– Леди Ортес переживет, ведь я, – Аднар усмехнулся, – привез подарок и намерен вручить его лично.
С этими словами он забрал у Таяны белоснежную шкатулку из тончайшего дерева с одной очень красивой планеты в системе Канопуса. Лицо Паулины немного посветлело, и… Фортему срочно захотелось отобрать у нее эту коробку, потому что сейчас будет мини-взрыв.
Несколько секунд, закусив губу, она всматривалась в содержимое, а потом перевела на него взгляд. И видят звезды, в этом взгляде было обещание всех самых страшных мучений, что только мог вообразить искушенный в допросах и наказаниях.
– Издева-а-аешься, – протянула Паулина, прищурившись.
Фортем даже отступил на пару шагов. Не то чтобы он боялся, просто бросится на него разъяренная принцесса, поранится, упадет, а свадьба так близко, и зажить не успеет…
– Подарок принес! – размахнувшись, Паулина врезала ему коробкой по плечу.
Таяна благоразумно предпочла скрыться под столом. Из шкатулки выпал собственно подарок, и дальнейшая экзекуция проходила с помощью него. Зря он вложил туда веревку все-таки.
– Сама же просила! – возмутился мужчина. – Я ее, между прочим, лично плел! А мыло?! Посмотри, какое мыло! В какой коробочке! Золотой сундучок ручной работы с ярко-зеленым редчайшим кристаллом! Может стать настоящим украшением девичьей спальни!
– А станет орудием убийства! Издевается он! Смешно ему! Мыло, значит, и веревка?! А не боишься, что воспользуюсь?! Нашел себе развлечение!
Искушение оказалось таким сильным, что все намерения держаться холодно и официально вдруг куда-то испарились. Извернувшись под градом ударов, Фортем умудрился прижать к себе бушующую принцессу и надежно зафиксировать в собственных руках.
– Ты что делаешь?! Нас сейчас убьют!
– У меня железная мотивация, ты меня била! А я тебя утихомириваю. Сейчас прибежит женишок, сдам ему тебя прямо в руки.
– Я тебя ненавижу! – хныкнула она, но больше от бессилия.
– Врешь. Но мне нравится, когда ты злишься.
Он много хотел еще сказать, но в этот момент в столовую практически ворвались Грессен и Тамир. То есть они вошли степенно и спокойно, но Фортем готов был шипами поклясться – будь их воля, снесли бы двери вместе с механизмом.
– Что здесь происходит? – ледяным тоном поинтересовался Грессен.
– Ваша принцесса изволит буянить, – сообщил Фортем. – Наверное, предсвадебное волнение. Или подарок не понравился.
Тамир поднял с пола золотой сундучок, пожал плечами и убрал в карман. Что ж, свою задачу подарок выполнил, хотя получить от любимой принцессы тоже стоило того. Давно во дворце не слышался ее полный гнева голос, он даже начал по нему скучать.
К сожалению, пришлось выпустить ее из объятий. Паулина отошла, всплеск эмоций прошел и Фортем заметил, как в глазах промелькнуло сожаление. А вот у Тамира эмоции, наоборот, рвались вверх, поэтому прежде, чем кто-то из присутствующих успел сообразить, принц подскочил к Аднару и со всей силы ударил в челюсть.
– Еще раз коснешься пальцем моей невесты, будет очень неприятно.
– Тамир! – воскликнула Паулина.
Пока Фортем вытирал кровь от разбитой губы, Грессен удерживал Тамира. Достаточно вяло для человека, который не хочет драки. Принц явно старался только для вида.
– Тьфу ты, четырнадцать лет фаргху под хвост, – усмехнулся Фортем. – А я надеялся на благодарность за воспитание.
– Тамир, на пару слов! – оборвала его Паулина.
Впрочем, принцесса не замедлила подарить обжигающий взгляд и другим присутствующим. Совершенствуется: это вышло у нее так хорошо и естественно, что даже и вправду стало совестно.
– Что ж, раз у вас семейный совет, разрешите удалиться в приготовленные апартаменты. Моей спутнице необходимо привести себя в порядок, а еще повторить поздравительный стишок.
Робот беспрекословно проследовала к выходу в намерении проводить до отведенной комнаты. Паулина и Тамир посторонились, выпуская их. При этом принцесса не бросила на него ни единого взгляда, даже мельком, из-под опущенных ресниц. Что ж, она и впрямь его ненавидела. А еще – весь мир, который ополчился против ее свободы.
– И что это было?! – едва они оказались вдали от посторонних ушей, спросила Таяна.
Ему ничего не оставалось, как повторить:
– Всему свое время.
Присутствие Грессена немного отрезвляло. Я даже рада была, что брат Тамира внимательно за нами наблюдает. Если бы не он, то сорвалась бы в позорную истерику.
– Что это было?!
Тамир угрюмо молчал, глядя куда-то в сторону. Сейчас он, засунув руки в карманы, был похож на скучающего школьника-хулигана. С таким видом наши заводилы в классе слушали нотации воспитателя.
– Тамир!
– Поль, – медленно и очень серьезно произнес парень, – я знаю, как ты… что ты чувствуешь к нему и что между вами было. Мне жаль делать тебе больно, но я провел вне дома столько времени, что больше улыбаться им не могу. Извини, но для тебя они – семья, а для меня нет. Давай поговорим после свадьбы, хорошо? Сейчас нам обоим нужно готовиться.
Кожей я ощутила взгляд Грессена и смело посмотрела ему в глаза. Несколько секунд мы словно пытались прочитать мысли друг друга, но, к сожалению, а может, и к счастью, телепатическим даром не обладали. Я коснулась эмирта, вызывая Мирну, Грессен кивнул, проходя мимо меня к Тамиру. Они удалялись, а я смотрела им вслед и не понимала, в какой момент все так изменилось. В какой момент мы стали друг другу чужими?
В комнате, к счастью, никого не было. Леди Ортес отправилась за платьем.
– Выйди, пожалуйста, – попросила я Мирну.
Подруга беспрекословно подчинилась. Наверное, вся гамма эмоций была написана у меня на лице.
Притворив двери в общую гостиную, я села на постели и… попыталась разреветься. Но слезы будто кончились, осталась только обреченность. Несколько мгновений объятий стали, наверное, последним моментом близости. И Тамир, бедный Тамир, не мог не почувствовать того, что происходило в столовой.
Почему так сложно, черт подери! Почему нельзя получить все и сразу, чтобы трущобы сменились прекрасным дворцом и на этом все! Никаких душевных терзаний, никаких сделок с собственным сердцем. Неужели обязательно все должно быть вот так…
– Паулина! – вернулась леди Ортес и, в отличие от Мирны, не собиралась давать мне передышку.
В руках у нее был огромный чехол с платьем, наверное, раза в три больше самой женщины.
– Что случилось? Тебя кто-то обидел?
– Нет. – Я мельком взглянула на сухие и красные глаза, ужаснувшись. Как будто кто-то песка насыпал. – Приехали гости с Канопуса, подарили подарок.
– Понятно, – вздохнула она. – Идем в гостиную, нужно одеваться, я тебе помогу, платье огромное.
Из комнаты убрали диван (прости, Мирна, не знаю, где ты будешь спать) и пространство в центре оказалось в полном нашем распоряжении. То есть моем и платья, такого большого, что я на миг забыла о тревогах и всерьез усомнилась, смогу ли вообще выйти из апартаментов.
Леди Ортес настояла, чтобы я не видела платье до последнего момента. На все примерки я приходила в комнату без зеркала, а еще надевала специальные очки, чтобы ничего не видеть. Наверное, так императрица хотела разнообразить мою жизнь и привнести в нее элемент интриги, но мне было все равно. А сейчас я задумалась: надо было потренироваться.
– Что такого тебе подарили, что на тебе лица нет? – поразилась женщина.
– Да ничего особенного. Так, подшутили. Я просто злюсь, что… не знаю, как объяснить.
Как-как, ревностью! Но такого же ей не скажешь. Что едва я увидела Таяну в форме службы безопасности, то съеденный за завтраком йогурт попросился наружу. Она была чертовски хороша в черной форме, ее ртутные волосы идеально подходили к образу, а рукава жакета она закатала до локтя, обнажая шипы. Опасная, красивая, яркая и доступная – вот такой была Таяна рядом с Фортемом.
– Я злюсь, что после моего отъезда они продолжили жить обычной жизнью. И почти не рассказывают мне, что там происходит. Ноль информации о примжинах, ноль информации о назначениях. Не потому что хотят скрыть, а просто… не до этого. Понимаете? Я стала в их жизни тетушкой из далекого города, которая звонит по праздникам и у которой дежурно спрашивают, как дела.
– Думаю, ты преувеличиваешь. Так, повернись. Сейчас у всех много дел, а твой брат еще толком в права-то не вступил, молодой император. Конечно, вы общаетесь теперь намного меньше, но в конце концов, все образуется. А шутки у лорда Фортема всегда были дурацкие.
– Ваше величество… – Я осмелилась задать вопрос, который интересовал меня уже очень давно.
– Паулина, я же просила называть меня Ланой.
– Лана… а почему вы не злитесь на лорда Фортема? Я думала, к человеку, похитившему ребенка ради достижения политических целей, должно быть другое отношение.
– Повернись еще немного, осталась пара застежек. Понимаешь, я в первую очередь мать, а уже потом императрица. Это я для себя так решила. А с человеком, от решений которого зависит жизнь твоего сына, лучше дружить. Орвальд и Грессен достаточно ненавидели Канопус и за меня тоже, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы, пока они ищут способ вернуть Тамира, он не страдал.
– Тамир все равно злится на них. И я чувствую себя немного виноватой.
– Тамир злится, это его право, в конце концов, было действительно жестоко решать, как он проведет столько лет, увозить далеко от родителей. Но не принимай на свой счет. Из тех, кто принимал это решение, жив лишь лорд Фортем. Пусть он и разбирается. Во-первых, ему полезно, а во-вторых, он явно на это способен. Я в мужские дрязги не лезу, меня больше интересует, чтобы дети были здоровы, сыты, счастливы и в безопасности.
Все время, что Лана застегивала платье, я размышляла о том, какая у нее, в сущности, тоскливая жизнь. Принцесса побежденного народа, политический брак, муж, гуляющий налево с твоими соплеменницами-рабынями, неуютный дворец и бескрайние вечные снега. Не самая завидная судьба. Моя будет немного лучше, если Канопус не окажется среди побежденных. Но, полагаю, лишь немного.