Поэтому сейчас он стоял среди молочного тумана и с напряжением вглядывался в мутную пелену…
— Бой был коротким. Они вышли прямо на нас, открыв массированный огонь еще издали… Четырех «Хоплитов» вел «Центурион», и его мне удалось свалить сразу одним прицельным выстрелом, в который я вложил все оставшиеся возможности моих ослабевших сенсорных систем, — рассказывал он. — Снаряд пробил его рубку и разбил процессор, но это не остановило «Хоплитов» — Николай не растерялся и начал отходить, но один из роботов выстрелил из ракетной установки, и бугор, за которым пытался скрыться мальчик, разворотило прямым попаданием…
Кейтлин, не открывая глаз, протянула руку и накрыла своей ладонью его сжатый кулак.
Андор вздрогнул. На мгновение ему показалось, что рядом с ним сидит маленькая Яна, а вокруг не стены больничной палаты, а стальная обшивка герметизированных отсеков Острова Надежды…
Кейтлин не убрала свою руку. Рядом с ней не было ни шара-носителя, ни Гига, но тем не менее она явственно чувствовала боль сидящего рядом с ней существа.
Одно Кейтлин знала наверняка — кем бы ни был сидящий напротив андроид, он ее друг.
Андор в этот момент думал совсем о другом.
— В меня попало несколько осколков, — проговорил он. — Удар одного из них пришелся в серводвигатель ноги, а два других задели черепную коробку…
…Он упал, и изображение окружающего мира вдруг подернулось рябью помех. На внутреннем дисплее бешено менялись искаженные строки символов, отражая полученный процессором баллистический шок…
Через мгновение помехи исчезли. Андор присел, и один из «Хоплитов» вдруг окутался бурым облаком взрыва, когда снаряд, выпущенный из импульсной винтовки, с нечеловеческой точностью пробил броню на стыке двух пластин и детонировал боезапас робота.
Трое оставшихся «Хоплитов» попятились, накрыв шквальным огнем позицию стрелка. Андор почувствовал, как снаряды рвут его плоть, но, прежде чем его процессор вновь отключился, он успел разрядить весь магазин импульсной винтовки…
Потом сознание то пропадало, то возвращалось вновь, как будто кто-то добрался до выключателя и баловался с ним, засев внутри хромированной черепной коробки андроида…
— Я не помню, как подобрал раненого Николая и дотащил его до позиции двух изготовившихся к стрельбе «Фалангеров». — Андор покачал головой. — До сих пор не могу понять, почему я решил, что там, под ступоходами машин, мы окажемся в безопасности. Мой процессор никак не мог выйти на резервную линию питания и постоянно давал сбои. В очередной раз, когда он включился, я увидел, что к нам со стороны болот приближается человек в бронескафандре. К сожалению, мой речевой синтезатор был разбит, но я полагаю, что он и без моих комментариев прекрасно разобрался в ситуации.
Андор посмотрел на Кейтлин и сказал:
— Я редко встречал таких людей. В его храбрости не было безумия. Он атаковал последнего оставшегося около нас робота, который тут же переключился на нового противника.
При этих словах Кейтлин напряглась, но Андор успокоил ее:
— Я уверен, что Клаус остался жив. Мой процессор в тот момент опять отключился, но позже мои люди, осматривавшие болота, нашли сгоревший остов этого «Центуриона» в полукилометре от позиции «Фалангеров».
— Но почему он не пришел сюда, на равнину? — спросила Кейтлин.
— Не знаю… — покачал головой Андор. — Все свидетельства говорят о том, что, разделавшись с «Центурионом», он вернулся, перепрограммировал компьютеры «Фалангеров», и они нанесли ракетный удар по двум последним группам боевых машин. Их обломки были найдены в предгорьях. Потом он снял с себя боевой скафандр и надел его на Николая, который потерял много крови от осколочного ранения и был в тот момент при смерти. Это все, что я знаю… Когда истек установленный для нашего возвращения срок, второй отряд Посвященных вышел на поиски. Они и подобрали нас с Николаем.
— Он выжил?
— Да. Благодаря системе поддержания жизни боевого скафандра, который отдал ему Клаус.
— Значит, он остался в этих Гнилых Болотах совершенно без защиты?!
Кейтлин порывисто встала, но тут же пошатнулась, ухватившись за край стола.
— Нет. Вместе с ним исчез «Фалангер».
Кейтлин, с трудом подавив дурноту, села.
— Он увел боевого робота?
— Он сам ушел на боевом роботе, — уточнил Андор. — Эти машины имеют кабину и пульт ручного управления, как обыкновенный вездеход или танк.
— Интеллект… — тихо произнесла Кейтлин. — На ее бледном лице внезапно проступил болезненный румянец. — Он пошел туда!
— Вы уверены?
Кейтлин метнула на него взгляд, который красноречиво говорил о том, что она думает о внешней невозмутимости андроида.
— Кто-то из них не переживет этой встречи… — В ее голосе была безысходность.
Андор отошел к окну.
— За те десять суток, что прошли с момента последней схватки с роботами, вокруг равнины в радиусе десяти тысяч километров не зафиксировано никаких аномалий, — проговорил он. — Ни термальных всплесков, ни световых вспышек, ничего…
Кейтлин вытерла слезы и повернулась.
— Местоположение Интеллекта намного ближе, — сказала она. — Просто он находится вне поля зрения каких-либо систем. Он на вершине горы…
— Клаус знает об этом?
— Нет.
Ей показалось, что у Андора вырвался вздох облегчения.
— Значит, он еще не добрался… — Андроид, подчинившись внезапному порыву, взял ее руку и сжал в своих ладонях. — Ничего не кончено, Кейтлин, — порывисто произнес он, показав, что способен на яркое проявление чувств. — Я уверен, Клаус жив! — повторил он. — Он ищет логово Интеллекта… а мы должны найти его, пока не случилось непоправимое!
— Что ты называешь непоправимым, Андор? — резко спросила Кейтлин, даже не обратив внимания, что отбросила условности.
— Я услышал горечь в твоих словах, Кейти, — ответил андроид, глядя в ее глаза. — Ты просто страшишься признаться самой себе, что они оба, и Клаус, и Интеллект, дороги тебе, каждый по-своему.
— Это ложь!.. Я человек!
Андор отпустил ее руку и взглянул в глаза Кейтлин, полные слез и смятения.
— А разве кто-то ставит под вопрос твою человечность?
Глава 13. Лихорадка
Три тысячи километров от равнины Красного Солнца…
Предгорья…
Кейтлин ошиблась. Клаус знал, где обитает кристаллический мозг. Эта информация была передана ему Гигом с частицей памяти маленькой девочки в ту дождливую ночь после вынужденной посадки модуля.
Огромные ступоходы пятидесятитонного «Фалангера» месили болотную грязь, со сдавленными всхлипами погружаясь в мутную жижу по самое шарнирное соединение. Боевой робот шел к намеченной цели, неумолимый, как судьба.
Внутри тесной рубки управления в жестком кресле, спеленутый страховочными ремнями, сидел Клаус. Его голова безвольно свесилась на грудь, и ее мотало из стороны в сторону в такт движению пятидесятитонной машины. Клаус был без сознания.
Оранжевый диск звезды медленно вставал над изорванной хаосом скал линией горизонта. Рассвет только начался — огненная макушка огромного диска едва появилась из-за среза величественно уплывающей вдаль орбитальной плиты, и разреженный воздух все еще стыл жутким холодом ночи. Однако очередной утренний цикл уже вступал в свои права, медленно, но неумолимо меняя облик каменной пустыни. Там, где первые лучи восходящей звезды пронзали жидкую атмосферу, воздух начал прогреваться, и первые порывы утреннего ветра, зародившись легким дуновением, внезапно крепли и рвались к склонам гор, подметая голые искусственные плато, которые были не чем иным, как древними, безнадежно разрушенными стартовыми площадками, и закручивались в отвесных ущельях бешеными смерчами.
Внезапно в картину нарождающейся утренней бури ворвалось нечто иное, не менее страшное и стремительное, чем шквальный ветер, но гораздо более разрушительное. Разреженный воздух, наполненный клубами мелкой бурой пыли, внезапно расколол басовитый надсадный вой, в рассветные краски вплелась ярчайшая вспышка, прочертившая серовато-рыжее небо длинным огненным следом, и скалы потряс удар, сопровождаемый дождем горящих осколков. Острая вершина одного из пиков внезапно надломилась и рухнула в пропасть, сотрясая окрестности многократным эхом обвалов.
Но это оказалось лишь началом, короткой прелюдией перед захлестнувшим горный хребет огненным дождем.
«Фалангер», выбравшись наконец из болот, уже ступил на твердую почву. От человека, взявшего на себя ручное управление, по-прежнему не поступало никаких приказов, и навигационный компьютер повел машину вверх по склону.
Он не знал, что вступил во владения Интеллекта и за ним наблюдает кристаллический мозг. Бортовому компьютеру «Фалангера» было все равно. Пока в систему двигателей продолжала поступать энергия, он был готов выдерживать заданный ему курс.
Огромные ступоходы робота со скрежетом скользили по склону, глубоко вгрызаясь в его истертую временем поверхность и оставляя на ней бесформенные следы. Борта боевой машины обтекал гонимый ветром оранжевый песок. Он бился о броню, не причиняя ей никакого вреда, и его шелест напоминал монотонный шум дождя.
Клаус, которого сжигала лихорадка, на мгновение пришел в себя.
Он совершенно не понимал, где находится. Его бил мучительный озноб. Он попытался расстегнуть страховочные ремни, но пальцы словно стали чужими, и магнитные пряжки не поддались его слабым усилиям.
В этот момент «Фалангер» вышел на крутой участок склона, сразу за которым начиналось первое плато, и кабина накренилась, приняв почти вертикальное положение.
Голова Клауса стукнулась о жесткую спинку сиденья. Он смотрел в фиолетовые небеса и понимал, что бредит. Он не помнил планеты с таким цветом небес, а парящий в них космический корабль вообще казался неуместным на фоне красного диска умирающего солнца и гигантской тени орбитальной плиты.
Сознание вновь начало проваливаться в черную пропасть.