— Будь я проклят! — воскликнул Генри, дрожащей рукой стирая с круглого лица крупные капли пота. — Хотел бы я знать, откуда взялись эти чудовища!
— Генри! — взвизгнула Марта, схватив его за руку. — Теперь их пять!
Только что их было четыре, скакавших по двору, тыкавшихся носами в останки автомобиля, на котором Генри когда-то ездил, пробовавших копытами на прочность деревянный забор, мешавший им вырваться на простор. Но теперь, действительно, их было пять.
— Ч-черт! — выдохнул Генри. Его кадык лихорадочно запрыгал вверх и вниз. — Наверное, мы неправильно посчитали. Как, по-твоему, они сюда попали?
— Но Что это за лошади, Генри? — взволнованно спросила Марта, продолжая крепко держать его за руку, как будто ища у него защиты, чего не случалось с ней уже несколько лет. — И кому же они принадлежат, а, Генри?
Генри положил руку на пухленькую талию жены и ласково прижал ее к себе.
— Хотел бы я это знать, Марта, — пробормотал он. — Хотел бы я это знать.
— Генри! — Теперь в ее голосе звучал неподдельный ужас. — Их уже шесть!
— Семь, — едва слышно поправил ее муж. — Две новые только что… как будто прямо из воздуха появились…
Раскрыв рты, они смотрели, как семь косматых пони беспокойно топтались по двору и беспрестанно тыкались носами в забор, как будто искали выхода из западни, в которую неожиданно попали.
Количество их не менялось. Хоть какая-то стабильность позволила Генри и Марте почувствовать себя немного увереннее.
— Генри, — сказала Марта строгим тоном, словно обвиняя в происходящем мужа, — тебе это не кажется странным? Таких лошадей сроду не бывало в Индиане.
— Может, это цирковые лошади, — предположил Генри, с восхищением разглядывая сильных животных.
— А может, они наши?
— Наши? — Челюсть Генри отвисла еще ниже. — Как они могут быть наши?
— Генри, — решительно сказала Марта, — тебе надо пойти и посмотреть, клейменые ли они. Я где-то читала, что любой может поймать дикую лошадь и заявить на нее свои права, если у нее нет клейма. А уж это наверняка дикие лошади, если я в них хоть что-нибудь понимаю.
Марта, разумеется, ничего не могла понимать в диких лошадях, поскольку никогда в жизни их не видела, но слова ее звучали вполне разумно. Муж ее, однако, не торопился бежать на задний двор.
— Слушай меня, Марта, — распорядился он. — Оставайся здесь и следи за ними. В сад никого не пускай. А я схожу на конюшню за Джейком Харрисоном. Он когда-то торговал лошадьми. Он точно сможет сказать, что это за порода, и определить, кто их хозяин.
— Хорошо, Генри, — согласилась его жена, и это, по меньшей мере за два последних года, был первый случай, когда они пришли к единому мнению. — Только ты не задерживайся. Умоляю, не задерживайся.
— Я мигом! — крикнул Генри уже на бегу и, даже не надев шляпы, выскочил из дома.
Джейка Харрисона, владельца платной конюшни, Генри сначала пришлось долго уговаривать, а потом чуть ли не силой тащить за собой. Но когда он подошел к окну кухни и выглянул в сад, от его былого скептицизма не осталось и следа.
— Боже ты мой! — с восторгом выдохнул Джейк. — Генри, где ты их раздобыл?
— Неважно, — ответил Генри. — Ты лучше скажи, кто они такие?
— Это монгольские пони, — уверенно ответил долговязый владелец конюшни. — Точно на таких лошадках гарцевали воины Чингисхана, когда завоевывали большую часть известного им мира. Я в книгах видел их изображения. Подумать только! Монгольские пони здесь, в Локаствилле!
— Ну, — сказала Марта, строго посмотрев на мужчин, — вы так и будете стоять или все-таки посмотрите, есть ли у них клейма? Или вы, два здоровых мужика, просто боитесь нескольких маленьких пони?
— Думаю, ничего они нам не сделают, — решился наконец владелец конюшни, — если мы будем действовать осторожно. Ну-ка, Генри, проверим, не отвык ли я обращаться с лассо. Миссис Джонс, можно мне воспользоваться этим мотком бельевой веревки?
Генри открыл дверь кухни и следом за Джейком Харрисоном вышел в сад. При их появлении семь лошадок — Генри был искренне рад, что за время его отсутствия их число не увеличилось, — перестали беспокойно топтаться по двору и, подняв головы, с любопытством посмотрели на мужчин.
Джейк завязал петлю на бельевой веревке и принялся раскручивать ее над головой. Пони зафыркали и предусмотрительно попятились к забору. Выбрав самую маленькую лошадку, Джейк метнул в нее лассо, и петля, к его удивлению, опустилась точнехонько на шею животному.
Ноздри пони тревожно затрепетали. Лошадь отступила назад, встала на дыбы и взволнованно забила в воздухе передними ногами, а шестеро остальных животных бросились врассыпную и поспешили ретироваться к дальнему забору сада.
Джейк Харрисон, крепко держа веревку, медленно приблизился к лошади. Та удивительно быстро успокоилась и без проблем позволила Джейку обнять себя за шею.
— Точно, чтоб мне пусто было! — возбужденно воскликнул владелец конюшни. — Это самый настоящий монгольский пони! Длинная шерсть ему необходима, чтобы защищаться от холода в горах Тибета. Так, а теперь посмотрим, есть ли у него клеймо. С этой стороны ничего. Ну-ка, покажи мне копыто.
Смирно стоявший пони без возражений позволил Джейку приподнять его левую переднюю ногу. Генри наклонился, внимательно всмотрелся в копыто и удивленно присвистнул.
— Смотри, Джейк! — закричал он. — У него есть клеймо! С моим именем! Эти красавцы мои!
Джейк присел рядом с ним на корточки. На копыте крошечными буковками было вырезано: «Генри Джонс».
Владелец конюшни выпрямился.
— Спору нет, Генри, они твои, — подтвердил он. — А теперь кончай водить меня за нос и признавайся, откуда они взялись.
Генри, еще секунду назад так и подпрыгивавший на месте от ликования, сразу поскучнел и растерянно покачал головой.
— Честно, Джейк, понятия не имею. Я и сам бы хотел знать… Осторожно!
Владелец конюшни едва успел отскочить назад. Между ним и Генри возник восьмой пони — так близко, что чуть было не сбил их с ног.
— От-ткуда… — пробормотал Джейк, отступая к калитке и дрожащими пальцами нашаривая задвижку. — От-тку-да…
— Да не знаю, говорю же тебе! — Генри не отставал от него ни на шаг. — Я сам бы хотел это… Нет! Не хочу! Ничего не хочу!
Полупрозрачный пони, появившийся перед ними, туманный и легкий, как сгустившийся дым, так же быстро растворился в воздухе.
Генри вытер мокрое от пота лицо.
— Ты видел то же, что и я? — спросил он, и Джейк, с трудом сглотнув, кивнул.
— Т-ты т-только захочешь чт-то-нибудь, и они сразу появляют-тся, — пробормотал он и, справившись, наконец, с задвижкой, толкнул калитку. — Давай-ка сматываться отсюда!
— Стоит мне что-нибудь захотеть… Разрази меня гром! — Генри сдавленно застонал. — Вот как они появились! Как только я говорил, что хочу что-нибудь… Ты думаешь… Ты думаешь…
Разинув рты, они уставились друг на друга. Владелец конюшни медленно кивнул.
— Боже ты мой! — прошептал белый как полотно Генри. — Никогда бы не поверил, что такое возможно. Как бы я хотел, чтобы все это…
В этот раз не успели слова слететь с его губ, как девятый пони, внезапно возникший прямо перед ними, радостно застучал по земле копытами.
Это было слишком. Генри развернулся и побежал прочь. Джейк ни на шаг не отставал от него. Последний пони, заинтересовавшись мужчинами, помчался за ними в погоню. Его братья, не желавшие оставаться взаперти, бросились следом, оглушая улицу радостным ржаньем.
Забежав за угол, Генри и Джейк оглянулись в тот самый момент, когда последнее животное, покинув задний двор Джонсов, выскакивало на Главную улицу. Утренняя тишина была взорвана пронзительными криками девяти вырвавшихся на свободу животных и громоподобным топотом тридцати шести копыт.
— Джейк, они обезумели! — воскликнул Генри. — Мы должны окружить их прежде, чем они успеют разнести тут все вдребезги. О Господи, как бы я хотел, чтобы все это оказалось сном!
Десятый пони, визгливо заржав и ударив землю копытами так, что в лицо мужчинам полетели комья подсохшей грязи, бросился вдогонку за сородичами.
Приблизительно в то самое время, когда Генри Джонс отправился на конюшню за Джейком Харрисоном, Люк Хоукс придирчиво ощупывал ткань детских костюмчиков длинными нервными пальцами.
— Это самое дешевое, что у вас есть? — спросил он и, получив утвердительный ответ (все продавцы Локаствилля знали Люка достаточно хорошо, чтобы сразу показывать ему только самые дешевые товары), удовлетворенно кивнул.
— Беру, — буркнул Люк Хоукс и неохотно потянулся к заднему карману брюк.
— Люк, тебе не кажется, что этот материал слишком тонкий? — заискивающим тоном проговорила Эмили Хоукс. — Прошлой зимой Билли постоянно простужался, а Нед…
Мужчина не потрудился ответить. Достав из кармана пухлый бумажник, он осторожно погрузил в него большой и указательный пальцы и выудил двадцатидолларовую банкноту.
— Возьмите, — протянул Люк деньги продавцу. — Таким образом, Эмили, — сказал он, повернувшись к жене, — я сэкономил тринадцать долларов сорок центов.
Взяв банкноту и начав поворачиваться, продавец в недоумении замер. Люк Хоукс по непонятной причине выхватил деньги у него из руки.
— Простите, что-нибудь… — начал продавец и замолчал. Явно раздраженный покупатель продолжал протягивать ему банкноту.
— Берите же, — недовольно распорядился он. — Не заставляйте меня ждать.
— Да, сэр, — пробормотал продавец и крепче ухватился за деньги. Однако ему не удалось забрать банкноту у Люка Хоукса. Продавец потянул деньги к себе. Рука Люка дернулась вперед. Скорчив возмущенную физиономию, Хоукс потянул руку на себя. Но деньги так и остались в ней.
— В чем дело, Люк? — спросила Эмили Хоукс. Муж бросил на нее исподлобья хмурый взгляд.
— Не знаю, клей на ней какой-то, что ли, — проворчал он. — Прилипла к пальцам. Сейчас, молодой человек, я дам вам другую.
Люк вернул двадцать баксов в бумажник, где они охотно расстались с его пальцами, и достал из него две десятки. Но и с ними ему никак не удавалось расстаться.