Смотреть на него было страшно. Но я смотрел. Истлевшая одежда, фрагменты разложившегося тела, выпирающие белесые кости.
— Повернись! — громко приказал Тензор.
Воскрешенный обернулся. Лицо его оказалась еще страшнее, чем тело. Собственно, лица-то и не было. Только череп, зияющий пустыми глазницами и белый оскал зубов. Сверху голову прикрывала полуистлевшая косынка, из тех, что надевают при отпевании в церкви.
— Стой спокойно! — мой Бог подошел к нему ближе, поднимая руки.
Вокруг тела воскрешенного заструился зеленый свет. Словно одежда, словно новая кожа. Постепенно из этого зеленого нечто стали проступать контуры вполне человеческого тела. Вначале исчезли кости, и силуэт стал наливаться темно-красным. Такого сочного цвета мне никогда не доводилось видеть. Мясо, сообразил я. Он наращивал мясо. Потом пришла желтизна. Она словно заливала очертания возрождающегося существа. С головы к самому низу. Это рождалась новая кожа. А затем зеленое сияние окончательно пропало.
Тензор присел и достал из пластмассовой коробки предохранитель. Это я так окрестил ту штуку, которая не позволяет существам выходить из-под контроля. Размяв руками, пристроил его воскрешенному на правый глаз.
— Кто вы? — глухо и неуверенно спросил тот. — Где я?
Услышать голос только что восставшего на твоих глазах из могилы — мог ли я когда-нибудь мечтать о таком?
— Ты вернулся, — ответил ему мой Бог, кидая припасенное одеяло. — Я тебя возвратил.
— Где мои убийцы? — оглянулся человек, укутываясь. Он яростно сорвал с головы косынку. — Где они?
— Мы вместе найдем их, — пообещал Тензор. — И отомстим.
— Хо-ро-шо, — пророкотал теперь уже человек.
Теперь я окончательно уверен. Любимая! Скоро, совсем скоро мы будем вместе. Сегодня я узнал точную дату. Завтра!
Я пишу это и не верю самому себе. Неужели завтра я смогу прижать тебя к своей груди, обнять, поцеловать, поднять на руки?! Неужели завтра смогу заглянуть в твои смеющиеся глаза?! Неужели смогу рассказать тебе, как я люблю, и услышать твой голос?!
Ната!
Завтра я приду за тобой!
И Чудо повторилось восемнадцать раз.
Двоих мой Бог отправил сразу. В воздухе возникло сияние, превратившееся в ровный круг.
— Портал, — объяснил мне Агамемнон. — К дому их перекидывает.
— А мы как же? — спросил я.
— На машине поедем, — ответил он. — У Тензора и так, наверное, сил не осталось.
Сияние исчезло.
Агамемнон оглянулся на окружающие нас безмолвные фигуры в одеялах.
— А с ними как? — спросил он у Бога.
— Пошли, — с трудом произнес тот. Два воскрешенных поддерживали его под руки. Практически несли.
Друг за другом мы вышли к главному входу. Представляю, какие легенды бы родились, увидь нас хоть кто-нибудь!
Агамемнон, шагавший передо мной внезапно замер. Я чуть не врезался в его спину.
— Ну, ничего себе! — воскликнул мой друг.
Я посмотрел, куда он указывал и увидел…
Нет, Наташ, ты как хочешь, но даже у Богов есть чувство юмора. Оно у них странное, даже какое-то извращенное по нашим меркам, но оно присутствует однозначно.
Ты не поверишь!
У главного входа на кладбище, рядом с машиной, на которой мы приехали, стоял вместительный ритуальный автобус! И его водитель — пожилой дядька округлившимися глазами следил через лобовое стекло за нашей процессией.
— Вот, — сообщил, останавливаясь, Тензор. Говорил он запинаясь, с трудом. — Молодец, не опоздал, во время. Вот, друзья, и наш транспорт.
Максим Дронов
После совещания в кабинете остались семеро.
Петровский обвел оставшихся хмурым взглядом.
— Все мы непосредственно отвечаем за безопасность «Полночи», — сказал Тарас. — Для того, чтобы не создавать излишней паники, заключительную часть совещания я хотел бы провести в нашем, узком кругу. Поэтому, вернемся к возникшей проблеме… — он посмотрел на Антона. — Что будем решать с Дроновым?
Максим ощутил некоторый дискомфорт.
— А я-то что? — спросил он. — Буду ночевать в кабинете… Как и все…
— Он еще не понял… — констатировал Тополев. — Ты, Максим, теперь самая главная фигура. Почти ферзь на доске.
— Голый король, — кивнул Гарин. — А попросту, подсадная утка…
— Тензор должен вновь на тебя выйти, — произнес Петровский, — и он это сделает. Сам или с помощью друга твоего — не суть. Главное, это должно произойти. Ему, конечно, нужен ты, а не твой ненормальный компьютерный гений с мертвой подругой.
Максим почему-то вспомнил о вонзающемся в переносицу Большого Билла дротике.
— Мой друг нормален, — сказал он. — И вообще, я мало понимаю, при чем тут я.
— Твой друг просто подвернулся под руку, — разъяснил Гарин. — Удар готовится по компании… а ты, извини конечно, оказался самым слабым звеном.
Максим потер лоб. Обидно, все-таки, быть слабым звеном.
— Знаешь, что будет дальше? — наседал Гарин.
Максим пожал плечами.
— Тензор постарается заманить тебя в ловушку… Если не пройдет фокус с другом и… хм… с оживлением его девушки, Тензор примется за твою семью… Одним словом, он будет перебирать близких тебе людей, пока ты сам не придешь к нему…
— Но почему? Что я ему сделал? Когда мы с ним разговаривали, он сказал массу интересных вещей. Что, якобы, он принимал в летних событиях самое непосредственное участие. Что это из-за него я потерялся в лесу. Что благодаря ему мне удалось выйти на фабрику. И что… — он посмотрел на Петровского. — Это ведь, правда, да? Почему от меня столько всего скрывали? Потому что я — слабое звено? Даже имя-то у него какое-то странное — Тензор… Кто он такой вообще?
Антон вопросительно посмотрел на Тараса.
— Расскажи ему, — буркнул тот.
— Но… — начал было Гарин.
— Мальчик имеет право знать, — твердо оборвал его Петровский. — Раз уж он вляпался в эту историю. Видишь, сколько у него накопилось вопросов. Давай, Антон, не тяни, рассказывай…
— Хорошо, Тарас Васильевич, — кивнул Антон.
Сказки делятся на сказки добрые и сказки страшные.
Иногда же, бывает, что они плавно переходят друг в друга, меняются местами и путаются. История Антона была как раз из разряда таких, странных сказок.
Оказывается, не все протекало гладко на магическом небосводе.
Антон был первым человеком в компании, непосредственно столкнувшимся с Тензором. Посетив Тополева в кабинете, тот сразу расставил все точки над «и». Руководство «Полночи» самоустраняется, а компания переходит под его личный контроль. Тополев сгоряча послал молодого нахала куда подальше.
Потом возникли проблемы.
Первое боевое столкновение с Тензором произошло несколько месяцев спустя и закончилось гибелью четверых сотрудников молодой тогда, только начинающей осваивать новый рынок компании. Но и ряды сторонников Тензора сильно поредели.
Петровский и Тополев решили, что тот решил не связываться.
Однако, это было большое и непростительное заблуждение.
Тензор продолжал действовать обходными путями. Он серьезно занялся теневыми операциями против «Полночи».
Он стал причиной, по которой трансформация Максима прошла не в стенах компании, а ночью, в лесу. Виртуозно устроенный поджог отвлек внимание и силы.
— Ты тогда слабо понимал, что с тобой происходит, — вставил Петровский, — и пер напролом, как танк. Где уж нам было за тобой угнаться. Мы даже у Борзова не успели.
— Тензор хотел привлечь тебя на свою сторону, — сказал Тополев. — Сделать из тебя послушного монстра. К счастью, это не удалось.
— А если бы удалось? — спросил Максим.
— А ты как сам думаешь? — помолчав, ответил Петровский.
— Но почему от меня все это скрыли?! — возмутился Дронов. — Зачем?!
— Такое решение принял я, — отрезал Тарас. — Причин множество и не все они рациональны. Но первая и основная — ты химик, Макс. Ты — талантливый химик, кабинетный ученый, а не боевая машина в облике человека. Тебя сделали оборотнем не для того, чтобы ты кромсал наших врагов и участвовал в боевых операциях. Желающих хватает. Тебе таким, согласен, странным образом спасли жизнь. Вот и все, понимаешь? Но другого выхода не было. Разве ты не помнишь, как ты метался, пытаясь самостоятельно этот выход найти?
— Помню, — кивнул Максим.
— Неужели эти воспоминания доставляют тебе удовольствие? Разве ты готов повесить на себя бремя новых смертей и не всем доступного знания? Оно тебе надо?
— Нет, — вздохнул Дронов, поразмыслив. — Мне нравится моя работа и то, чем я занимаюсь в «Полночи». Я, если честно, даже об истории с оживлением знать не хотел. И сейчас не хочу. Но так получилось.
— Тогда реши сам для себя, Макс. Чего ты хочешь и чего — нет. А потом уже начинай требовать и возмущаться, хорошо?
— Да, — согласился Дронов. — Но теперь я уже хочу знать. Так получилось, что эта история завертелась по моей вине. И я не желаю быть слепым котенком.
— Договорились, — кивнул Тарас и посмотрел на Тополева. — Продолжай, Антон.
— Такая вот история, — закончил Антон через полчаса свою странную сказку. — Теперь ты понимаешь, что ему нужен не твой друг. И, в общем-то, даже не ты… Ему нужна компания… И все мы, здесь присутствующие…
— И для завершения добавлю, — сказал Петровский. — На совещании ты слышал — Тензор одного уже оживил. Возможно и не одного, но мы гарантировано знаем об одном. Вполне вероятно, он примет участие во встрече на кладбище. А теперь то, что пока в компании знают лишь единицы. Этот оживленный — существо, которое мы ни остановить, ни тем более захватить пока не можем. Попытались вчера, но не смогли. Попытка закончилась печально. Нам здорово повезло, что не трагически.
В кабинете повисла тяжелая тишина.
— Это значит, что мы беззащитны? — спросил Дронов. Очень ему не понравилась сказочная концовка. Слишком уж она напоминала его летнюю личную бойню.
— За время существования компании мы, конечно, сталкивались со многими магическими явлениями, — ответил Петровсикй. — Вампиры, хм… оборотни, Толя вот, как-то мумию со своей группой укрощал. Большинство ска