На основаніи показаній свидѣтеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Фeoдopъ Будзъ разыскивалъ извѣстнаго ему, какъ военнообязаннаго, Семена Муссака, чтобы его выдать непріятелю Обжалованный Феодоръ Будзъ сознался, что старался хитрымъ способомъ затянуть въ Синеводскъ также военнообязаннаго Прокопія Сливку, чтобы его выдать непріятелю въ качествѣ военноплѣннаго. На основаніи этихъ удостовѣренныхъ фактовъ, военный судъ убѣдился въ томъ, что обжалованный Феодоръ Будзъ въ согласіи съ непріятелемъ старался выдать австрійскихъ военнообязанныхъ русскимъ, чтобы принести имъ пользу, a австрійскимъ вооруженнымъ силамъ нанести вредъ. Феодоръ Будзъ признанъ виновнымъ въ преступленіи § 327 в. у. з. и приговоренъ согласно § 444 в. у. п. къ смертной казни черезъ повѣшеніе. Въ силу важности вмѣняемаго въ вину Феодору Будзу дѣянія, долженъ онъ понести наказаніе девятымъ.
На основаніи показаній самого обжалованнаго Петра Джуса и показаній свидѣтеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Петръ Джусъ разыскивалъ извѣстныхъ ему, какъ военнообязанныхъ, Семена Муссака и Прокопія Сливку изъ Синеводска, чтобы ихъ выдать непріятелю На основаніи показаній свидѣтеля Семена Муссака, удостовѣрено, что обжалованный Петръ Джусъ служилъ непріятельскимъ войскамъ въ качествѣ проводника. На основаиіи частныхъ признаній Петра Джуса принято за правду, что у него были расквартированы русскіе солдаты и что, слѣдовательно, онъ имѣлъ возможность войти въ сношенія съ русскими. Вмѣняемое обжалованному въ вину и установленное дѣйствіе можетъ служить яркимъ примѣромъ соглашенін съ непріятелемъ. Петръ Джусъ совершилъ, чтобы принести вpaгy пользу, a австрійскимъ вооруженнымъ силамъ нанести вредъ, преступленіе § 327 в. у. з. и приговоренъ къ смерти согласно § 444 в. у. п. Смертную казнь черезъ повѣшеніе долженъ Петръ Джусъ понести, ввиду важности вины, десятымъ.
На основаніи показаній свидѣтеля Семена Муссака, военний судъ установилъ, что обжалованный Михаилъ Коваль въ характерѣ сельскаго старосты (войта) велѣлъ разыскивать хорошо ему извѣстныхъ, какъ военнообязанныхъ, Семена Муссака и Прокопія Сливку, чтобы ихъ выдать непріятелю. Обжалованный угрожалъ родственникамъ Муссака принудительными мѣрами, чтобы ихъ выдать непріятелю. На основаніи показаній допрошеннаго свидѣтеля Муссака равно же установлено, что Михаилъ Коваль даже лично разыскивалъ упомянутаго Муссака, что ярко указываетъ карыдостойное намѣреніе совершить прѣстуаленіе § 327 в.у.з. Ввиду этого Михаилъ Коваль признанъ виновнымъ и приговоренъ согласно § 444 в.у.п. къ смертной казни черезъ повѣшеніе. Такъ какъ Михаилъ Коваль былъ довѣреннымъ лицомъ австрійскаго правительсгва и этимъ довѣріемъ злоупотребилъ, военный судъ усмотрѣлъ въ его преступленіи самую тяжелую вину за которую онъ долженъ понести смертное наказаніе послѣднимъ.
Синеводскъ, 18 октября 1914 г.
Kuhn,
ротмистръ, какъ предсѣдатель
Д – pъ Станиславъ Загурскій,
поручикъ-аудиторъ, какъ руководитель.
Людовикъ Unterschne’z,
какъ протоколистъ.
Приговоръ утверждается и подлежитъ его привести въ исполненіе въ случаѣ надобности посредствомъ разстрѣла возлѣ Горнаго (Hurnіе) на югъ отъ Стрыя. Числа 19-го окгября 1914 года.
Peter Hoffman,
ген. – маіоръ.
Загурскій,
поручикъ-аудиторъ.
Эти 11 человѣкъ приговорены къ смерти, повѣшены или разстрѣляны на основаніи показаній одного свидѣтеля!
Согласно оффиціальнаго протокола разбирательства, показанія этого классическаго свидѣтеля звучатъ: «Будучи зачисленнымъ въ ополченіе, я явился на службу 1-го авг. 1914, изъ за болѣзни, однако я былъ освобожденъ по 20-ое октября того же года. Жители деревни знали, что я освобожденъ; зналъ и войтъ. Русскіе были въ нашей деревнѣ три недѣли. Кромѣ меня, разыскивали и раненаго Сливку. Я записалъ себѣ людей, которые ходили съ русскими. Поэтому войтъ велѣлъ искать меня и Сливку Якову Тишовницкому, Феодору Будзу и Николаю Масному. Я бѣжалъ, неподозрѣвая, что Масный разыскиваетъ меня Антонъ Сернишинъ выкупилъ меня отъ русскихъ, которыми я былъ пойманъ Такъ какъ моя жена не имѣла чего ѣсть, я хотѣлъ еще пойти домой, но меня не пустили. И только, когда Сернишинъ поручился за меня, я получилъ свободу. Козаки не принимали участія въ поискахъ за мной.
ad l) Разсказалъ русскимъ, сколько здѣсь австрійскихъ войскъ было и куда они ушли. Это было перваго дня.
ad 2) Сказалъ, когда здѣсь были русскіе, что у русскихъ лучше и что намъ будетъ лучше, если русскіе побѣдятъ.
ad 3, 4, 5, 6) Ходили вмѣстѣ съ русскими грабить и, по всей вѣроятности, указывали имъ дорогу.
ad 7) Грабилъ и указалъ русскимъ дорогу и всегда ходилъ съ русскими.
ad 8) Грабилъ сь русскими и указалъ имъ дорогу.
ad 9) Грабилъ съ русскими и указалъ имъ дорогу,
ad 10) Грабилъ съ русскими и указалъ имъ дорогу.
ad 11) Грабилъ съ Русскими и указалъ имъ дорогу».
Стоитъ дѣйствительно разсмотрѣть на мгновеніе мотивы этихъ одиннадцати исполненныхъ смертныхъ приговоровъ. Касательно Степана Гриба показалъ свидѣтелъ, что Грибъ «будто показалъ русскимъ дорогу». Военный судъ «установилъ», что онъ «указалъ дорогу непріятельскимъ войскамъ». Какимъ образомъ установилъ? Было очевиднымъ, что онъ былъ «москвофильски настроенъ».
Адамъ Струкъ сознаетъ, что русскіе спрашивали его про дорогу, a свидѣтель показываетъ, что Струкъ «будто указалъ русскимъ дорогу». Военный судъ принялъ, какъ «истину», что Струкъ указалъ русскимъ дорогу».
То же касается Николая Джуса. На Тишовницкомъ нѣтъ вины, кромѣ того, что онъ по приказу войта «разыскивалъ двухъ человѣкъ. «Военный судъ вынесъ приговоръ, что онъ ихъ разыскивалъ для того, чтобы «выдать русскимъ».
Не иначе обстоитъ дѣло съ Федишинымъ, Феодоромъ Будзомъ, Петромъ Джусомъ и Михаиломъ Ковалемъ.
«Dziennik Ludowy», 1924, №№ 287, 288.
Ha чемъ основывалъ Загурскій свои приговоры?
По приговору Загурскаго былъ среди множества казненъ также священникъ Романъ Березовскій и судившіеся одновременно тѣмъ же Загурскимъ Кобылянскій и Жабякъ.
Теперь хотимъ описать, какъ дѣйствительно обстояло дѣло съ этимъ священникомъ. Уже послѣ повѣшенія Загурскимъ выше названныхъ трехъ человѣкъ дѣло поступило въ другой военный судъ, въ военно-полевой судъ краевой обороны въ Стрыѣ, который 17-го января 1918 года отмѣнилъ приговоръ на повѣшенныхъ въ полномъ его основаніи у вынесъ оправдательный приговоръ.
Разсмотримъ прежде всего доводы, которые свидѣтельствуютъ о невинности священника Березовскаго. Изъ актовъ судебнаго разбирательства ц. и к. ко-анды г. Львова въ Мукачевѣ установлено, что обжалованные перешли границу возлѣ Сеничева, долинскаго уѣзда въ Галичинѣ и тамъ были арестованы австро-угорскими военными патрулями по подозрѣнію въ шпіонствѣ. При обжалованномъ свящ. Березовскомъ нашли:
1) Карту Угорщины, Галичины и Буковины изъ школьнаго атласа Козена;
2) Записки о количествѣ австрійскихъ войскъ въ дѣйствующей арміи по отдѣльнымъ частямъ;
3) Нѣсколько коробокъ спичекъ австрійскаго и угорскаго происхожденія;
4) Сумму въ 276 коронъ 16 геллеровъ.
Защитникъ поддерживаетъ оправданіе подсудимаго передъ военнымъ судомъ, который отрицаетъ, будто у него было какое-либо намѣреніе заниматься шпіонажемъ и вовсе не чувствуетъ себя виновнымъ. Въ свое оправданіе онъ подаетъ, что перешелъ угорскую границу потому, что хотѣлъ, опасаясь русскихъ войскъ, попасть въ Угорщину, которую считалъ болѣе безопасной, чѣмъ была Галичина. Изъ дому выѣхалъ уже вечеромъ и только ночью нашелся на угорской территоріи. Онъ отрицалъ, будто бы былъ москвофиломъ, и утверждалъ, что принадлежалъ къ украинской партіи. Относительно найденной при немъ карты утверждалъ, что она взята имъ изъ атласа, купленнаго его отцомъ; на ней онъ не дѣлалъ никакихъ знаковъ. Изъ любопытства спрашивалъ, сколько человѣкъ имѣется въ одномъ корпусѣ. Относительно спичекъ онъ объяснилъ, что двѣ коробки были имъ куплены въ Долинѣ, a одна въ Сеничевѣ. На вопросъ, почему находившіяся при немъ деньги были раздѣлены на отдѣльныя суммы, заявилъ, что случилось это вслѣдствіе размѣна по пути.
Изъ показаній свидѣтелей Іосифа Охримовича, Семена Даниловича, Тимофея Березовскаго, Василія Кулика, Маріи Чегуты, Ивана Безрукаго, Романа Чернецкаго, Іосифа Лозинскаго, Ярослава Роснецкаго, Іосифа Сгараго и изъ доклада жандармскаго поста въ Журавнѣ явствуетъ со всей положительностью, что приговоренный къ смерти Романъ Березовскій былъ по убѣжденію украинофилъ и, какъ таковой, пользовался безупречнымъ мнѣніемъ, затѣмъ что, ввиду носившихся слуховъ о преслѣдованіи русскими украинофильствующихъ священниковъ, имѣлъ почти болѣзненный страхъ и опасенія передъ ними и что вслѣдствіе этого при приближеніи русскихъ войскъ бѣжалъ изъ своего прихода въ Протчахъ; какъ бѣженецъ, онъ прибылъ въ Сеничевъ и оттуда опять въ виду ходившихъ слуховъ о приближеніи казаковъ, съ большой поспѣшностью и испугомъ ушелъ къ угорской границѣ, чтобы не попасть въ руки русскихъ.
Изъ показаній Маріи Даниловичъ и Романа Чернецкаго можно заключить, что казненный Романъ Березовскій непосредственно передъ своимъ бѣгствомъ изъ Протчъ захватилъ съ собой изъ церковной кассы сумму 200–300 кор., состоявшихъ изъ мелкихъ денегъ, въ томъ числѣ изъ 10 и 20 банкнотовъ.
Изъ показаній свидѣтелей Маріи Даниловичъ, Семена Даниловича, Евгеніи Вольманнъ и Соломона Геллера слѣдуетъ, что въ Сеничевѣ и въ окрестности, одинаково до войны, такъ и въ критическій моментъ, можно было получить спички угорскаго издѣлія. Ввиду этого объясненіе Романа Березовскаго, что онъ перешелъ угорскую границу только изъ опасенія передъ русскими, несомнѣнно вѣрное и уже тѣмъ самымъ обосновано отсутствіе намѣренія шпіонажа.
Несмотря на это, военный судъ занялся изслѣдованіемъ найденной при Березовскомъ карты и записокъ о количествѣ войскъ дѣйствующей арміи и согласно существующихъ предписапій вызвалъ офицера ц. и. к. генеральнаго штаба, какъ знатока, для объясненій и принятыхъ военнымъ судомъ заключеній. На картѣ обозначенъ пунктами путь, избранный русскими для передвиженія вглубь Галичины и для эвентуальнаго ихъ дальнѣйшаго похода черезъ Карпаты и черезъ провинціи угорской короны по направленію къ сербскому королевству.