– И что это значит? – спросил Владимир Мезенцев.
– Это значит, что больше этот монстр никому не сможет причинить вреда, – буркнул Козерог.
– Мы пообщались с Тимофеем, он все нам рассказал о случившемся и еще кое о чем… – сообщила Лариса Аркадьевна. – Вы знаете, как выглядит фирменная метка Мастера Игрушек? Он обозначает ею все свои изделия и коллекционные артефакты.
– Конечно, – кивнул Мезенцев. – Буквы «М» и «И».
– Точно такой же меткой отмечен Свежеватель. Тимофей видел на его теле татуировку с этими символами.
– Живой человек?! – изумился шериф. – Отмечен меткой этого жуткого старика? Но как такое возможно?
– Мастер Игрушек! – воскликнул Стрелец. – Мы же совсем о нем забыли. А ведь старик приглашал нас для разговора.
– Но теперь и нам следует с ним поговорить! – жестко заявил Козерог. – Задать ему пару вопросов.
– Отправляйтесь к нему, – предложила Елена Федоровна. – А мы попытаемся отыскать Весы и Скорпиона. Если не удастся обычными способами, попробуем использовать тауматургию.
– Хорошо, – кивнул Козерог.
Они быстро начали собираться.
Никто из присутствующих не обращал внимания на Димку Трофимова, а тот, услышав о метке Мастера Игрушек на Свежевателе, остолбенел. Ведь совсем недавно он видел точно такую же метку на теле другого человека.
36Что ты знаешь о боли?
Тимофей Зверев сидел рядом с Денисом Чернокнижцем у носилок с телом его дедушки и пытался, как мог, утешить всхлипывающего парня.
– Я хорошо представляю, что ты сейчас чувствуешь, – тихо сказал он. – Сам недавно испытал нечто подобное.
– Ты не понимаешь… – угрюмо покачал головой Денис. – Мы с ним так жестко поругались при нашей последней встрече. Я сильно его расстроил… И теперь даже не смогу перед ним извиниться…
– Я тоже расстался с мамой не очень хорошо, – вполголоса произнес Тимофей. – А потом ее убили… И я до конца своей жалкой жизни буду сожалеть о тех словах, которые выкрикнул ей в лицо напоследок. После такого задумаешься, а ценим ли мы наших близких так, как должны ценить?
– Близких… – Денис хмыкнул и вытер вновь подступившие слезы. – У тебя хоть кто-то есть. А у меня больше никого… Понимаешь? Я теперь совсем один на этом свете. Хорошо, что восемнадцать уже есть, а не то в приют бы упекли…
– Нужно это пережить. Потом будет проще.
– Думаешь, я смирюсь с утратой?
– Не смиришься. И страдать не перестанешь. Просто привыкнешь к тому, что твоего деда больше нет рядом, – ответил Тимофей. – Но человеческий мозг интересно устроен. Я по-прежнему считаю, что мама просто куда-то уехала. На очередные гастроли или на съемки в другой город, как часто делала раньше… Так мне немного легче.
– Купала, – с ненавистью выдохнул Денис. – Злобная гадина… По крайней мере, ты отомстил ей за его смерть.
– Я этим совсем не горжусь. Но меня тогда одолела такая злоба и ненависть, что я не мог сдерживаться. Я плохо знал твоего дедушку, но он всегда производил на меня впечатление хорошего человека.
– Он и был таким. В отличие от меня…
– Считаешь себя плохим человеком?
– Считаю, – кивнул Денис. – Но иногда так даже лучше… А что касается двух оставшихся Вещих Сестер… Клянусь тебе, если они попадутся мне на пути… Уничтожу обеих! В память о дедушке…
Денис снова всхлипнул и вытер слезы. Тимофей мягко сжал его плечо.
Вскоре за телом приехали санитары. Денис отправился его сопровождать, а Тимофей с тяжелым сердцем вышел из корпуса и вдруг увидел Серафиму Долмацкую. Девушка стояла в длинной черной куртке с капюшоном, черных джинсах и кожаных сапогах на ребристой подошве. На ее волосах медленно таяли снежинки.
– Привет, Тим, – робко поздоровалась она. – Пока тебя искала, обошла всю академию. Уже хотела войти, но увидела, что ты с Денисом, и решила немного подождать. Ему нужно было услышать твои слова, поэтому я не стала вам мешать.
– Ему сейчас очень нелегко, – кивнул Тимофей. – И еще долго не станет легче.
– Верно, – вздохнула Серафима. – Всем нам уже приходилось терять близких людей. Поэтому я и пришла к тебе. Лучше нам разрешить все недомолвки сейчас, а не оставлять все на потом, когда может быть слишком поздно.
– Наконец-то мы с тобой одни, – тихо сказал Зверев. – Разговор назрел уже очень давно. Но после того, что с тобой случилось, нам все никак не удавалось толком поговорить. В больнице у тебя вечно кто-то сидел…
– Ты хотел о чем-то меня спросить? – поинтересовалась Серафима.
– Да, – кивнул Тимофей. – Нас с тобой многое связывает. Такое, о чем другие ребята даже представления не имеют. И я не собираюсь выдавать им все наши секреты. Ты со своим рентгеновским взглядом видишь меня насквозь, а я знаю все о твоих прошлых преступных делишках.
– Потому что и сам принимал в них участие, – усмехнулась Серафима. – К чему ты ведешь, Тим?
– Как я уже сказал, мы знаем секреты друг друга. Но я терпеть не могу, когда у друзей есть секреты от меня. Как правило, это всегда плохо заканчивается. Не так давно на мою квартиру в Санкт-Эринбурге был совершен налет. Украли матрикул и куклу моей матери. Особую антикварную куклу из ее коллекции.
Серафима заметно напряглась, и это не укрылось от взгляда Тимофея.
– Их было трое, а я один, – продолжал он. – Знатная вышла потасовка. Совсем как тогда, после ограбления исторического музея. Помнишь, ты еще тогда вырубила меня в порту ударом ноги в висок? И знаешь, я ведь узнал этот удар. Точно так же ты пыталась свалить меня и в моей квартире!
– Что? – воскликнула Серафима, но Тимофей не дал ей договорить.
Он вдруг схватил ее за плечи и прижал спиной к стене.
– Это была ты, – прошипел он ей в самое ухо. – Так что не вздумай лгать. Только ответь мне на два вопроса, Серафима. Зачем ты забрала матрикул и куклу моей матери? И могу ли я после всего этого считать тебя своим другом?
– Отпусти меня, – тихо потребовала Долмацкая.
– Только когда получу ответы на свои вопросы!
– Мне больно!
– Да что ты знаешь о настоящей боли? Ничего. А меня столько раз предавали, Серафима, – гневно произнес Тимофей. – И если ты сейчас не расскажешь мне всю правду, я развернусь и уйду. Но и ты тогда больше не попадайся мне на пути!
Серафима замерла, глядя ему прямо в глаза. Затем шумно выдохнула и понуро опустила голову.
– Ты прав, Тим, – тихо произнесла она. – Это была я.
Он резко отпустил ее, и девушка едва не упала.
– Зачем?! – простонал Тимофей.
– Это был приказ отца. Приказ Скорпиона. Матрикулы очень опасны. Не сами тетради, но та информация, которая в них содержится. Поэтому после смерти кого-либо из Королевского Зодиака председатель собрания обязан вернуть книгу в тайный круг. А кукла… Как ты и сам уже знаешь, это особые куклы. Они пошиты ведьмами Клыково, а набиты Мастером Игрушек. Это тотемы, символы особой силы и власти. Такие хранились у каждого погибшего члена Королевского Зодиака. И мой отец собирает их все, чтобы сохранить силу тайного круга! Я украла не только куклу твоей мамы. Однажды, по ее приказу, я украла и куклу Алексея Бирулина. Твоя мама тогда хорошо мне за нее заплатила…
– Моя мать? Но для чего она ей понадобилась?
– Она знала, что Бирулин охотится за тобой, и воспользовалась его куклой, чтобы навести на него какую-то порчу… Подробностей я не знаю. После смерти старика она отдала тряпичную куклу моему отцу.
– Я понятия не имел…
– Мы не знаем и сотой доли правды о своих родителях. А эти куклы… Кроме обычной набивки, в них содержатся особые травы и амулеты, а еще человеческие кости. Это особая магия, древняя и страшная. Я знаю, что кукол создали вскоре после гибели Клариссы Зверевой. Фрагменты ее костей и зашиты в этих болванчиках. Королевский Зодиак тогда сотворил какой-то жуткий ритуал, используя черную магию. Куклы также составили особый круг, как и их владельцы, дополняя и усиливая мощь друг друга. И теперь мой отец собрал их все.
– Но для чего?
– Чтобы сохранить эту силу! А еще чтобы повторить ритуал, который снова запечатает Огненного Дракона в его гробу. На этот раз навсегда.
– Они не просто запечатали его, – перебил ее Тимофей. – Их заклятия все эти годы высасывали его силу, а они ею пользовались. Поэтому маги Королевского Зодиака так сильны. Хоть это и не спасло их от смерти…
– Про это мне ничего не известно.
– Но где эти куклы сейчас? Ты знаешь?
– Создана особая пентаграмма, и они стали ее частью… Сначала их собирали в подвале дома Чернокнижцев у Змеиного Озера…
Тимофей изумленно на нее посмотрел.
– Но позже, в целях безопасности, перенесли в другое место. Теперь они в Галерее.
– Галерея? Это еще что?
– Это особое место в самой дремучей части местного леса. Святилище, кладезь знаний о мире Первородных. Место скопления и средоточия особой силы. О нем известно только самым старым Первородным, ведь иногда они приходят туда для проведения своих собраний.
– Ты знаешь, где находится эта Галерея? – спросил Тимофей.
– Конечно.
– Мне нужно туда попасть.
– Но зачем?
– Чтобы найти ответы на терзающие меня вопросы! Если это и правда кладезь знаний и информации, там я узнаю все. Почему я так важен для Огненного Змея? Как именно я должен помочь ему уничтожить наш мир? И как этого можно избежать?!
– Но Галерея охраняется день и ночь… – взволнованно произнесла Долмацкая. – Попасть туда не так просто.
– Плевать! Ты отведешь меня туда? Прямо сейчас.
Серафима застыла, испуганно глядя на него.
– Ты действительно этого хочешь?
– Никогда так не хотел ничего другого!
– Идти придется долго…
– Время у нас есть!
– Отцу это точно не понравится.
– Ты должна мне, Серафима! И если хочешь искупить свою вину, придется тебе выполнить мою просьбу. Или боишься лесных монстров? После всего, что произошло в последние дни, я уже никого не боюсь.
Серафима расстегнула куртку и молча распахнула ее края. Тимофей увидел рукоятку пистолета, торчащую у нее из-за ремня джинсов.