Молодость! Хоть на миг! Вот что просил у волшебного зверя старик.
Забыв обо всем, Мария кинулась к Золотому медведю.
О, как величественен был он, как могуч, как благороден. Как сверкал, подобно клинку кинжала, его золотой рог, как мерцали драгоценные когти.
«Одно прикосновенье! — молила Мария мысленно. — Одно прикосновенье!» — Она робко протянула навстречу медведю руку, но тут же опустила ее. Нет, счастье не для нее.
И в этот миг волшебный зверь склонил голову и лизнул Марию большим мокрым языком сначала в щеку, затем в губы, и она ощутила соленый вкус собственных слез.
Некоторое время Мария ничего не видела и не слышала, затем шум голосов достиг ее слуха. Он быстро усиливался и слился в один повторяющийся звук. И внезапно Мария поняла, что толпа смеется над ней. Смеется над ней и глумится над Золотым медведем. Она изумленно оглядела лица людей: они были отвратительны — не лица, а рожи. Холодная безжалостная злость вскипела внутри.
— Смеетесь?.. — сказала она спокойно. — Дурачье! Смейтесь, смейтесь! Ему ваш смех тьфу! Ему глядеть-то на вас тошно. Нажрались, напились, забили дома барахлом и чешете языками. Любого готовы оболгать, обгадить. Мартышки злобные!
Мария судорожно всхлипнула.
— Но он вам покажет, — обхватив Золотого медведя за шею, она прижалась к его мягкой теплой шкуре. — Он вам покажет!
В этот миг кто-то грубо схватил ее за руку и дернул в сторону.
— Опомнись! С ума ты сошла! Что ты себя на смех-то выставляешь?! Какой золотой медведь?! Одурела совсем от сказок! Ты хоть взгляни на него сперва! — кричал Владимир.
Мария взглянула на волшебного зверя, зажмурилась, вытерла быстро слезы…
Могучий? Величественный?.. Нет! Жалкий, низкорослый и старый мишка стоял перед ней. Худые лопатки торчали так, что грозили прорвать облезлую грязную шкуру. Вокруг гноящихся тусклых глазок вились назойливые мошки. Растерянное, напуганное животное…
Но как же золотой рог?! Увы… И рог был совсем не тем, чем показался Марии с первого взгляда — жалкий обломок коровьего, кое-как покрашенный «серебрянкой» и привязанный ко лбу зверя каким-то шутником. Этого мишку оставили весной проезжие цыгане, бросили подыхать. Но он не подох, прижился, показывал возле сельпо номера, выклянчивая еду.
Хохот перерос в дикий рев, а мальчишки, подстрекаемые взрослыми, принялись швырять в медведя мелкими камешками, комьями земли. Затравленно озираясь, старый медведь жалобно ревел, не зная, в какую сторону удирать. Вот камень угодил ему прямо в лоб, и рог отвалился. Ничего царского, величественного не осталось в его облике.
«Бедняга… Какие мы с тобой глупые и жалкие», — подумала Мария. И в тот же миг крупный камень ударил медведя в бок. Он заметался между заборами, но назад по улице не побежал — оттуда несся азартный собачий лай. Мишка тоскливо посмотрел на Марию — мол, видишь, в какую переделку попал я из-за тебя — и вытянул морду в сторону спасительного леса, дорогу к которому преграждала толпа.
— Оставьте его! — закричала Мария. — Кем бы он ни был, не смейте обижать его! Не смейте!
Не обращая внимания на ее крики, мальчишки, кривляясь и хохоча, продолжали швырять в старого мишку всякую дрянь. Они угомонились лишь после того, как бросившийся к ним Владимир поймал двоих-троих и отвесил им хороших затрещин.
Подбежав к Марии, он схватил ее за руку.
— Хватит! Все! Пошли отсюда! — сердито крикнул он. — А то дело до драки дойдет! — И силой потянул ее за собой.
Мария оглянулась и, не увидев медведя, сникла. Опустив голову, она послушно последовала за Владимиром. Затем, вспомнив о чем-то, вырвала руку, бегом вернулась назад и подобрала с земли рог.
Поляна взорвалась хохотом.
Владимир хмуро глянул на Марию, но ничего не сказал. Из глаз ее текли слезы. Он обнял Марию за плечи, желая утешить, но она вырвалась и побежала.
Владимир догнал ее только за деревней возле ручья. Размахнувшись, она в отчаянье швырнула фальшивый рог в воду и, опустившись на траву, зарыдала. Рог утонул с тяжелым всплеском.
Владимир неспеша подошел к Марии и сел рядом.
В прозрачной мелкой воде тускло светились камни. С тихим шепотом, играя серебряными бликами, вода перекатывалась через них. Черный обломок — отмытый от краски фальшивый рог фальшивого золотого медведя — был хорошо виден на их светло-сером фоне.
Небольшое облачко накрыло полную луну и словно задымилось по краям. Вокруг потемнело, вода сделалась черной, и только камни на дне оставались смутно-светлы.
Облачко уплыло, и поток засеребрился вновь. Что-то, ярко блеснув, привлекло внимание Владимира.
Рыба?! Нет!
Он испуганно оглянулся на Марию. Лицо ее было спрятано в ладонях, плечи часто и мелко вздрагивании.
Владимир быстро скинул кеды, закатал штанины и полез в воду. Мария, перестав плакать, с удивлением наблюдала за ним.
Дойдя до светлых камней, Владимир наклонился и поднял со дна то, что недавно казалось грязным обломком коровьего рога, злой шуткой односельчан, а теперь, испытав еще одно превращение, лежало холодное и тяжелое на его ладони — витой золотой рог волшебного медведя.
— Что ты там нашел?! — окликнула его Мария. Владимир вышел из воды и молча протянул ей на раскрытой ладони витое золотое острие.
Мария пораженно ахнула, прижала руки к груди и вскочила с травы. Осторожно взяв у Владимира рог, она прижала его к щеке и нежно погладила. Он был мокр, холоден и гладок.
— Наверное надо вернуть рог ЕМУ? — сказала Мария после недолгого молчания.
— Нет! — покачал головой Владимир. — Разве ты не поняла? Это подарок. Он дарит его тебе! Ты можешь делать с ним, что захочешь.
Некоторое время Мария стояла, не говоря ни слова. Затем произнесла:
— Не пойму только, почему он был такой старый и грязный?
— Значит сегодня он пожелал выглядеть именно так, — ответил Владимир. — Тебе он открылся, а людям показаться не захотел, ведь они не верили в него. В то, что он существует.
Мария, не слыша и не понимая, что говорит Владимир, глядя завороженно на рог, кивала в такт его словам. Затем вдруг встрепенулась.
— Нужно поблагодарить его! Может быть он еще не успел уйти далеко? Если мы поторопимся, то может быть догоним его?
Она схватила Владимира за руку, и они побежали в сторону леса. Но опоздали. На берегу реки Мария и Владимир обнаружили следы на песке. То были отпечатки медвежьих лап. Постепенно они делались все больше и глубже и неожиданно исчезали у изгиба реки.
Мария и Владимир долго глядели на эти знаки, оставленные лапами, которые перестали касаться земли. А перед их глазами вставал могучий зверь с волнистой шерстью, сверкающими зелеными глазами и золотым рогом во лбу. Он двигался спокойно, легко взлетая над землей, и мощные мышцы перекатывались под его шкурой.
Закрыв глаза, откинув голову, Мария глубоко вздохнула. Запах леса и цветов вошел в неё, как бокал чудесного вина.
Луна, словно стершаяся монета, висела среди звезд. Привычная ко всему в этом мире, она спокойно взирала на Марию, Владимира и Золотого медведя, неторопливо пробиравшегося по ночному лесу…
Вернувшись в деревню, Мария и Владимир увидели, что гулянье еще продолжается.
Сжав губы, Мария молча шла мимо людей, стараясь не слышать их насмешливых выкриков, не глядеть на пьяные, недобрые лица. Потом, не выдержав, ткнула в ближайшее лицо рог.
— Нате, смотрите! Вот его рог! Золотой рог!
Толпа оглушительно заревела и засвистела.
И в этот миг ее рев перекрыл другой, могучий, как гром, и два огненных зеленых глаза вспыхнули в черной глубине леса. Взгляд их был спокоен, но грозен.
Смех сник, словно скошенный. Только несколько самых пьяных мужиков продолжали выкрикивать что-то задиристое и неразборчивое.
Золотой медведь рыкнул еще раз, огненный взгляд его сверкнул зеленой молнией и вонзился в сердца, заставив умолкнуть всех.
Мертвая тишина повисла над поляной. Молчали птицы и звери, молчали люди, молчали ветер и лес. Молчали еще долго после того, как потухли два изумрудных огня в ночи. Только громкоговоритель продолжал гнать песню за песней.
В общем-то вокруг были хорошие люди, только жизнь заматывала их и дразнила, как мартышек, и они озлоблялись на нее, и им иногда приходилось напоминать о доброте, человечности и любви.
— Прощай… — прошептала Мария. — Я поняла… Я поняла, что ты хотел сказать. Великому не нужна корона. Он носит величие и честь в собственном сердце. Оборванный и жалкий, униженный и оскорбленный, он всегда остается тем, что он есть. Он остается королем!
— И королевой тоже… — тихо добавил Владимир.
Сергей Крайнов
Волки
Домой учитель шел как преступник, боясь глядеть по сторонам, и только когда за спиной захлопнулась дверь комнаты, Андрей вздохнул посвободнее и сел за стол.
«Я чуть не убил человека, — тихо подумал он. — Откуда во мне это?»
Сидевший ясно вспомнил случившееся. Он спокойно заполнял анкету, как вдруг слепая неукротимая ярость по отношению к находившимся в помещении закипела у него в крови. Чтобы дать ей исход, Андрей схватил со стола тяжелую фарфоровую чернильницу и запустил ею в говоривших. Чернильница пролетела на волосок от головы участкового и разлетелась на мелкие части, ударившись о стену…
Учитель до боли сдавил виски руками. «А если бы на пару сантиметров в сторону — что бы сейчас было?»
Да, к нему отнеслись как к припадочному и только поэтому участковый не принял своих мер. Но как же быть дальше?
Учитель положил руки на стол и с усилием поднял голову. Теперь уже не обращать внимания на творящееся с собой было невозможно. В памяти, образуя неумолимую цепочку, всплыли один за другим все неприятные, совершенно невозможные случаи. То он чуть не ударил ученика, то в очередном порыве сломал стул в классе, то испугал угрозами пожилую учительницу. Всего этого не должно было быть с ним! Он не мог, как не может превратиться в зверя!