– Все, мы приехали. А ты не рассматривал версию самоубийства?
Айтор развел руками.
– Это выглядит абсурдно. Он что – бросился в море и просто позволил себе утонуть?
– Ты, похоже, даже не представляешь, на что способен человек в отчаянии. – Отаменди заглушил двигатель, включил ручной тормоз и вышел из машины.
Айтор последовал за ним под безжалостными потоками ливня. Они оказались рядом с портовым спуском, перед входом в «Аквариум». Вокруг не было ни души. Прогулочные катера пережидали шторм, пришвартованные у причала. Рестораны и дома, тянувшиеся вдоль пристани, стояли безмолвные, с закрытыми ставнями. Они поспешили укрыться под козырьком у входа. Отаменди нажал кнопку домофона.
– А что вы скажете насчет этого? – Айтор вытащил из кармана пластиковый контейнер с косточкой.
– Ну, именно это привело нас сюда, не так ли?
Свет фонарика приблизился к ним с противоположной стороны стеклянной двери. За ней показался охранник, одетый в серую форму. С его пояса свисала внушительная связка ключей. Это был мужчина лет тридцати, уже начинающий лысеть, в очках с толстыми стеклами.
– Офицер Отаменди? Доктор Инчауррага?
– Да, это мы.
Полицейский сделал движение, чтобы войти, но охранник остановил его.
– Я могу увидеть ваши удостоверения?
– Удостоверения? – Отаменди принялся рыться в своих карманах, удивленный этим требованием.
– Да, понимаете, не так часто у нас в «Аквариуме» появляются посетители. То есть у нас, конечно, полно посетителей, но только днем. А не в такое время.
Охранник замолчал и принялся выжидающе смотреть на визитеров, моргая время от времени.
– Вот карма вам и вернулась, – прошептал Айтор.
– Молчи уж. – Полицейский продемонстрировал охраннику свой жетон. – А у доктора нет удостоверения, потому что он еще не совсем доктор. Короче говоря, он со мной, я за него отвечаю.
– Хорошо, проходите. – Охранник посторонился, пропуская их.
Они прошли через сувенирную лавку и мимо стойки администратора. Там пахло ковровым покрытием и освежителем воздуха. Это было место, где время, казалось, остановилось… Стояла тишина, слышалось лишь приглушенное гудение, похожее на звуки торгового автомата. Это напомнило Айтору те моменты, когда он выходил из кинотеатра после последнего сеанса, а время стояло уже за полночь. Дневная суета уступала место покою, окутанному мягким рассеянным светом.
Они направлялись вглубь здания «Аквариума».
– Исследовательница Сан-Педро вас ждет. Сколько времени вы планируете тут пробыть? – бодрым голосом спросил охранник. – Это нужно для ведения журнала. Сейчас двенадцать двадцать пять. Так и отметим, это будет зафиксировано в системе.
– Мы пока не знаем, сколько времени нам потребуется, – ответил Отаменди.
– Сюда, пожалуйста.
Они вошли в лифт, и охранник вставил ключ в замок, находившийся под рядами кнопок. Лифт начал опускаться. Охранник принялся, почти не переводя дыхания, рассказывать им о том, насколько важно обеспечивать исследователям тишину и покой, о своем распорядке дежурства со всеми обходами, о том, как он накапливал перерывы, чтобы передохнуть потом подольше за один раз, что он предпочитал ужинать не слишком плотно, потому что иначе трудно было оставаться бодрым всю ночь и…
– И как давно здесь ввели такую практику, чтобы аспиранты работали по ночам? – прервал его болтовню Отаменди.
– А, это все началось в прошлом году. – Мужчина принялся считать на пальцах. – Так, я вернулся из отпуска в августе… Понимаете, мой отец родом из Эль-Торно. Знаете такой городок? Я езжу туда каждый год. А сам я родился здесь, живу в Инчауррондо. Знаете?
– Инчауррондо знаю, конечно. А тот городок – нет. И в котором часу приходят аспиранты на ночную смену?
– А Пласенсию знаете?.. Ну да ладно. Так вот. Лаборатория закрывается в восемь часов, и сразу после этого аспиранты могут получать доступ сюда. Некоторые объявляются сразу же, другие – как Эва, например, – попозже, около десяти. Она всегда ужинает со своей мамой и потом приходит.
– Мне понадобится список исследователей, имеющих доступ в лабораторию.
– Тех, которые работают в ночную смену?
– Всех.
– Мне нужно поговорить с шефом. Эти данные, наверное, может предоставить только дирекция, – с сомнением произнес охранник.
Айтор не принимал участия в разговоре, зачарованный атмосферой, которую создавали аквариумы. Колеблющиеся отблески воды на темно-синем ковровом покрытии превращали коридоры в фантасмагорическое пространство, где за стеклом проплывали, как цветные привидения, самые невероятные рыбы. Потом они исчезали в какой-то безбрежной темноте, словно уходя в пустоту – безграничную и абсолютную, но при этом ничуть не пугающую. Если бы в этот момент Айтор не испытывал такого нервного напряжения, он мог бы в полной мере насладиться открывавшимся перед его глазами завораживающим зрелищем. Наверное, это было идеальное место для работы. Почему его так привлекали уединенные и тихие уголки? В последнее время он становился слишком асоциальным.
Прозвенел звонок, после чего двери лифта открылись и перед ними показался узкий коридор, украшенный витринами со скелетами морских обитателей. В его конце ждала девушка, облаченная в лабораторный халат.
– Ну так вот… городок, про который я вам говорил, находится между Херте и Пласенсией. Когда цветут вишни, там такая красота, вы бы видели!
– Санти, ну сколько можно болтать! – Девушка в халате приблизилась к ним. – Теперь я сама займусь посетителями, спасибо.
– Выпьем кофе в четыре? – спросил охранник.
– Конечно. Давай, до встречи.
Охранник снова воспользовался своим ключом и исчез за закрывшимися дверями лифта.
– Здравствуйте, меня зовут Эва Сан-Педро, я аспирантка, занимаюсь морской биологией, – произнесла она, протягивая им руку. – Если честно, я заинтригована вашим визитом. Пойдемте со мной, нам сюда.
Айтор пожал руку молодой исследовательнице и краем глаза принялся наблюдать за ней, когда она повела их по направлению к ярко освещенной комнате в конце коридора. Она производила впечатление нетипичной девушки – своего рода смесь классической музыки с альтернативным попом. Манеры у нее были вежливые и утонченные, а тон голоса – мягкий и приятный. Ее нос, очень тонкий, заостренный и усыпанный веснушками, придавал лицу выражение одновременно хрупкости и твердости. Девушка была худой, если судить по холодной руке с узким запястьем, и под бледной кожей отчетливо просматривался рисунок голубых вен. Ее волосы, напротив, выбивались из общей картины – они были вьющиеся и очень короткие. Несмотря на то что она старалась вести себя официально, внутри у нее как будто пряталась улыбка, и чувствовалось, что появление посетителей вызвало у нее неподдельный интерес.
– Я – Айтор Инчауррага, судмедэксперт, – пробормотал Айтор.
– Ваша профессия, должно быть, очень увлекательная, – искренне произнесла девушка-биолог.
Айтор задумался. Ну разумеется, увлекательная.
– А что вы можете сказать о своей работе? – спросил он.
– Вы видели эти коридоры, освещенные лишь светом аквариумов? Разве все это не чудо? Так вот, представьте себе то же самое в открытом море! – с широкой улыбкой ответила девушка. Она скользнула взглядом по шрамам Айтора, но ее выражение лица нисколько не изменилось – по крайней мере, так ему показалось.
Вне сомнения, эта девушка отличалась от остальных, и, возможно, именно поэтому Айтор чувствовал, что между ними было что-то общее. Ощущение усилилось, когда они вошли в лабораторию и он ощутил столь знакомый запах асептической чистоты – такой же, какой стоял у них в Институте судебной медицины.
Это оказалось просторное помещение, залитое ярким светом флуоресцентных ламп и разделенное на зоны длинными лабораторными столами. Мебель, оборудование и компьютеры – все было очень современное. Непрофессионалу это место могло показаться холодным и безликим, но взгляд Айтора тотчас подметил детали, говорившие об обратном: кофеварка, забытый стикер с пометками, стаканчики с праздников, служащие теперь подставками для ручек, пробковая доска, полная сувенирных открыток, – все это красноречиво свидетельствовало о том, что здесь обитали люди.
Лаборатория находилась на нижнем этаже здания, на уровне моря, и имела три больших квадратных окна размером два на два метра. Волны, поднимаемые штормом, налетали на мол и накрывали фасад, превращаясь затем в водяной занавес, стекавший по тонированному стеклу окон. Вдалеке, посередине бухты, мерцал маяк острова Санта-Клара, упорно посылавший свои лучи сквозь темноту. Айтор почувствовал на себе два пристальных взгляда.
– Что? Ах да, извините. – Он вынырнул из задумчивости и достал пластиковую баночку с содержавшимся в ней образцом. – Скажите, это рыбная косточка?
Девушка-биолог взяла в руки контейнер.
– Несомненно да.
– А вы можете нам сказать, какому виду она принадлежит?
– Что ж… образец, как видно, очень хорошо сохранился.
– Так вы можете определить вид? – вмешался Отаменди. – Можно сделать это прямо сейчас?
– Прямо сейчас? Ну, не знаю, тут много всяких нюансов.
– Пожалуйста, это очень срочно, – присоединился к настойчивой просьбе Айтор.
Исследовательница направилась к соседнему столу, и Айтор в нетерпении последовал за ней. Он не хотел ничего упустить. Он знал, что для определения вида рыбы по образцу нужно было использовать метод под названием «полимеразная цепная реакция». ДНК, выделенную из косточки, затем предстояло проверить по соответствующей базе данных, чтобы найти соответствие, – многие подобные базы находились в свободном доступе. Больше всего Айтора удивило то, что девушка так легко согласилась им помочь. Да, несомненно, в ней заговорило профессиональное любопытство, и, наверное, ей льстило то, что к ней за помощью обратилась полиция, однако все же она должна была потратить свое время и приложить определенные усилия.
Тогда как Айтор был как будто весь на иголках, Эва казалась совершенно спокойной и невозмутимой. Исследовательница надела перчатки и поместила образец в микроскоп. Затем она слегка поскребла поверхность косточки, собрала полученные частички в пробирку и добавила какую-то прозрачную жидкость. Молодой коронер представил себе ее ежедневную рутину: как она шла в «Аквариум» по пустым темным улицам поздно вечером, приходила в лабораторию и погружалась в свои исследования, работая в полном одиночестве, час за часом, чтобы потом вернуться домо