помогать мне, тем более что я глубоко убежден, что подневольные помощники – худшие из возможных. Но я хочу, чтобы ты дал мне шанс убедить тебя. Чтобы ты выслушал меня и примерил мою точку зрения.
– Я тебя не знаю… – задумчиво сказал Данька.
– Но ты ничем и не рискуешь, согласившись выслушать меня в будущем. Напоминаю, что в нынешней ситуации у тебя никакого особенного будущего нет… Хочешь в доказательство моих честных намерений несколько слов о планах ордена относительно этой планеты?.. Относительно человечества?..
Голос говорил и говорил, а Данька в который раз проклинал обстоятельства, заставляющие его снова довериться тому, кому верить нельзя, но другого выхода он не видел – ставки были слишком высоки…
– …Так ты согласен? На этот "разговор когда-нибудь"? – сказал Голос, закончив свой рассказ.
Данька хмуро кивнул.
– Ладно. Обещаю тебя выслушать, и если ты убедишь меня – помочь. Только не сейчас, сейчас у меня и так дел по горло.
Человек в форме просиял.
– Конечно не сейчас! Всё потом! Делай свои дела, не смею отвлекать!
– Эй! – Данька кивнул на застывшие как статуи фигуры спецназовцев. – И как мне теперь с ними?..
– Как обычно. – Широко улыбнулся мастер Уэда, возникший на месте безопасника, и стряхнул невидимую пылинку с рукава застиранного кимоно. – Уворачивайся и бей, словно на них нет никакой брони.
– И всё?
– И всё.
Мастер Уэда вновь доброжелательно улыбнулся и растаял в воздухе.
В следующее мгновение Данька словно проснулся…
…Вновь увидел спецназовца, поднимающего руку со станнером и, не задумываясь, пнул орденского в живот. Он успел увидеть изумленное лицо под прозрачным пластиком забрала, прежде чем фигура в тяжелой броне отлетела к стене, разломав по пути пару стульев, и, скорчившись, рухнула на пол. Разлетевшиеся со стола кружки со звоном покатились по полу. Данька пошевелил пальцами ноги в ботинке. Надо же, не отбил.
На мгновение окружавшие его фигуры, закованные в силовые доспехи, застыли. Их уверенность в собственной неуязвимости, похоже, таяла как снег под весенним солнцем.