Гале было весело петь вместе с другими, учитель же буквально закидал ее вопросами: что пела? Где пела? Кто преподаватель? И поняв, что девочка, по сути, самоучка, попросил ее что-нибудь исполнить, и Галя завела:
«По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье,
Белой армии оплот».
С Иваном Игнатьевичем Галя узнала о том, что такое гаммы, и они ей понравились. С ним же она начала разучивать «Весеннюю песенку», которую девочка должна была исполнить на Первомайском концерте.
«Приди, весна, скорее,
Приди к нам, светлый май,
Нам травку и цветочки
Скорее возвращай!
Верни нам, май, фиалки
У тихого ручья,
Верни весенних пташек —
Кукушку, соловья».
Странная песня, непривычная и одновременно с тем сладостная. Петь такое – все одно, что в дивный сон погружаться, где только море и солнце, замки, рыцари и прекрасные принцессы. Даже странно для других такое исполнять, после «Щорс идет под знаменем, красный командир», но исполнила. В зале зрители аж прослезились. А на следующем концерте Галя с другой девочкой, что в хоре до нее все время солировала, пела дуэтом «Баркаролу». «Впервые я почувствовала красоту слияния голосов – хотелось, чтобы никогда это не кончалось. Иван Игнатьевич нам аккомпанировал и совершенно растворялся в блаженстве. Этот дуэт мы пели на детской олимпиаде, и я получила в награду клавир оперы Римского-Корсакова «Снегурочка»».
«Снегурочка» – роковой подарок. Придет время, и Галина споет в Большом свою Купаву, да так, что зрители сделают закономерный вывод: «Мезгирь, он что, совсем дурак? Как мог он поменять страстную, красивую Купаву, на отмороженную Снегурочку?». Но чудеса еще не закончились, и вслед за клавиром Галина получила еще один необыкновенный подарок. Пришло письмо от матери, и та предлагала привезти Галю к ней на пару дней в Ленинград. Первый юбилей – десять лет, и подарок соответствующий – самый настоящий патефон, и к нему комплект пластинок оперы Чайковского «Евгений Онегин». Татьяну пела Кругликова[12], Онегина – Норцов[13], Ленского – Козловский[14].
Галина Вишневская в роли Татьяны из оперы «Евгений Онегин». 1950-е гг.
Женский голос как ветер несется,
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету ни коснется —
Все становится сразу иным…
Татьяна Ларина – первая роль Галины Вишневской в Большом театре, куда она поступит через пятнадцать лет. Причем первым Онегиным для нее будет все тот же Норцов, в голос которого она влюбилась еще в детстве. Знаменитый артист как раз заканчивал свою карьеру, а Галина начинала. Так и хочется сказать: дождался ее. Что это, если не судьба?
Музыка Чайковского и стихи Пушкина произвели на Галину необыкновенное впечатление, ошеломили ее, потрясли. Теперь она могла целые дни напролет слушать эти пластинки, не обращая внимания на просьбы соседей о тишине.
Но Галина уже далеко, она нашла дверь в волшебный мир и теперь не в силах покинуть его надолго. Она слушает Пушкинскую поэзию и невольно осознает, насколько этот язык далек от языка, на котором говорят вокруг нее, даже от языка, на котором поют песни. Сравните хотя бы слова Татьяны: «Я пью волшебный яд желаний, / Меня преследуют мечты!» и «Маруся отравилась, / В больницу повезут». Вроде тоже яд, но совсем иной, Галю охватывает восторг, когда она представляет, как пьет из хрустального бокала волшебный яд, как кружится на балу, как… Меж тем подходит очередной день получения пенсии, и у гостеприимной бабушки собираются ее подруги.
– Спой, Галенька, Марусю. Как там… – и запевают все вместе.
«А милый идет сзади,
Кричит: «Прости, прощай!
Прости, прощай, Маруся!
Прости, прости меня!
Я знаю, что Маруся
З-за меня умерла».
– Спой, а мы тебе за это на мороженое дадим.
– Хорошо, спою, – с радостью соглашается Галина, и вдруг неожиданно для себя:
«Я пью волшебный яд желаний,
Меня преследуют мечты!».
Немая сцена.
Вскоре, под воздействием Пушкина, Галя поняла, что просто обязана повторить судьбу Татьяны, с ее несчастной и оттого такой романтической любовью, но для этого прежде всего нужно было найти своего Онегина. Онегин в среде плохо одетых, дурно причесанных школьников долго не мог обнаружиться, но все-таки не иголка в стоге сена, нашелся. Им оказался мальчик из хорошей семьи, с прямым, ровным пробором и в аккуратном костюмчике. Галя влюбилась и решила подобно Татьяне написать ему возвышенное письмо о своих чувствах. Текст, разумеется, спионерила у Пушкина. Сначала хотела что-то изменить, а потом поняла, лучше все равно не скажешь. В общем, сплагиатила и была этим довольна.
«Онегину» письмо было вручено на переменке, он прочел его и… скорее всего, ничего не понял. Во всяком случае, Галя не услышала от него никакой ответной арии.
Пушкинский язык, который очаровал Галину, был непонятен ее окружению, что же до Галки-артистки, она вдруг постигла, что не может больше жить, не соприкасаясь с высокой литературой, которой она теперь буквально дышала. В результате она превратилась в запойную читательницу, читала все, что попадалось под руки, в библиотеке просила русскую классику, а потом постепенно открывала для себя и других писателей.
Теперь она проигрывала все эти книги в себе, обращаясь то бедной Лизой, то Анной, которую выдали замуж за пожилого чиновника, то…
В драмкружке она не отказывалась ни от каких ролей, танцевать, правда, не любила, но зато испытывала подлинное наслаждение, стоя у балетного станка. Утомительный экзерсис воспринимался Галей как сложная придворная церемония, вот она – гордая королева с прямой спиной, делает красивые, округлые движения руками, приветствуя своих подданных. Величие и спокойствие: так и только так должна ощущать себя подлинная царица. Это ощущение она пронесет через всю жизнь.
Глава 2Мы живем, под собою не чуя страны
Цель музыки – трогать сердца.
Но невозможно уйти в мир фантазии навечно, уйти так, чтобы не видеть и не слышать окружающего безумия. Шли годы ежовщины, кипели шпионские страсти, то тут, то там созревали всемирные заговоры, планировались полные злого коварства покушения. Враги, враги, кругом одни враги. По улицам ездит приметный черный воронок, затормозит у парадной, сидишь и слушаешь, на каком этаже остановится лифт. На нашем! К кому? На этаже всего две квартиры. К соседям или к нам? Соседей жалко, у них детей мал-мала, но уж лучше к ним, чем к нам. Приглушенный звонок в другой квартире во всеобщем напряжении звучит неестественно громко. Ну, слава богу, пронесло.
Когда родителей увозят на черном воронке, уже понятно: скоро они будут объявлены «врагами народа». А их дети – «детьми врагов народа». В школах от таких старались избавляться, потому как яблоко от яблоньки.
«Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла.
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу,
Ты – сын и ужас мой»[15].
Если есть заговоры, стало быть есть и те, кто эти самые заговоры плетет, кто копает под нашу прекрасную партию, которая ничего не жалеет ради своего народа. 1 декабря 1934 года убили красавца Кирова[16]. Кто убил? Враги.
Враги повсюду, заграница вербует шпионов, будь начеку, товарищ. В 1937 троцкисты в лице высших советских военачальников устроили заговор с целью захвата власти. А ведь офицеры вполне могут поднять не понимающих, что происходит, солдат, военную технику и устроить вооруженный переворот. В результате накануне войны армия оказалась обезглавлена.
Впрочем, пока об этом еще никто не знает. Народ читает газеты и диву дается, откуда вдруг столько врагов повылазило? И как хорошо, что наш вождь сумел их вовремя раскрыть. «Спасибо, товарищ Сталин, за наше счастливое детство!»
Санкт-Петербург. Площадь Труда. 1930-е гг.
Везде, куда ни сунься, натыкаешься на портреты великого вождя – «Сталин – это Ленин сегодня!», поэты посвящают ему стихи, стихи с легкой руки композиторов обращаются в песни:
«На дубу зеленом,
Да над тем простором
Два сокола ясных
Вели разговоры.
А соколов этих
Люди все узнали:
Первый сокол – Ленин,
Второй сокол – Сталин.
А кругом летали
Соколята стаей…»
Неудивительно, спрос рождает предложение, и если на сцену можно пробиться только через прославление великого вождя, то к чему стесняться? Если у тебя в семье нет врага народа и родственников за границей, то в СССР перед тобою открывается любая дорога. Главное правило: не думай, ходи в ногу, равняйся на кого сказано, и все получится.
А чтобы никакие «враги народа» не пробрались в твою чистую биографию, следи зорко, и как только что заметишь, сразу же беги к старшим товарищам. Поймай, разоблачи шпиона. Никто не назовет тебя предателем, если ты разоблачаешь оборотня, продавшегося за американские доллары шпиона. Если же среди твоей родни все-таки затесался подлый предатель, прояви