– Ладно, давай уже, сфотографируй ее, – поторопил его Отаменди.
Айтор положил улику поверх пластикового контейнера и достал из своего рюкзака фотоаппарат. Переключив его в режим макросъемки, он сделал серию фотографий, поворачивая косточку пинцетом. Затем судмедэксперт убрал улику в контейнер и изучил получившиеся снимки. На четвертом из них он обнаружил то, что искал.
– Вот оно.
– Что?
Полицейский все это время крутился в коридоре.
– Почему вы не заходите? – спросил Айтор.
– Не хочу загрязнять место происшествия.
– У меня есть еще бахилы.
– Если кто-то появится, я хочу быть первым, кого они встретят в дверях.
– А можно мне войти, чтобы ассистировать? – спросила Эва.
– Даже не думай, – категорически воспротивился эрцайна. – Ну, и что там написано на косточке?
– Какая-то последовательность букв и цифр. Для меня это ничего не значит. Сейчас прочитаю вам: ZX77RF34O.
Полицейский достал свой блокнот.
– Повтори.
– ZX77RF34O.
– Все буквы большие?
– Да. Вам это о чем-нибудь говорит?
– Нет, ничего. А тебе? – обратился Отаменди к Эве.
Та в ответ достала свой мобильный и набрала в поисковике «Гугла» последовательность, записанную полицейским в блокнот. Затем девушка продемонстрировала им обоим экран телефона с результатом поиска: «По запросу ZX77RF34O ничего не найдено».
– Понятно. Но в любом случае нам с тобой нужно о многом поговорить, тебе не кажется? – произнес Отаменди, но потом, вынужденный помнить об ограниченности времени, вновь обратился к Айтору: – Ладно-ладно. Давай, продолжай скорей.
– Что вы еще хотите, чтобы я сделал?
– Как это – что? Установи причину смерти, черт побери.
– Это так просто не делается. Есть такая процедура, как вскрытие, а это требует времени и…
– У нас нет времени. Придумай что-нибудь.
Айтор почесал голову.
– Есть кое-что, что кажется мне очень странным.
– Что?
– Посмотрите на комнату.
– Оставь это криминалистам. Займись сейчас телом, – недовольным тоном произнес Отаменди.
– Вы же полицейский. Скажите мне, что вы видите, – настаивал Айтор.
– Вокруг безупречный порядок, – вмешалась Эва.
Айтор окинул взглядом кровать. Даже на наволочке не было видно ни одной складки.
– Совершенно верно. Взгляните на это, – сказал он, указывая на тапочки. – Они идеально выровнены на паркете.
– Да уж… я вообще-то тоже люблю порядок, но мне до подобного далеко. Посмотрите на стол, на одежду, на все остальное. Все тут как будто выверено до миллиметра, – заметила аспирантка, продолжая стоять в дверях.
Айтор сфотографировал две книги на столике, свитер, сложенный на спинке стула, шкаф и кровать. Синие проблески мигалок осветили окно с улицы.
Отаменди скривил лицо.
– Вот черт, они уже тут. Давай поторапливайся! – выпалил он. – Нас могут скоро выгнать отсюда.
– Но почему? Ведь это мы обнаружили тело. С какой стати нас могут отстранить? – с недоумением произнес Айтор.
– Я слишком хорошо знаю Эчеберрию. Ладно, на тебе – причина смерти. А я попробую пока выиграть немного времени.
– Не нужно было никуда звонить! – посетовал Айтор.
– Ага, как же! – насупился Отаменди. – Не забывай, что я, между прочим, полицейский. При обнаружении трупа я обязан сообщить об этом незамедлительно. Это не значит, что я не хочу узнать, кто это сделал. В общем, хватит спорить со мной, не теряй времени. А ты, – он сделал угрожающий знак Эве, – не трогай тут ничего.
Отаменди исчез, спустившись по лестнице, и внутри у Айтора, от живота к горлу, поднялась тревога, вызванная необходимостью срочно что-то предпринимать. Судебно-медицинская экспертиза так не работала. При всем своем скудном опыте он прекрасно понимал, что установление причины смерти – это долгий и скрупулезный процесс. Сидя на корточках перед телом старика, Айтор безуспешно пытался найти какой-то короткий путь. Какими данными он располагал? Идеальный интерьер, труп, лежащий в позе эмбриона, безупречная чистота простыней. Все в этой комнате было как будто демонстративно приготовлено. До его слуха донесся разговор в холле.
– Ну что, ребята? Ну и ночь сегодня выдалась, а? – наигранным тоном произнес Отаменди.
– Привет, Хайме. Где тело?
Голос говорившего был Айтору уже знаком. Он принадлежал одному из криминалистов, ассистировавших ему у Гребня Ветра.
– Да все в порядке. Им уже занимается судмедэксперт.
– В этом-то и проблема. Нам позвонил Эчеберрия и велел, чтобы мы взяли на себя все, что связано с расследованием.
Тон криминалиста был холодный, почти как у робота.
В животе у Айтора тревожно кольнуло. Эва, казалось, вот-вот войдет в комнату и сама начнет осматривать тело. Его собирались отстранить от расследования. Нельзя было терять ни секунды. Судмедэксперт принялся судорожно искать какие-либо повреждения, следы борьбы – порезы или ссадины на руках и ногах. Ничего. Это было логично. Убийца использовал тетродотоксин, чтобы парализовать священника, поэтому ему не пришлось применять силу, чтобы обездвижить свою жертву. Если преступник смог справиться с профессором, то одолеть старика было нехитрым делом. Но как ему удалось попасть в комнату? Пока некогда было об этом думать. Судмедэксперт измерил температуру трупа. Тридцать градусов. Священник был мертв по меньшей мере уже семь часов. Значит, он был убит раньше, чем Луис Ольмос. Мысли обрушивались на Айтора непрерывным потоком. Мозг у него начинал закипать. Нужно было разбираться во всем шаг за шагом.
– Ну это понятно, но судмедэксперт должен же сделать предварительное заключение, разве не так? Так положено по регламенту, – как ни в чем не бывало произнес Отаменди.
– Инспектор дал четкие распоряжения: изъять все улики и закрыть доступ к месту происшествия.
Голоса постепенно приближались, поднимаясь по лестнице. Время у Айтора неумолимо заканчивалось.
– А это кто? – спросил криминалист.
– Это эксперт, она сотрудничает с нами… Да, кстати, а что говорит судья? – поспешил спросить Отаменди, чтобы отвести фокус внимания от Эвы.
Они дошли уже до площадки второго этажа.
– А мне откуда знать, что говорит судья? – возмутился криминалист. – Ты дашь мне наконец пройти или нет?
– Что? Судью не поставили в известность? Слушай, у меня не раз бывали неприятности, когда я делал что-то не по инструкции. Представь себе, что инспектор не поговорил с судьей, а ты приезжаешь, вмешиваешься в расследование, и потом что-то идет не так. Думаешь, Эчеберрия возьмет вину на себя?
– Что ты хочешь этим сказать? – Криминалист, казалось, забеспокоился.
– Я просто предупреждаю тебя. Послушай меня, не бери на себя слишком много. Это расследование с самого начала пошло черт знает как. Кстати, Васкес, журналист уже сунул в это дело свой нос…
Айтор услышал, как повисла напряженная тишина. Эва посмотрела на него. Они оба знали, что, если криминалист поведется на доводы Отаменди, это выиграет им еще какое-то время.
– Я пойду позвоню, – послышался голос второго криминалиста.
Эва, по-прежнему стоявшая в дверях, ободряюще посмотрела на Айтора. Они получили еще несколько дополнительных минут, но что им это могло дать? У них не было ничего. Судмедэксперт вновь сосредоточился на осмотре трупа; в этом мертвом лице было что-то странное. Какое-то воспоминание мелькнуло в мозгу Айтора. Однако оно тут же ускользнуло. Он заставил себя дышать медленно и глубоко. Кожа. Что-то не то с кожей. Старик был бледен, невероятно бледен. Эта чрезвычайная бледность, сопровождавшаяся также синюшным оттенком кожи, цианозом, свидетельствовала об обширной кровопотере. Да, вероятно, дело было в этом. Айтор достал из своего чемоданчика люминол – вещество, используемое для обнаружения следов крови. Рассыпав его по полу, он включил ультрафиолетовую лампу, чтобы обследовать все вокруг. Ничего, ни малейшего намека на остатки крови. Судмедэксперт осмотрел все основные артерии в поисках какого-либо надреза, отверстия или раны. Все было безрезультатно. В отчаянии Айтор склонился над лицом старика.
– Ну же, дай мне какую-нибудь подсказку, – прошептал он трупу.
– Из Института судебной медицины поступило распоряжение остановить осмотр. Они хотят, чтобы мы собрали все улики и никого не пускали на место происшествия до приезда опытного судмедэксперта, – сообщил второй криминалист, вернувшись после телефонного разговора.
«Опытного судмедэксперта…»
Услышав эти слова, Айтор почувствовал себя униженным. И присутствие рядом Эвы делало ситуацию еще хуже, потому что с какой-то абсурдной инфантильностью он воспринимал это так, словно его мужественность подвергалась сомнению. Он был как будто заигравшимся со взрослыми ребенком, которого в конце концов отправили спать.
– Ну а что делать с местом происшествия? – спросил Отаменди.
Айтор понимал, что полицейский старался воспрепятствовать каждому шагу, который пытались сделать криминалисты.
– Я же уже сказал тебе: мы всё обнесем лентой и будем ждать, когда приедет настоящий судмедэксперт.
– А судья дала на это добро? Точно? – В голосе Отаменди слышались нотки отчаяния. У него уже заканчивались патроны.
– Ну ладно, хватит. Может, отойдешь уже? – Айтор услышал резкие шарканья ног возле двери.
– Спокойно, я просто выполняю свою работу, так же как ты.
Неуловимое воспоминание вновь шевельнулось в его памяти – словно волной его накрыло какое-то давнее ощущение. Это был какой-то старый кошмар, посещавший его снова и снова, – страх выглядеть самозванцем, оказаться не на высоте. Восприниматься другими как ребенок, претендующий на роль взрослого. И вдруг в его голове все начало проясняться: детское воспоминание пришло к нему яркими вспышками – он оказался там, где не должен был находиться ребенок, и видел что-то, не предназначенное для его возраста… Нужно было осмотреть глаза покойного, поэтому Айтор поднял веки трупа, достал свой телефон и включил камеру, активировав вспышку. Да, наконец он нашел это! Не в силах сдержаться, судмедэксперт прошептал себе под нос: