Ростропович все верно рассчитал, не учел только, что и Галина не обыкновенная женщина, в каких кругах она привыкла вращаться. Такую фирменным пиджаком не удивишь. Она в Кремле с руководителями государства запросто общается.
Впрочем, удивил. Во-первых, Вишневской почему-то не давалось имя Мстислав, да и фамилия Ростропович не запоминалась. Поняв ее затруднения, новый знакомый предложил называть его Слава, а он тогда будет называть ее просто Галей. Опять странность: в театре к Вишневской давно уже обращались по имени и отчеству, для всех она – известная певица, дива, прима, человек, стоящий на недосягаемой высоте. Добавьте к этому наличие мужа намного старше ее. А тут такое панибратство.
С другой стороны тут же выяснилось, что чудак Ростропович никогда не слышал пение Вишневской, для него она просто красивая женщина, кстати, ровесница, так отчего же не перейти на «ты»?
Слава интересный, разговорчивый, остроумный. После завтрака Галина согласилась погулять с ним и тут же была вознаграждена за свое согласие целой корзиной ландышей. Женщина какая-то стояла у отеля и предлагала букетики, так неистовый виолончелист у нее всю корзину купил.
В другой раз заглянул к ней в номер. Без приглашения сел за рояль и начал играть… «И вдруг!.. Выскочил из-за рояля и опустился на колени! Я растерялась. Может, превратить все в шутку?
– Простите, я еще в Москве при нашей первой встрече заметил, что у вас очень красивые ноги, и мне хотелось их поцеловать!»
На репетиции в театре – ландыши, понятно от кого. Конечно, прима Большого театра привычна к цветам, но тут такой напор, что невольно начинаешь ему сочувствовать. После репетиции договорилась с Огнивцевым по Праге погулять, и тут Ростропович опять как черт из бутылки, вырвался и искушает, «брось этого Сашку, со мной иди».
«– Я обещала Саше пойти с ним, и мне неудобно, он обидится.
– Ваш Саша спит, как медведь в берлоге, – если его не разбудить, он не проснется до утра».
Подошли к номеру Огнивцева, а оттуда действительно храп на всю гостиницу. Постучали, подождали чуть-чуть, да и побежали чуть ли не вприпрыжку, хохоча.
Галина никогда так не развлекались, словно снова превратилась в девчонку, в Галку-артистку. Но чрезмерно увлекаться нельзя, в гостиницу возвращались поодиночке, как бы кто чего не заподозрил. А то доложат руководству театра, что замужняя Вишневская в Праге вытворяла. Одним скандалом не отделаешься.
В результате на четвертый день Галина, по ее собственному утверждению, «стала его женой». Ростропович же, заранее предвкушая, что, вернувшись в Москву, она немедленно переедет к нему, рассказывал теперь стремительно обретенной суженой всю свою жизнь в таких подробностях, что временами Галине начинало казаться, что она хорошо знает и его маму[90], и сестру[91], словно давно уже принадлежит их семье и, возможно, даже носит эту непроизносимую фамилию – «Ростропович». Впрочем, нет, это уже слишком, ее фамилия Вишневская.
Мстислав Леопольдович Ростропович (1927–2007) – советский и российский виолончелист, пианист и дирижер, общественный деятель, педагог. Народный артист СССР (1966). Лауреат Ленинской премии (1964), Сталинской премии второй степени (1951) и двух Государственных премий России (1991,1995). Пятикратный лауреат премии Грэмми
Гастроли подходили к концу, однажды, узнав, что Галина обожает соленые огурцы, Мстислав устроил дивный сюрприз, купил целый килограмм огурцов и разместил их в хрустальной вазе, щедро украсив это дело ландышами.
27 лет, Галина, наверное, в первый раз влюбилась по-настоящему: точно девчонка она, уже не думая о том, что кто-то заметит, летела к нему на свидание. И тут гастроли закончились, Вишневскую срочно перебросили в Югославию, где в Белграде находилась наша правительственная делегация: Булганин, Хрущев, Микоян и другие, а с ними, как водится, группа артистов. Раньше господа ездили со своими цыганами, теперь с оперными певцами и певицами. Все похоже. Это был первый официальный визит советского правительства в Югославию после разрыва, произошедшего между Сталиным и Тито[92]. Речь шла о прочном мире.
Ростропович же оставался еще на целую неделю в Праге. Получив от Галины согласие выйти за него замуж, он активно изображал главу семейства, бегая по магазинам в поисках сервизов, одеял, гардин, словом, всего, что успеет и сможет купить до отъезда. «Я сделал предложение своей жене на третий день знакомства, и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях», – писал Ростропович.
На самом деле в этот момент Ростропович переживал чувство, отчасти напоминающее дежавю: восемь лет назад здесь же, в Праге, разворачивался во всю красоту и ширь его роман с балериной Аллой Шелест[93], с которой они оказались в одной концертной бригаде на Первом Всемирном Фестивале демократической молодежи в Праге.
Так же как с Вишневской, были долгие прогулки, крошечные кафе с потрясающим кофе, таким, какого было невозможно отыскать в СССР, шоколадные конфеты, которые он покупал коробками и затем угощал свою избранницу. Страшное искушение для балерины, которой почти ничего нельзя…
После… она жила в Ленинграде, «он в Москве, пылкие встречи носили романтический характер, пока однажды она не заговорила с ним о браке, надеясь на встречное признание. Он смалодушничал, а мать его, женщина властная и непреклонная, так она сказала просто:
– Пока Мстислав не встанет на ноги, ни о какой свадьбе речи быть не может. Его призвание – музыка»[94].
Кроме того, мама, должно быть, сразу же поняла: будущая невеста старше ее сына на целых восемь лет! Все знают, век балерины недолог. А это значит, что уже скоро Алле придется идти на преподавателя или балетмейстера, а это сопряжено с известными психологическими трудностями. Придется сидеть с ней дома, утешать, ухаживать. Нет, с такой женой он на ноги не встанет. Пропадут оба.
После этого Алла и Мстислав не виделись год, за это время красавица Алла вышла замуж за балетмейстера и бывшего артиста балета Юрия Григоровича[95]. Ничего удивительного – красивая женщина, да еще и знаменитость… кроме того, у них были общие интересы, темы для разговоров.
И вдруг, точно снег на голову, перед ней явился Ростропович:
«– Собирай вещи, мы немедленно едем в Москву (Не правда ли, узнаваемый темперамент? – Ю.А.).
– А как же мать? Ты ее ослушаешься?
– Что ты чепуху несешь?! – закричал на нее. – Мать я переделаю. Я уже обставил нашу квартиру, ты будешь жить со мной! (На самом деле никакой квартиры в 1948 году у Ростроповича еще не было. Ниже будет описание коммунальной квартиры, где он жил в двух комнатах с матерью и сестрой. Свою первую кооперативную квартиру, по свидетельству Г. П. Вишневской, он купил на Сталинскую премию, которую получил в 1951 году. То есть даты не совпадают. – Ю.А.)
– В каком качестве?
– Не имеет значения! Главное, мы будем вместе!
– Нет, Мориц (А. Шелест так называла его на польский лад. – Ю.А.), вместе мы уже не будем.
– Кто тебе мешает? Этот Черный Жук? (Он так называет Юрия Григоровича. – Ю.А.). Брось его, только я должен быть с тобой! Только я! – продолжал он кричать с пафосом»[96].
«Молодой музыкант искал в женщине не только красоту, но и ум, и талант. Он увлекался Майей Плисецкой[97], Зарой Долухановой[98], Аллой Шелест, а после их свадьбы с Вишневской в музыкальных кругах коллеги тут же пустили шутку: «Маялся-маялся, зарился-зарился, шелестел-шелестел, а подавился вишневой косточкой». Но он не обижался. Пусть говорят!»[99]
Мстислав полагал, и, кстати, с ним невозможно не согласиться, что прямо из аэропорта Галина должна ехать к нему домой, все-таки теперь она его жена и не может хотя бы ненадолго оставаться в квартире с бывшим мужем. Но Галина ни за что не соглашалась с его доводами. Нельзя просто взять и бросить Марка, не сказав ни слова. Тем более, что он ни в чем перед ней ни виноват. Десять лет вместе. И не важно, что последнее время они уже жили, что называется, по привычке, главное – до конца оставаться человеком.
Впрочем, до этого еще нужно было дожить, теперь же, в Югославии, Галину ждала еще одна судьбоносная встреча с Н. А. Булганиным. После концерта Булганин пригласил ее ужинать за центральный стол, где уже сидели Хрущев, Микоян и Тито с супругой[100].
Наутро после банкета – огромный букет от Булганина, на другой день – то же самое. Этого еще не хватало, неужели решил за нее взяться? А как же Ростропович? Да она еще с Марком не разобралась, а тут два новых «мужа» на подходе.
Да и Булганин, положа руку на сердце, не так и плох. Да что там плох! Красивый мужчина, надежный. За таким будешь как за каменной стеной. Даже если в жены не позовет, даже на правах любовницы… «Возможно, не было бы Славы, так бы оно и сложилось», – откровенничает Галина Павловна в фильме «Галина Вишневская. Личная жизнь», снятом для канала «Культура». Но в том-то и дело, что к моменту появления в жизни Вишневской Булганина в ее сердце уже поселился виолончелист Мстислав Ростропович. Решение было принято, отступать она не собиралась.
Булганину было пятьдесят девять лет, не старый. «…среди топорных, грубых физиономий членов правительства он выделялся своей интеллигентной внешностью, мягкими, приятными манерами. Было в его облике что-то от старорежимного генерала в отставке, и ему очень хотелось казаться в моих глазах просвещенным монархом, этаким Николаем III. Всем своим обращением со мной он всегда старался подчеркнуть, что мне не нужно бояться бывать у него. Конечно, привычный властвовать, он хотел добиться своего во что бы то ни стало, но, быть может, и в самом деле любил меня», – напишет Галина Павловна много лет спустя.