щения в Скайпе, Саше ничего не показалось странным, но только сейчас она вспомнила детали того расследования. Она лично тестировала Марину и пришла к выводу, что никакими экстрасенсорными способностями та не обладает. Да и после они не нашли ни одного подтверждения ее возможному дару медиума, решив, что все дело было именно в погибшей девушке.
– Я только сейчас поняла… Мы ведь тогда решили, что это Лена пыталась связаться с Мариной, сама Марина тут ни при чем. Почему ты называешь ее медиумом?
Войтех едва заметно поморщился. Он забыл, что в тот раз так ни с кем и не поделился своим открытием насчет Марины. Только со своими работодателями.
– Я не говорил вам, но когда Дементьев меня выпустил, я был у Марины. И пришел к выводу, что она и раньше связывалась с мертвыми.
– Хм, – теперь Саша нахмурилась еще сильнее. – Почему ты нам этого не сказал? Я думала, мы все вместе занимаемся этим.
Он пожал плечами.
– Не до того было. Какая теперь разница?
– Теперь уже никакой, – согласилась Саша, но голос ее прозвучал неожиданно холодно. – Спасибо, что посидел со мной до возвращения моего мужа.
С самого рождения я знала, что наш мир не единственный, наша реальность не уникальна. Рядом с нами есть еще один мир: потусторонний, параллельный, невидимый, загробный – названий у него множество, суть – одна. Он населен миллиардами существ, в иерархии которых едва ли кто-нибудь из нас когда-то разберется, да я и не пыталась. Мне было достаточно знать, что он существует. Моя мачеха при любом упоминании этого мира испуганно крестилась и твердила своим детям, что не стоит даже упоминать эту тему в разговоре. Мне кажется, даже меня она немного побаивалась. Либо же боялась моего отца, зная, что, если сделает мне что-нибудь плохое, он ее в порошок сотрет.
Уже потом, когда я выросла, повзрослела, читай – состарилась, я задумалась над тем, что это было достаточно странно: мой отец – ученый, профессор – не просто верил во все это, но еще и учил меня. Наедине, тайно. Если бы его коллеги узнали об этом, в лучшем случае отца бы высмеяли. Когда я читала очередную его научную статью, в которой не допускалась даже возможность существования чего-то сверхъестественного, я спрашивала у него, почему он не скажет людям правду? Он лишь улыбался в пышные усы и отвечал всегда одинаково: «Потому что правду никто никогда не хочет слышать, даже если утверждает обратное». И лишь однажды добавил: «И лучше бы им никогда не пришлось ее узнать».
Глава 4
24 октября 2013 года, 11.45
Кафедра истории РГПУ им. А. И. Герцена, наб. реки Мойки
г. Санкт-Петербург
– Евстахий Велориевич, а вы сами-то в это верите?
Евстахий Велориевич Нурейтдинов, прозванный друзьями для простоты Невом по первым буквам имени, но для своих студентов остававшийся преподавателем истории и культурологии с непроизносимым именем, обернулся и посмотрел на задавшего вопрос студента.
– Во что именно? – уточнил он, поправляя очки левой рукой, поскольку в правой держал мелок.
– Ну, во всю эту религиозную туфту, – студент кивнул на исписанную доску. – Вавилонская башня, разные языки и все такое.
Нев положил мелок на полку, вытер пальцы о мокрую тряпку, затем вытащил из кармана носовой платок, снял с носа очки и принялся протирать кристально чистые стекла. Алексей Милушев, студент, задавший вопрос, попал в университет по какой-то социальной программе, выдающимся интеллектом не обладал, поведением своим иногда напоминал девятиклассника, думающего больше гормонами в период полового созревания, чем головой, тем не менее нравился Неву. Именно своим незашоренным мышлением и способностью задавать вопросы, которые никогда бы не пришли в голову прилежному отличнику, верящему всему, что написано в учебниках.
– Эта, как вы выразились, религиозная туфта, – Нев улыбнулся, выделяя интонацией последнее слово и продолжая протирать очки, – вполне может иметь под собой материальное основание, вы не думали?
– Ой, ну конечно, – фыркнул Алексей. – Кучка людей решила построить башню, высотой до неба, а бог в ответ создал разные языки, и они перестали понимать друг друга, а потому и стройка заглохла. Да у нас на каждой стройке куча таджиков, которые по-русски ни бум-бум, и ничего, строят как-то.
Группа засмеялась, Нев тоже улыбнулся.
– Вы думаете слишком прямолинейно, Алексей. Не пробовали воспринимать библейские истории как метафоры?
– В каком смысле? – не понял тот.
– Вот у вас есть мечта? – неожиданно сменил тему Нев.
– Ну… – Алексей задумался. – Хочу много денег.
– А как вы их хотите? Заработать? Или, например, выиграть в лотерею?
– В лотерею лучше. Что ж я, лох какой, работать, если есть вариант попроще?
Студенты снова нестройно засмеялись.
– Хорошо, – Нев кивнул и посмотрел на еще одного студента, отличника Артема, сидящего в единственном числе на первом ряду. – А вы, Артем? Тоже хотите денег?
– Не отказался бы, – кивнул тот.
– И тоже в лотерею?
– Вот тут не соглашусь, – Артем посмотрел на Алексея. – Я бы предпочел престижную работу, которая приносила бы мне неплохой доход регулярно, чем разовый выигрыш, который, возможно, никогда не повторится.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Нев. – А вы, Маргарита? – Он посмотрел на стройную загорелую красотку с длинными черными волосами, что-то увлеченно читающую под столом.
Девушка испуганно вскинула голову, явно прослушав весь разговор.
– А Ритка замуж предпочла бы, – раздался мужской голос с заднего ряда. – Тоже регулярный доход, и работать не надо. Два в одном.
По аудитории прокатились смешки, а Маргарита окинула однокурсника презрительным взглядом.
– Прекрасно, – кивнул Нев, водрузив очки на нос. – Теперь усложним задачу. Представьте, что у вас есть миллион рублей.
Студенты тут же одобрительно загудели.
– Но потратить вы его можете на, скажем, улучшение родного университета. Что бы вы сделали в первую очередь? Имейте в виду, миллион – большие деньги для вас, а для университета много на них не сделаешь, так что придется из чего-то выбирать.
– А распилить бабло на всех нельзя? – громко спросил Алексей. – И черт с ним, с универом-то.
– Пилить бабло вы на экономической теории будете, – хмыкнул Нев. – А я поставил конкретную задачу.
– Ну… – Алексей потер подбородок. – Компы бы новые закупил, а то эти тормозят жесть как.
– Нечего на них в игрушки играть, – раздался сзади женский голосок, – для нужных целей не тормозят. Лучше за эти деньги общагу подремонтировать немного, а то позорище одно, краска на стенах облупилась, лампочки в коридорах не горят.
– Да иди ты, Светка, со своей общагой, – тут же отозвался еще один студент. – Вам общагу подремонтируй, а тем, кто в ней не живет, какой с этого толк? А миллиончик-то уже потрачен.
Аудитория ожила, загудела, как встревоженный улей. Каждый предлагал сделать для университета что-то свое, причем планы уже не укладывались даже в два миллиона. Наконец Нев попросил студентов утихомириться, и те почти сразу притихли. Никто из преподавателей не мог понять, как ему это удавалось: скромный пятидесятитрехлетний мужчина с застенчивым видом и негромким голосом, постоянно протирающий и без того кристально чистые очки, одной просьбой умел успокоить галдящую группу.
– Вот видите, Алексей, – Нев снова посмотрел на студента, из вопроса которого и родилась дискуссия, – у вас всех есть благородная цель: улучшить университет. И деньги на эту цель есть. И все вы искренне этого хотите, но… Вы строите свою Вавилонскую башню, но разговариваете на разных языках.
Аудитория мгновенно притихла, задумавшись над словами своего преподавателя.
– Прикольно, – наконец протянул Алексей. – А я думал вся эта религия – одна сплошная фигня.
– Если воспринимать все написанное в Библии дословно, то вполне может так показаться, – кивнул Нев. – Но я очень советую вам посмотреть на нее под несколько другим углом. Все же вы должны помнить, что хоть она и переписывалась на протяжении веков так, как было удобно в то или иное время, но писали ее умные и образованные люди. Образование тогда было доступно далеко не всем, а потому все истории, описанные в ней, не простой фольклор.
– Ага, а еще эти умные и образованные женщин на костре жгли, – фыркнул Алексей, – обвиняя их в черной магии. В черную магию-то хоть вы не верите? – Он со смешком посмотрел на Нева, ожидая, что тот сейчас очередной раз расскажет что-нибудь интересное, но Нев на этот раз смотрел на него абсолютно равнодушно.
– А вы можете провести четкую границу между черной и белой магией? – неожиданно поинтересовался он.
– А че там проводить? Раз хорошее дело, значит, белая. Плохое – черная.
– То, что хорошо для вас, может быть плохо для кого-то другого, не думали? Либо же за что-то хорошее вам придется так дорого заплатить, что оно потеряет свою ценность.
Алексей не успел ничего ответить, так как в этот момент прозвенел звонок, но ни один человек в аудитории не пошевелился, наблюдая за своим однокурсником и преподавателем.
– Я предлагаю вам пари, – наконец сказал Нев. – До следующей лекции вам нужно постараться придумать такие примеры, где бы четко прослеживалась граница между, как вы выразились, черной и белой магией. А я докажу вам, что в каждом приведенном вами случае этой границы нет, идет?
– Идет, – тут же кивнул Алексей. – А если я выиграю, вы мне зачет автоматом поставите?
– Поставлю.
Тут уже студенты зашумели: каждый знал, что получить автомат у Нурейтдинова практически нереально. Он не валил на экзаменах, но почему-то любил, чтобы на них приходили и к ним готовились все.
Отпустив студентов, Нев принялся собирать свои бумаги и книги в большой черный портфель. По четвергам в его расписании стояла лишь одна лекция. Обычно после нее он отправлялся в библиотеку, но буквально в эти выходные в одном антикварном магазине он нашел книгу по очень редкой школе магии, которую давно искал. Теперь все свободное время Нев уделял ее изучению, чем и собирался заняться сегодня сразу после лекции, однако его планам не суждено было сбыться. Еще не закрыв портфель, он услышал, как снова скрипнула дверь, хотя эта аудитория обычно пустовала всю следующую пару. Он поднял голову и с удивлением увидел у входа своих молодых товарищей, с которыми его вот уже полтора года связывало редкое и удивительное увлечение: изучение аномальных явлений. Он был удивлен их появлению. Саша решила завязать с расследованиями и ушла из команды почти полгода назад, а Войтех обычно звонил перед тем, как нагрянуть в гости.