[84] «Простая девчонка»!
Странно, как после такого прослушивания он согласился работать с Вишневской над образом Леоноры, как сумел разглядеть. Но факт остается фактом. Галина победила, и вскоре ее официально назначили на партию Леоноры в «Фиделио».
Александр Шамильевич Мелик-Пашаев (1905–1964) – советский дирижер, композитор, пианист, педагог. Народный артист СССР (1951)
С этого момента вся ее жизнь сосредоточилась на театре, с утра до вечера она либо репетировала, либо занималась с концертмейстером, а также посещала все идущие в театре спектакли и репетиции. В общем, домой приходила только спать.
Глава 7КГБ в императорском театре
Если дела будут идти таким манером, то у народа не останется сил даже для гражданской войны.
Буквально с первых дней Галина заметила странных людей, присутствовавших почти на всех репетициях. Они тихо сидели по углам, стараясь без особой нужды не высовываться оттуда, и время от времени что-то записывали в свои блокноты. «Оказывается, это чиновники из отдела агитации и пропаганды ЦК партии». Под особый надзор попадали тематические постановки, например, спектакль «Декабристы», вот тут проверяющие тянули жилы, требовали правильно расставлять акценты. «К примеру, в «Мадам Баттерфляй» Пуччини, в постановке времен «холодной войны», американский консул – по замыслу композитора, благородный, добрый человек – по воле режиссера превратился в циничного, жестокого «дядю Сэма». Вместо того, чтобы во втором акте, ласково погладив по голове ребенка, восхищенно воскликнуть: «Ну что за волосенки! Милый, как же зовут тебя?» – он брезгливо, двумя пальцами, как к заразе, прикасался к нему, словно боясь испачкаться, хотя и слова, и музыка были те же. Подобных режиссерских «находок» в спектакле было много, ими нужно было вызвать у публики неприязнь к американцам. В «Декабристах» были заняты лучшие артисты труппы, да и всегда для спектакля, особенно на современную или революционную тему, театр выставлял обойму самых знаменитых певцов, надеясь, что те своим талантом прикроют бездарную музыку и фальшивое содержание оперы. Дирекция в таких случаях не скупилась на обещания орденов, почетных званий, квартир, прибавки к зарплате после премьеры». Вслед за несчастными «Декабристами» – опера, которую не могли довести до ума больше двух лет: по плану шла опера Кабалевского[85] «Никита Вершинин», где Вишневская была назначена на главную партию. Но Галина сразу же поняла, что роль ей не по нутру, не понравилась ни музыка, ни дурной безвкусный пафос, не лапотный бытовизм. С одной стороны, звучит странно: молодая певица без году неделю в театре, к тому же на испытательном сроке, смеет нос воротить от главной роли в спектакле, который гарантированно будет премирован. Да может ли такое быть?! Любая другая певица за такую возможность убьет конкурентку и не поежится. Разумеется, Галина не могла просто прийти к Мелик-Пашаеву и объявить ему о своем нежелание петь в патриотической опере. К слову, он-то не брезговал ею дирижировать. В результате был придуман беспроигрышный ход: в слезах и соплях она бросилась в ноги к руководству, умоляя снять ее с роли. Причина – партия слишком высокая, а она, Галина еще совсем неопытная певица, сорвет голос, что потом будет делать? Дирекция театра была вынуждена пойти навстречу дебютантке, чему та была несказанно рада. После таким же образом она манкировала оперой Хренникова «Мать».
Большой театр – театр при любом политическом режиме прежде всего императорский! Любимый театр великого Сталина. Артисты дрались между собой за право показаться перед вождем. Государство тратило на постановки огромные деньги, каждый костюм – произведение искусства, декорации такого качества, что если на сцене стоит дом, это реальный дом, в нем при желании можно жить.
Сталин всегда сидел в ложе «А»: «…если стоять в зале лицом к сцене, слева, над оркестром, скрытый от глаз публики занавеской, и только по количеству охранников в штатском да по волнению и испуганным глазам артистов можно было догадаться, что в ложе Сам. И до сегодняшнего дня – когда глава правительства присутствует на спектакле, подъезд публики к театру на машинах запрещен. Сотни сотрудников КГБ окружают театр, артистов проверяют несколько раз: первая проверка, в дверях входа, – это не наша охрана, а КГБ, надо предъявить спецпропуск и паспорт. Потом, когда я загримировалась и иду на сцену, я снова должна показать пропуск (если в зале особо важные персоны). Конечно, во всех кулисах на сцене полно здоровенных мужиков в штатском. Бывают затруднения чисто технические – куда девать пропуск, особенно артистам балета? Они же почти голые! Хоть к ноге привязывай, как номерок в общей бане».
Любимые актеры Сталина в Большом театре – Максим Михайлов[86], бас, Наталия Шпиллер, сопрано, и Вера Давыдова, меццо-сопрано.
Большой театр – это вершина, но, даже когда ты обосновался на ней, есть тропа, ведущая еще выше, на заоблачный Олимп – на банкеты и дачи к правящим этим миром небожителям. Самые известные актеры кино и театров пели на банкетов под звон бокалов и чавканье, рассказывали анекдоты, плясали для увеселения публики, а бывший протодьякон, артист Большого театра Михаилов пел громовым голосом «Многая лета».
Все это выглядит малоприятно, но, с другой стороны, на этих банкетах актеры имели возможность поговорить с руководителями страны однозначно, выпросить себе или близким какую-нибудь помощь, добиться того, чтобы тот, от кого зависят судьбы, выслушал и принял справедливое решение. Не все клянчили для себя шубы и дармовые квартиры с видом на Кремль, среди советских актеров были и такие, кто помогал своим друзьям раньше времени выбраться с каторги из тюрьмы или ссылки. А значит, не все плохо было в этих вакханалиях. Во всяком случае, в печально знаменитом 37-ом году никто из ведущих артистов Большого не попал под волну репрессий. А это уже немало!
В 1953 году в один день умерли великий вождь Сталин и великий композитор Прокофьев. В Колонном зале Дома союзов, где стоял гроб с телом Сталина собрали всех сопрано Большого театра, они исполняли «Грезы» Шумана. «Пели мы без слов, с закрытыми ртами – «мычали». После репетиции всех повели в Колонный зал, а меня не взяли – отдел кадров отсеял: новенькая, только полгода в театре. Видно, доверия мне не было. И мычать пошло проверенное стадо».
Вишневская осталась в полупустом театре, горевать о Сергее Прокофьеве, с которым была знакома. К слову, выяснить, где именно будет выставлен гроб композитора для прощания, было делом весьма и весьма нелегким. Средства массовой информации не сообщили о его кончине.
Все улицы перекрыты, транспорт скорбно стоит. Цветов в магазинах нет, все до последнего бутончика срезаны для вождя и учителя. Газеты не принимают некролог, о какой другой смерти можно говорить? Вождь умер! Достать машину, на которой можно будет перевезти гроб, невозможно. Пришлось нести на руках от квартиры до Дома композиторов. На гражданскую панихиду к Сергею Прокофьеву пришли всего несколько человек, причем из тех, кто жил неподалеку и мог добраться пешком, обходя заграждения.
Сергей Сергеевич Прокофьев (1891–1953) – русский и советский композитор, пианист, дирижер, литератор. Народный артист РСФСР (1947). Лауреат Ленинской премии (1957) и шести Сталинских премий (1943, 1946 – трижды, 1947, 1952)
Горюя о Прокофьеве, Вишневская и представить себе не могла, что уже очень скоро судьба сведет ее с другим гениальным композитором – Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем, который через несколько месяцев после смерти Сталина будет зачислен в штат Большого театра консультантом по музыкальным вопросам.
Меж тем время шло, и Марк сумел кое-как обменять комнату в Ленинграде на комнату в Москве. Об этой, с позволения сказать, комнате стоит рассказать особо. После войны жить было негде, так что коммунальным бытом, как говорится, никого не удивишь. В квартире, куда заехали Марк и Галина, было два выхода – парадный и черный. Черный выход вел, соответственно, на черную лестницу, по которой до войны ходила прислуга. Комната Марка и Гали была создана следующим образом – взяли лестничную площадку, которая начиналась от черной двери и вела на лестницу, и отгородили ее со всех сторон фанерой. Выход на черную лестницу тоже закрыли. Получилась выгородка. Для того, чтобы солистке Большого театра попасть к себе в комнату, ей нужно было пройти через всю квартиру и кухню. Разумеется, все кухонные запахи с утра до вечера наполняли собой их более чем скромное жилище. Всего в квартире 35 человек, 7 комнат плюс их с мужем дополнительная, на все про все один туалет и ванная. При этом в ванной разрешалось только стирать белье, мыться ходили в баню. Белье же развешивали на кухне.
В свою комнату они как-то втиснули кровать, стол, шкаф и взятое напрокат пианино, прошло немного времени, и там же пришлось устраивать домработницу. Зачем в таких условиях прислуга? А хотя бы для того, чтобы готовила и по магазинам ходила, Галине нужно было работать над своими партиями: Леонорой в «Фиделио», Татьяной в «Онегине», Купавой в «Снегурочке»… с раннего утра до поздней ночи в театре. Откуда время взять еще и в очередях стоять, не говорю уже о толкотне на общей кухне?
Однажды прошел слух, будто в театре появились несколько квартир, которые профсоюз должен был распределить между сотрудниками. Вишневская в жизни ни о чем не просила, а тут собралась с силами и пошла. К тому времени она была уже ведущей солисткой Большого театра. Пела сложнейшие партии, удостаивалась чести выступать на банкетах партийной элиты. А тут днем и ночью кто-то ходит за стенкой, гремит кастрюлями, жарит, парит, варит, спускает воду в уборной… с утра очередь в туалет… ужас.
«Да как вам не стыдно клянчить у театра квартиру! – набросились на нее работники профкома. – У вас хотя бы крыша над головой есть, живете в трех минутах ходьбы от театра, а наши уборщицы