Он увидел Отаменди и Льярену, которые стояли, показывая на здание перед собой. Гомес, бородатый полицейский, всегда державшийся на втором плане, остался ждать в машине. Многоквартирный дом возвышался впереди как огромная пирамида, со своими просторными выступающими террасами. Здание излучало роскошь, приглушенную хорошим вкусом. Это был один из тех жилых комплексов в Ла-Конче, на которые люди смотрели со смесью зависти и восхищения, мечтая о том, чтобы им посчастливилось выиграть в лотерею и поселиться там.
– Новость уже в интернете, – сообщил Отаменди, когда Айтор приблизился к полицейским.
Льярена протянул ему свой телефон с открытой главной страницей сайта DonostiDigital.eus, где сразу бросался в глаза заголовок: «Обнаружение двух трупов потрясло Сан-Себастьян». Затем Айтор принялся читать лид-абзац: «Сегодня, в одиннадцать часов вечера, в заливе у Гребня Ветра было обнаружено тело Луиса Ольмоса, профессора Университета Страны Басков, а спустя два часа в жилой пристройке церкви Сан-Игнасио был найден мертвым падре Мантерола. Полиция не исключает версию убийства и то, что обе смерти связаны между собой. Эрцайнца разворачивает беспрецедентные по масштабу следственные действия…»
В новости имелись ссылки на биографию профессора и священника, а также на фотогалерею, где выложили снимки с мест обнаружения обоих трупов. По первой же фотографии – из тех, что были размещены в галерее, – Айтор понял, что все они были делом рук Франа Васкеса. Кроме того, мигающая надпись, снабженная часами с обратным отсчетом, анонсировала прямой эфир на сайте через десять минут.
– Откуда у этого парня ресурсы для создания такого сайта? – спросил Айтор, ошеломленный таким количеством информации, обнародованной в Сети по их делу. – И для чего ему понадобилось вести прямой эфир в три часа ночи?
– Один мой друг-программист работал там. Он рассказывал, что за этим типом стоит некая группа представителей бизнеса, – сообщил Льярена с большой долей сомнения в голосе. – Они якобы создали сайт, чтобы публиковать компромат на разных людей и определенным образом использовать это в своих интересах. Промышленный шпионаж и все в этом роде.
– Ладно, хватит пустых разговоров, давайте сосредоточимся на деле. – Отаменди забрал из рук у Айтора телефон и вернул его Льярене. – Займись поисками серфингистки, Льярена. Посмотрим, не связана ли она как-то с тем типом в плаще, с которым столкнулась бегунья-свидетель у Гребня Ветра.
Звук хлопнувшей автомобильной двери заставил всех троих обернуться. Эва Сан-Педро вышла из «Гольфа» в своем зеленом дождевике в крапинку.
– Я подожду здесь, – сказала она.
Затем аспирантка укрылась под навесом на автобусной остановке. Айтор проводил ее взглядом, надеясь в какой-то момент встретиться с ней глазами, но безуспешно.
– Мы ненадолго, – объявил Отаменди.
Он кивнул Айтору, и они оба направились к входу в здание. Оказавшись перед дверью подъезда, позвонили в домофон, и на уровне их глаз объектив видеокамеры загорелся.
– Думаешь, они еще не спят? – спросил Айтор.
Отаменди уверенно покачал головой.
– Сегодня им точно не до сна.
– Кто там? – спросил металлический мужской голос.
– Добрый вечер, сеньор Салас, я сотрудник Эрцайнцы Отаменди. Не могли бы вы открыть нам, пожалуйста? – произнес полицейский, продемонстрировав в камеру свой жетон.
– Мы уже говорили с полицией.
– Мы не отнимем у вас много времени, нам просто нужно уточнить некоторые детали.
– Время уже позднее, – ответил голос из домофона.
– Именно поэтому мы здесь. Мы поговорим, и вы сможете спокойно лечь спать, – убедительным тоном сымпровизировал Отаменди.
После нескольких секунд молчания раздался сигнал открытия двери, и они вошли во внутренний холл, отделанный мрамором. Айтор нажал кнопку вызова лифта.
– Какой у них этаж? – спросил судмедэксперт, когда оба оказались внутри перед рядом кнопок. Он не обратил внимания, какой номер квартиры набирал Отаменди на домофоне.
– Ну, давай угадай. На каком этаже живет семья, которая, явившись с заявлением в полицейский участок, может поднять из постели самого комиссара Эрцайнцы?
Айтор нажал кнопку с номером шестого – последнего – этажа.
– Льярена и Гомес относятся к вам с удивительным почтением, – заметил судмедэксперт, когда двери лифта закрылись.
– Они служили под моим началом сразу после окончания академии, когда были еще стажерами, а я инспектором, – ответил полицейский.
– Они ведут себя так, как будто в долгу перед вами.
– Вот как? Мне кажется, они ведут себя просто корректно, ничего более. Не знаю, может быть, потому, что я вижу их личный потенциал и обращаюсь с ними как со взрослыми людьми, в отличие от остальных.
– А Ирурцун, по-вашему, неправильно себя ведет?
– Каждый выполняет свой долг по-своему. Сильвия делает то, что должна, поэтому мы относимся к ней с уважением. Думаешь, ее назначили мне в напарники по чистой случайности? Как бы не так! Для Ирурцун следование правилам – не просто принцип, определяющий ее действия на работе, это своего рода жизненная философия. Эчеберрия не мог об этом не знать – поэтому нас и поставили вместе. Меня удивляет, как она вообще позволила нам поехать в «Аквариум».
– Может, расскажете, что у вас за проблемы с инспектором?..
– Потом как-нибудь, – резко оборвал Айтора Отаменди. Звонок лифта оповестил их о том, что они приехали на нужный этаж. – Говорить сейчас буду я.
Когда судмедэксперт и полицейский вышли из лифта, их встретил мужчина в полосатой футболке, брюках-чинос, подвернутых на щиколотках, и лоферах, надетых на босу ногу. Судя по фигуре, у него не было ни грамма лишнего веса, а лицо украшала аккуратно подстриженная борода в виде «трехдневной щетины». Смуглый, но светлоглазый, с густыми седыми волосами, зачесанными назад, он, бесспорно, был человеком весьма привлекательной внешности.
– Сеньор Салас? Хон – не так ли? – Отаменди протянул ему руку, еще не закончив свою фразу. – Позвольте представиться. Я Хайме Отаменди, сотрудник Эрцайнцы, мне поручено заниматься охраной вашей дочери. А это доктор Айтор Инчауррага, специалист из Института судебной медицины. Мы можем поговорить с вашей дочерью и ее подругой, Майте Гарсией?
– Когда я разговаривал с Хабьером, он ничего мне не сказал о том, что девочек будут опрашивать лично.
– С Хабьером? Вы имеете в виду инспектора Эчеберрию? – спросил Айтор.
Отаменди бросил на него испепеляющий взгляд.
Хон Салас принял высокомерную позу.
– Да, комиссар Рамирес связал меня напрямую с инспектором, и тот сказал, что к нам приставят охрану для обеспечения безопасности Клары и Майте, и просил звонить ему, если возникнут какие-либо вопросы. И он ничего не говорил о том, что к нам явится какой-то сотрудник полиции, а тем более еще и судмедэксперт. – Мужчина пристально посмотрел Айтору в глаза, с серьезным выражением лица. – Вы ведь судмедэксперт, насколько я понимаю?
– Да, верно, – стушевавшись, пробормотал Айтор.
– Не волнуйтесь, сеньор Салас, все это делается в целях безопасности вашей семьи.
– Конечно же я волнуюсь! Моя дочь очень напугана. Я не хочу, чтобы ее беспокоили без лишней необходимости.
– Это неофициальная беседа, она продлится всего несколько минут.
– Неофициальная? Что-то я не совсем понимаю.
– Сеньор Салас, на данный момент местонахождение двух потенциальных жертв неизвестно, и любая информация, самая незначительная на первый взгляд, может оказаться жизненно важной. Я гарантирую вам, что мы будем максимально деликатны в разговоре с вашей дочерью, но ее помощь нам сейчас крайне необходима. Это может спасти жизни.
Мужчина несколько секунд, казалось, взвешивал все за и против. Он посмотрел на визитеров, после чего кинул взгляд внутрь своей квартиры и потом вновь проделал то же самое.
– Ну хорошо, проходите, – сказал он наконец.
Хон Салас провел их в просторную прихожую, с африканскими мотивами в декоре и доской для серфинга, занимавшей почетное место: оттуда они прошли в гостиную с потрясающим панорамным окном, откуда открывался вид на залив. На диване, держась за руки, сидели две девушки-блондинки с покрасневшими глазами, и вместе с ними находилась зрелая женщина, невероятно красивая и элегантная. «Мать, разумеется», – подумал Айтор. Судмедэксперт быстро окинул взглядом всю комнату: справа от входа стоял массивный деревянный стол на металлическом каркасе, обозначавший зону столовой, а белый кожаный диван с шезлонгом располагался по центру и был ориентирован как на террасу, так и на телевизор. На стенах красовались многочисленные семейные фотографии. Причем это были не обычные напечатанные снимки, а бесконечно сменявшиеся изображения в цифровых фоторамках: сеньор Салас с тунцом в руках на палубе яхты, Клара Салас, скользящая в «трубе» великолепной волны, восхитительный закат на заливе… Интерьер гостиной был выполнен в классическом стиле, с нотками оригинальности и минимализма, что создавало ошеломительный эффект. Айтор почувствовал себя самозванцем, пробравшимся на чужую территорию, где, если ориентироваться на его социальный статус, ему не следовало находиться.
Телевизор – приставка смарт-ТВ, транслировавшая канал DonostiDigital.eus, – был включен. Шла прямая трансляция, стрим, о чем сообщала надпись на экране над хронометром с мигающим нулем. Неутомимый Фран Васкес бежал за группой мужчин в плащах, спешивших под дождем к мэрии Сан-Себастьяна. Айтор узнал мэра Тончу Веласко и инспектора Эчеберрию, шагавших во главе группы.
«Вот оно что», – подумал судмедэксперт.
Значит, каким-то образом Васкесу стало известно, что глава города вместе с другими важными лицами приедут на встречу в мэрию, и он решил сделать эксклюзив. Айтор также с удивлением отметил, что сайт получил новый эффектный дизайн: весь правый край страницы, сверху донизу, был в формате чата отведен для комментариев пользователей. Несмотря на ночной час, сотни сообщений сыпались каскадом, одно за другим – так, что их едва можно было успеть прочитать. Внизу экрана сменялись надписи с сообщением последних новостей – в сущности, лишь с повторением уже известных фактов об обнаружении тел профессора Ольмоса и падре Мантеролы. В верхнем левом углу воспроизводилось спутниковое изображение Бискайского залива, охваченного штормом. А в центре тем временем демонстрировалась прямая видеотрансляция с мобильного телефона Васкеса. После долгих и настойчивых призывов журналиста группа все же решила сделать заявление и остановилась у входа в ратушу. Мэр Тончу Веласко с видом человека, смирившегося с неизбежностью, повернулся к камере, стряхивая капли дождя со своей бородки.