Оба криминалиста отвели глаза.
– А вы взяли образцы со скал?
– Ты шутишь? Видишь, какое сейчас море? – ответил недавно присоединившийся к ним второй криминалист.
Айтор мысленно констатировал, что на следующее утро ему придется самому прийти собрать образцы. Потрясающе, неотложные дела всё прибавляются. Он взял ректальный термометр и стянул с трупа брюки. В какой-то момент перехода между жизнью и смертью у этого человека опорожнился кишечник. Айтор измерил температуру: тридцать три градуса. Если исходить из теории, согласно которой следовало насчитывать один час на каждый потерянный градус, начиная с тридцати семи, то смерть должна была наступить около четырех часов назад, где-то на закате. Судмедэксперт достал два пластиковых пакета и протянул их криминалистам.
– Сюда нужно сложить одежду, – сказал он, собирая тем временем образцы кала.
Следующая волна смыла один из прожекторов, и труп, приподнятый слоем воды, сместился на несколько сантиметров.
– Пора, доктор, время закончилось! – крикнул стоявший поодаль инспектор Эчеберрия.
– Почти готово! – ответил Айтор, и криминалисты бросились застегивать мешок. – Подождите.
Он достал шприц и взял три пробы крови.
– Нашли что-нибудь важное? – Судья Арреги вновь подошла к нему вместе с инспектором.
Айтор понимал, что обстоятельства были крайне неблагоприятными и все хотели закончить это дело как можно скорее. Во время работы он отчасти выпал из реальности и теперь, словно очнувшись, увидел, что происходило вокруг: Гребень Ветра все больше уходил под воду под ожесточенным натиском волн, и очень скоро море должно было поглотить его целиком. Галерне не было никакого дела до патрульных машин, мертвецов и судмедэкспертов. Айтор решил смириться и сделал знак, чтобы криминалисты застегивали мешок. Он убрал собранные образцы в свой чемоданчик и молча поднялся.
– Ну так что? – продолжала настаивать судья.
– В общем, смерть констатирована, я собрал нужные образцы и сделал фотографии. От меня ведь это требовалось, верно? – Айтор закинул на плечо рюкзак и направился в сторону парапета.
– Прошу прощения, судья. Может быть, нам уже сворачиваться, если не возражаете? – произнес инспектор Эчеберрия и затем скомандовал остальной группе: – Давайте, ребята, заканчиваем! Всем собираться!
Айтор остановился в нескольких метрах от парапета. Неистовство моря завораживало. Эта стихия казалась черной массой, надвигавшейся на залив: она обрушивала свою ярость на остров Санта-Клара и подбиралась к побережью. Горевшее впереди созвездие огней рисовало очертания города, жившего своей жизнью и словно отстраненного от царившего вокруг хаоса. Какого черта там до сих пор стояло колесо обозрения? Огромная, возвышавшаяся над городом махина. Несмотря на захватывающую красоту открывавшейся перед ним картины, Айтор не мог избавиться от неприятного ощущения, что работа была сделана им кое-как, в спешке. Он с досадой подумал о том, что ему не дали выполнить все как следует.
– Все в порядке? – Инспектор Эчеберрия встал рядом с ним и взял его под руку.
Почувствовав это прикосновение, Айтор встряхнул головой, вспомнив, что находился в этом месте вовсе не для того, чтобы любоваться видами.
– Один момент.
Он прошел пару метров, пока не нашел то, что искал. Это были ржавые перила лестницы, вмонтированной в бетонную стену. Теперь она едва выступала из воды, но несколько часов назад ее, несомненно, было хорошо видно. Она находилась неподалеку от того места, где, согласно показаниям, девушка-свидетель обнаружила труп. Очень близко – на расстоянии не больше пяти гребков, если плыть. Айтор сфотографировал свою находку и подошел вместе с инспектором к машине скорой помощи. Полицейский сел на край заднего отсека, стоявшего с открытыми дверями, словно приглашая судмедэксперта к непринужденной беседе. Однако Айтор, оказавшись в этом месте, тотчас вспомнил про бегунью и куски марли, наполнявшие мусорное ведро. Все это были улики. Он порылся в контейнере, но безрезультатно. Там не осталось ни следа от испачканного перевязочного материала.
– Извините, шеф.
К ним приблизилась пара сотрудников, бравших ранее показания у девушки-свидетеля. Их сопровождал бородатый полицейский, уже не вертевший в руках камеру.
– Да, Ирурцун?
– Мы подумали, что судмедэксперту может понадобиться вот это, – произнесла сотрудница, протягивая Айтору пакет, наполненный марлей со следами крови.
Айтор взял его, чувствуя благодарность. Женщина-полицейский была миниатюрной и выглядела просто крошечной рядом со своими товарищами. Ее нос сильно выступал на лице, подчеркиваемый очками, и казался как будто накладным, что придавало некоторую комичность ее внешности. Однако маленькие карие глаза женщины, в которых Айтор не заметил ни тени колебаний, излучали необыкновенную решимость. Она производила впечатление очень эффективного сотрудника. Безупречно сидящая форма, уверенные движения, серьезное выражение лица. Все в ней свидетельствовало о профессионализме.
– Краткий доклад по свидетельским показаниям,– сказала женщина-полицейский, обращаясь к инспектору.– Амайя Мендоса, тридцать лет, не замужем, работает одонтологом[8]. Как вы уже знаете, она совершала здесь пробежку, потом ее окатило морской водой через отверстия на моле, она оглядела себя и увидела, что на ней была кровь. Тогда она выглянула в море и там заметила плавающий на поверхности труп.
Вопрос о крови вновь вышел на первый план в голове Айтора. Насколько он себе представлял, она должна была сразу же свернуться, едва вылившись из тела жертвы. Только таким образом кровь могла сохраниться как единое скопление, не рассеявшись в море.
– Между этой девушкой и погибшим может быть какая-то связь? – спросил инспектор Эчеберрия.
– По ее словам – никакой, – ответила Ирурцун.
– Ей не встретился тут кто-нибудь по дороге? Она не заметила ничего подозрительного?
– Согласно ее показаниям, недалеко от этого места она едва не столкнулась с каким-то типом – ее это напугало.
– Описание?
– Практически нет. Лицо у него было закрыто, на голове – капюшон. Человек был в зеленом плаще, крепкого телосложения и очень высокого роста, почти два метра.
– Понятно. Кто-то еще?
– Мы составили список. Назову всех в порядке следования. – Женщина-полицейский открыла свой блокнот и поправила на носу очки указательным пальцем. – Неподалеку от отеля «Лондрес» она встретила группу немецких туристов, состоявшую из трех взрослых пар и четырех подростков – трех девочек и одного мальчика. Как ей показалось, они направлялись в гостиницу, где, очевидно, и проживали. Затем ей попалась по дороге девушка-блондинка с доской для серфинга. В туннеле целовалась молодая парочка, а здесь, у Гребня Ветра, перед ней выскочил тип в зеленом плаще. Из-за объявленного оранжевого уровня опасности прохожих на улице почти не было.
– Девушка с доской для серфинга? В Ла-Конче?
– В этом нет ничего странного, шеф, – вмешался светловолосый полицейский, жаждавший продемонстрировать свою осведомленность. – Иногда во время шторма на море поднимается сильное волнение и можно поймать хорошую волну, как у мола Ондарреты, так и в Ла-Конче. Они, конечно, прибрежные, но…
– Ладно-ладно. Льярена, вы с Гомесом отвезете свидетеля в комиссариат. Перечитайте ее показания и дайте ей их подписать, – сказал инспектор Эчеберрия, обращаясь к двум полицейским-мужчинам. – Ирурцун, вы с Отаменди останетесь тут и все уберете.
Айтор проследил взглядом за указательным пальцем инспектора. Он был направлен в сторону поста у оградительной ленты. Значит, того зловредного полицейского звали Отаменди, а его напарницей была Ирурцун. Угораздило же их работать в паре – трудно было представить более непохожих друг на друга людей!
– Вы не хотите, чтобы мы поискали еще свидетелей? – сдержанно спросила Ирурцун.
– Нет, не нужно. Проследите за тем, чтобы здесь ничего не забыли.
Женщина-полицейский кивнула, не высказав никаких возражений. Однако Айтор отчетливо почувствовал ее разочарование.
– А, вот еще что. Возьми, это личные вещи погибшего. – Инспектор достал пакет откуда-то из-под своего плаща и отдал его Ирурцун. – Когда вернетесь в комиссариат, нужно будет сделать опись всего этого и занести в журнал.
Когда они снова остались вдвоем в машине скорой помощи, инспектор внимательно посмотрел на молодого судмедэксперта. Айтор уже вновь уткнулся в свой фотоаппарат.
– Доктор, может быть, пообщаешься со мной?
Айтор поднял взгляд от видоискателя.
– Я просто просматриваю фотографии, чтобы проверить, все ли с ними в порядке.
Инспектор Эчеберрия со смехом кивнул.
– Понятно, понятно. Можешь сделать это сколько угодно раз. Все равно не избавишься от этого противного ощущения.
– Какого ощущения?
– Как будто ты что-то упустил.
Айтор изобразил на своем лице нечто неопределенное. Он сам не знал, нравилось ли ему то, что этот человек так хорошо понимал, какие чувства владели им сейчас. В любом случае инспектор был прав. Айтор действительно не мог избавиться от страха, что сделал что-то не так.
– Со мной каждый раз подобное происходит, когда нужно расследовать очередную смерть, – продолжал инспектор.
– И как ты с этим справляешься?
– Знаешь, что говорит мне мой преподаватель живописи? Да, я занимаюсь живописью, что такого? Нужно отступить на некоторое расстояние от картины, чтобы увидеть перспективу. Если ты будешь находиться близко, слишком близко, то сможешь разглядеть лишь мазки кисти. Понимаешь, о чем я?
– И как увидеть перспективу в данном случае?
– Отложив все на несколько дней. Потом проводится вскрытие, пишется отчет и все становится на свои места. Да-да, я знаю. Конечно же, тебе сказали, что отчет должен быть готов еще вчера. Скорей, как можно скорей! А я тебе вот что скажу: в отличие от того, что показывают по телевизору, у нас – в девяноста девяти процентах случаев – все на самом деле так, как кажется. Я готов поспорить, что этот человек просто упал, ударился, потерял сознание и утонул. Несчастный случай – и ничего более.