– Чего испугался? Любви?
– Именно. У меня было много женщин, но я почти никого из них не любил. Я же тебе рассказывал… Первая любовь – самая несчастливая, безответная, я после неё очень долго боялся снова обжечься. Вторая – ты, и я всерьёз запаниковал, что способен так сильно привязаться к кому-то. В итоге сам же всё испортил…
– И с тех пор ты никого больше не встретил? – спросила она.
– Так, чтобы влюбиться – нет. А отношения, конечно, были и есть, – он хмыкнул.
– У тебя ещё будет новая любовь, – утешила она. – Бог троицу любит. Только ты уж постарайся в этот раз не прохлопать ушами своё большое и светлое чувство.
– Спасибо тебе, Белка, – сказал он серьёзно. – Правда, спасибо. Я и подумать не мог, что мы когда-нибудь с тобой сможем вот так сидеть и спокойно разговаривать о самом сокровенном… Ты правда больше не держишь на меня зла?
Она чуть подалась вперёд и дружески поцеловала его в лоб, чувствуя абсолютное спокойствие, граничащее с равнодушием. Она действительно переболела им – ничто не искрило и не вспыхивало от прикосновений к нему, как это было раньше.
– Ты изменилась, – рассматривая её лицо, заметил он. – Не только внутренне, но и внешне. Стала такая красивая, уверенная в себе.
– Ты тоже изменился, – она улыбнулась. – Как-то… повзрослел.
Он захохотал.
– Белка, в моём возрасте мальчики уже не взрослеют, а стареют!
– Ты никогда не постареешь, – заверила Вика. – Ты ещё лет шестьдесят будешь кружить девчонкам головы и похищать их сердца…
В это время за дверями палаты послышался шум. Чьи-то встревоженные голоса активно препирались и спорили друг с другом.
– Да пустите вы меня… Пустите, я вам говорю! – возмущённо твердил кто-то. – Вот же курицы… Не надо меня трогать, я сказала! Отвалите!
Дверь распахнулась, и, преодолев кордон охраны, в палату влетела возмущённая и одновременно смущённая Даша.
Вика и Александр уставились на неё во все глаза.
– Меня не хотели пропускать внутрь, – пояснила она. – Требовали показать паспорт, чтобы они могли свериться с каким-то списком. Пап, – буркнула она, пряча глаза, – попроси их, пожалуйста, внести моё имя в этот долбаный список.
– Ты и так в списке. С самого начала, – улыбнулся он, с нежностью глядя на неё. – Я надеялся, что ты когда-нибудь всё-таки придёшь… Всё нормально, – махнул он рукой взволнованным медсёстрам и разгневанному охраннику. – Это моя дочь.
Даша неуверенно приблизилась к отцу и остановилась в нескольких шагах, не зная, как себя вести.
– Ну, я пойду, пожалуй, – поднимаясь с места, проговорила Вика. – Не стану вам мешать.
Последнее, что она успела ухватить краем глаза, прежде чем закрыть за собой дверь – это то, как рыдающая Даша кинулась Белецкому на шею.
Поскольку больница находилась недалеко от её квартиры на Малой Бронной, Вика решила заглянуть туда и заодно проведать брата. Запасных ключей у неё не было (отдала мужу несколько месяцев назад), поэтому по дороге она набрала Женин номер.
– Ты где – дома?
– Привет, Вик. Дома, а что? – откликнулся он.
– Я сейчас забегу. Я тут рядом.
Женя вдруг всполошился.
– Как? Прямо сейчас?!
– Ага. Минут через десять-пятнадцать буду.
– Я просто собирался уходить… то есть, уже ухожу! Мне пора бежать! – сбивчиво залопотал он.
– Ну… я тебя надолго не задержу, – отозвалась она несколько удивлённо. – Или, если хочешь, дождись меня и езжай себе спокойно. Я побуду в квартире до твоего возвращения. Заодно приберусь там немного, наведу порядок в бумажках и квитанциях…
– Я сам не знаю, когда вернусь, – отозвался он совершенно потухшим голосом.
– В чём дело? – насторожилась Вика. – Жень, скажи прямо – ты не хочешь, чтобы я приходила?
– Ну что ты, – смутился он. – Конечно, приходи. Я тебя жду.
Уже завершив разговор, Вика запоздало сообразила, что брат, вероятно, был не один, а с девушкой. Вот и выпроваживает сейчас свою подругу торопливо, чтобы успеть замести следы до Викиного появления… Она пожалела, что поставила его в неловкое положение, но дело всё равно уже было сделано.
Когда Вика зашла в квартиру, то только уверилась в правильности своей догадки. В обеих комнатах словно Мамай прошёл: складывалось такое впечатление, что всё время до её появления Женя лихорадочно прятал чужие вещи по шкафам. Разумеется, как и большинство мужчин, он был невнимательным, поэтому многие мелочи просто ускользнули от его взгляда. А вот Вика сразу же заметила пару женских туфель в коридоре, чужое зеркальце на тумбочке и косметичку на полочке в ванной, куда отправилась мыть руки.
– Послушай, ты сюда свою девушку приводишь, что ли? – спросила она напрямик, выходя из ванной в кухню, где Женя, суетясь, торопливо ставил чайник на плиту. – Или она тут вообще живёт постоянно?
– Нет, не живёт, – быстро отозвался брат. – Она ко мне приходит… иногда…
– Да ладно, не смущайся, – несколько смягчилась Вика. – Я же всё понимаю, ты взрослый симпатичный парень, отчего бы тебе не завести подружку?
Женя залился краской.
– Только, пожалуйста, не спешите жениться и не рожайте пока никого, – попросила Вика. – Я ведь всё равно собираюсь продавать эту квартиру, а если твоя девушка забеременеет, вы поставите меня в очень неудобное положение.
– Нет-нет, – торопливо замотал головой Женя и судорожно сглотнул, – мы… предохраняемся.
– Ты всё-таки странный какой-то, – пожала плечами Вика и улыбнулась. Она уже поняла, что явилась совершенно не вовремя, но уходить так сразу было бы глупо. – Чаем хоть напоишь?
– Да, конечно! Присаживайся…
Но чаю попить Вике так и не удалось. Она вдруг вспомнила, что оставила в палате у Белецкого свою сумочку. Мобильный был всегда при ней – в кармане джинсов, а вот про сумочку она совершенно забыла, несколько выбитая из колеи внезапным Дашиным появлением.
– Ладно, не суетись, бро, – она махнула рукой Жене и засмеялась. – Кажется, сегодня явно не мой день. Мне нужно уходить.
– Так сразу? – он старательно делал вид, что расстроен.
– Я загляну как-нибудь на днях… Заодно и с подругой своей познакомишь, – улыбнулась она.
– Только ты позвони перед этим, если не трудно, – попросил Женя. – Чтобы она точно была здесь.
– Да не вопрос. Ну, счастливо!
Впрочем, сюрпризы и нелепости этого странного дня ещё не закончились. Забрав в больнице свою сумку, Вика в очередной раз попрощалась с Белецким и собралась на выход, но в самых дверях внезапно столкнулась с… Галинкой.
Вика так обалдела, когда увидела её, что даже не сразу нашлась, что сказать. Впрочем, Галинка растерялась не меньше.
– Ты? – выдавила Вика наконец. – Что ты здесь делаешь?
Обычно бойкая и острая на язык девушка смутилась до слёз, не зная, что говорить в ответ на этот простой, в общем-то, вопрос, и пожала плечами.
– Вы знакомы, что ли? – Вика недоумённо переводила глаза с Галинки на Белецкого. От её внимания не укрылось, как просияло лицо Александра, едва он увидел девушку. Впрочем, несмотря на своё смущение и неловкость, Галинка тоже смотрела на Белецкого полными обожания глазами.
Вика, ещё ничего толком не успев понять, всё же отчётливо осознала, что она здесь явно лишняя. Решив, что успеет разобраться в этой странной ситуации позже, она понимающе покачала головой, усмехнулась и вышла из палаты, плотно прикрыв за собою дверь.
Галина Тесленко
День у Галинки откровенно не задался, причём началось невезение ещё с раннего утра.
Сначала она не услышала звонка будильника и проспала целый лишний час. Само собой, после пробуждения у неё не осталось времени на то, чтобы тщательно собраться и подготовиться. Галинка вылетела из дома не позавтракав, в разных туфлях и с немытой головой.
В гримёрке визажисты безжалостно вылили на её волосы целый литр лака для укладки. Он оказался на редкость ядовитым – у Галинки тут же началась аллергическая реакция. Из глаз потекли слёзы, в горле запершило, стало трудно дышать… Хорошо ещё, что у певицы из команды Прасковьи нашлась таблетка супрастина. Но всё равно из-за небольшого отёка носоглотки петь Галинке было трудно. За это после выступления Алексей Градов, заимевший на девушку зуб ещё с прослушиваний, раскритиковал её в пух и прах. В дуэте Галинка проиграла своему сопернику и вылетела из проекта.
Впрочем, нельзя было сказать, что она сильно огорчилась. Галинка понимала, что объективно была в этот раз слабее. К тому же, с некоторых пор все события в своей жизни она оценивала в новом ключе. Всё было неважно на фоне другого, главного – которое захватило и поглотило её существо целиком. Говоря прощальную речь и благодаря своего терпеливого наставника, Галинка мысленно была уже далеко отсюда – в больничной палате. Она не могла дождаться момента, когда снова увидит эти завораживающие синие глаза, и буквально подпрыгивала от нетерпения…
А вот Витя Белов по-настоящему расстроился из-за неудачи своей подопечной.
– Ты только не пропадай, Галь, – умоляюще попросил он, обняв её на прощание. – Я буду тебе иногда звонить, приглашать в разные проекты… К примеру, в ноябре у меня большой сольный концерт в «Ракурс Сити Холл». Давай споём что-нибудь дуэтом, а? Тебе сейчас нельзя исчезать, будь на виду, пожалуйста, у тебя большое будущее! Ну и я помогу, чем смогу…
Она сердечно поблагодарила наставника и пообещала не пропадать. Запись телеэфира продолжилась своим чередом, но Галинка под шумок улизнула со съёмок – всё равно она больше не нужна была на площадке. Перехватив в останкинском кафе неожиданно вкусный и недорогой чебурек, Галинка совсем воспрянула духом и собралась ехать прямиком в больницу.
Не успела она дойти до метро, как ей внезапно позвонил Данила – предложил вместе пообедать.
Сначала Галинка хотела отказаться, сославшись на то, что торопится по делам, но затем устыдилась этого порыва. Ведь Данила был её самым лучшим, самым старинным другом… Да раньше от подобного предложения она прыгала бы от счастья до потолка!