– Следуйте за мной, – сказал ему Дитер. – Когда подъедем, прошу оставаться в машине, пока не позову.
– Где, черт возьми, ты раздобыл такую машину? – спросил Вебер.
– Взятка от одного еврея. Я помог ему удрать в Америку.
Вебер недоверчиво хмыкнул, но на самом деле Дитер сказал ему правду.
С такими, как Вебер, бравада была лучшей тактикой. Попытайся, например, Дитер скрыть Стефани, Вебер заподозрил бы в ней еврейскую кровь и стал бы наводить справки. Но поскольку Дитер выставлял ее на всеобщее обозрение, такая мысль не приходила Веберу в голову.
Дюбуа оказалась симпатичной, окаймленной деревьями улицей на окраине города. Ганс остановился у высокого дома в самом ее конце.
– Выйдешь, если я тебе махну, – сказал Дитер Стефани, выбираясь из «испано-суизы».
«Ситроен» Вебера остановился сзади, и гестаповцы остались сидеть, как им было велено.
Дитер заглянул в примыкающий к дому двор. Там стоял гараж и был небольшой сад с подстриженной живой изгородью и прямоугольными клумбами. Хозяйка была аккуратисткой.
Дверь открыла женщина лет шестидесяти в платье из хлопчатобумажной материи синего цвета в мелкий белый цветочек. Ее седые волосы были стянуты на затылке и закреплены черепаховой заколкой.
– Доброе утро, мсье, – вежливо поздоровалась она.
Дитер улыбнулся. Воспитана безукоризненно. Он уже понял, какую для нее выберет пытку.
– Доброе утро… Мадемуазель Лема?
Она уловила легкий немецкий акцент, в глазах у нее появился страх.
– Чем могу служить? – спросила она с дрожью в голосе.
– В доме кто-нибудь есть, мадемуазель?
– Нет. Я одна.
Дитер обернулся и махнул Стефани.
– К нам присоединится моя коллега. Мне нужно задать вам пару вопросов. Можно войти?
– Прошу.
Гостиная была обставлена полированной мебелью из темного дерева. Дитер опустился на обитый плюшем диванчик, Стефани устроилась рядом, а мадемуазель Лема села напротив на стул с прямой спинкой. Полновата, отметил Дитер. Грешит чревоугодием.
На низеньком столике стояла шкатулка для сигарет. Дитер откинул крышку – шкатулка была полна.
– Не стесняйтесь, закуривайте, – предложил он.
– Я не курю, – отказалась мадемуазель Лема с несколько оскорбленным видом.
– В таком случае для кого вы их держите?
– Для знакомых… соседей… – замялась она.
– И британских шпионов.
– Смешно.
Дитер наградил ее своей самой обаятельной улыбкой:
– Я не намерен играть с вами в кошки-мышки и надеюсь, у вас хватит ума мне не врать.
– Ничего я вам не скажу, – заявила она.
Дитер был доволен. Она уже перестала делать вид, будто не понимает, о чем идет речь. Можно сказать, призналась. Он поднялся.
– Прошу вас пройти со мной.
– Хорошо. Может быть, позволите надеть шляпку?
– Разумеется. – Он кивнул Стефани: – Пожалуйста, проводи мадемуазель. Проследи, чтобы она не звонила и ничего не писала.
Дитер не хотел, чтобы она успела кому-нибудь сообщить об аресте.
Он подождал в прихожей. Мадемуазель Лема появилась в легком пальто, шляпке и с желтовато-коричневой сумочкой в руках. Все трое вышли в парадную дверь.
«Ситроен» с гестаповцами следовал за машиной Дитера до Сент-Сесили. На стоянке у замка Дитер сказал Веберу:
– Я отведу ее наверх в рабочую комнату.
– Зачем? В подвале полно камер.
– Увидишь – поймешь.
Дитер отвел пленницу на второй этаж, где размещались службы гестапо. Он нарочно выбрал самую оживленную комнату, которую делили машбюро и почтовое отделение. В ней работали молодые люди и девушки в безукоризненно чистых рубашках и галстуках. Оставив мадемуазель Лема в коридоре, он прикрыл за собой дверь, хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание, и, понизив голос, сказал:
– Сейчас я приведу одну француженку. Она под арестом, но прошу держаться с ней вежливо и дружелюбно. Очень важно, чтобы она почувствовала всеобщее уважение.
Дитер ввел мадемуазель Лема, усадил за стол и, пробормотав извинения, за лодыжку приковал наручниками к ножке стола. Оставив ее под присмотром Стефани, он вместе с Хессе вышел из комнаты.
– Ступай на кухню и попроси сервировать на подносе обед. Суп, второе, немного вина, бутылку минеральной воды и полный кофейник кофе. И чтоб выглядело аппетитно.
Лейтенант с восхищением ухмыльнулся. Он не понимал, что задумал начальник, однако не сомневался – нечто весьма занятное. Через несколько минут лейтенант возвратился с подносом. Дитер отнес поднос в комнату и поставил перед мадемуазель Лема.
– Прошу вас, – произнес он. – Пора подкрепиться.
– Спасибо, но я не смогу проглотить и кусочка.
– В таком случае, может, отведаете хотя бы супа?
Он налил ей вина. Она добавила в стакан воды, отхлебнула и принялась за суп.
– У французов такая изысканная кухня. Нам, немцам, никогда с вами не сравняться. – Дитер нес чепуху, чтобы заставить ее расслабиться.
Мадемуазель Лема отказалась от второго, но зато осушила кофейник. Дитер был доволен. Когда она поела, он приступил к допросу.
– Где вы встречаетесь с агентами союзников? Как они вас узнаю́т? Каким паролем вы пользуетесь?
Она не хотела отвечать. Дитер грустно на нее посмотрел.
– Очень жаль, что вы отказываетесь со мной сотрудничать, после того как я обошелся с вами по-доброму.
Его слова, видимо, ее удивили.
– Благодарю за доброе отношение, но рассказать я вам ничего не могу.
– Что ж, – произнес Дитер и поднялся, словно собираясь уйти.
– Послушайте, мсье, – смущаясь, сказала она, – мне нужно удалиться… помыть руки.
– Вам нужно в уборную? – строго спросил Дитер.
– В общем, да, – ответила она, покраснев.
– К сожалению, – отрезал Дитер, – это исключено.
– Хотите принести пользу в этой войне – позаботьтесь об уничтожении их телефонного узла.
Когда Пол утром проснулся, этот генеральский наказ все еще звучал у него в ушах. Сумев его исполнить, он поможет выиграть войну.
Перси Туэйта он застал у того в кабинете. Туэйт попыхивал трубкой, уставившись на шесть коробок с папками. Показав на них, он предложил:
– Приступим?
– Что это?
– Досье на тех, кого мы думали завербовать, но по разным причинам забраковали.
Все утро они посвятили изучению папок. Кандидатам в большинстве случаев едва перевалило за двадцать, и объединяло их только одно: все они владели иностранным языком как родным. Когда Перси и Пол исключили всех мужчин, а также женщин, не знавших французского, осталось всего три кандидатуры. Пол впал в уныние:
– Нам нужно еще как минимум четыре женщины, даже если Искра завербует ту, к которой поехала нынче утром.
– Диану Колфилд.
– А из этих ни одна не разбирается ни в телефонии, ни во взрывчатке.
Перси считал, что все не так безнадежно:
– Не разбирались, когда с ними беседовали в СОО, но с тех пор могли научиться.
Какое-то время ушло на то, чтобы выяснить их местонахождение. Тут Пола и Перси ждал новый удар: обнаружилось, что одна из женщин умерла. Две другие находились в Лондоне. Руби Ромэн, к сожалению, была в женской тюрьме Холлоуэй, и ее ждал суд за убийство. Мод Валентайн, в досье на которую было отмечено «Психически непригодна», работала у Сестриц водителем.
– Нельзя допустить, чтобы из-за таких женщин Искра рисковала жизнью! – взорвался Перси.
Пол понял, что Перси готов защищать Искру любой ценой. Пожилой джентльмен считал себя ее ангелом-хранителем.
– Но мы же с самого начала знали, что придется иметь дело с отбракованным материалом, – заметил Пол.
Пол договорился с Мод Валентайн о встрече в гостинице неподалеку. Мод оказалась хорошенькой девушкой не без склонности к кокетству. Гимнастерка плотно обтягивала ее грудь, форменная шляпка была лихо заломлена. Пол обратился к ней по-французски:
– Чем вы занимаетесь у Сестриц?
– Вожу Монти.
– Вот как? Я работал на Монти, но вас что-то не припомню.
– Ну, я вожу не одного Монти, а всех генералов Генштаба.
– Ясно.
Пол налил ей чая. Он понял, что она наслаждается их с Перси вниманием.
– Семья приехала в Лондон, когда мне было десять, – рассказывала она. – Папа – главный кондитер в ресторане отеля «Кларидж».
– Очень ответственная работа.
Досье Мод лежало на столе. Перси пододвинул его к Полу, и тот прочел:
«Отец – Арман Валентэн, 39 лет, грузчик в ресторане „Кларидж“».
Завершив разговор, они попросили девушку подождать в коридоре.
– Живет в вымышленном мире, – заметил Перси, как только дверь за нею закрылась. – Отца произвела в шеф-повара, а фамилию переиначила на «Валентайн».
– Заявила, что служит личным шофером у Монти, но я-то знаю, что это не так, – кивнул Пол.
– Уверен, именно поэтому ее и не взяли.
– Но сейчас мы не можем позволить себе подобной разборчивости, – сказал Пол.
– Вы, видимо, правы, – с неохотой согласился Перси. – А умение выдумывать может ей пригодиться на допросе.
– Хорошо. Берем.
Пол пригласил Мод в комнату.
– Я бы хотел включить вас в свою команду, – сказал он. – Вы не против поучаствовать в опасном задании?
– Нас отправят в Париж? – оживилась Мод.
– Почему вы спросили? – поинтересовался Пол.
– Мечтаю увидеть Париж. Я там не бывала.
– Куда бы вы ни попали, времени на осмотр достопримечательностей у вас не будет, – заметил Перси.
– Так как насчет опасного задания? – гнул свое Пол.
– С этим в порядке, – беспечно ответила Мод. – Я ничего не боюсь.
И напрасно, подумал Пол, но промолчал.
Пол должен был встретиться с Искрой у тюрьмы – им предстояла беседа с Руби Ромэн. Его подвез Перси.
Искра ждала у ворот. На ней была форма Сестриц – гимнастерка с четырьмя карманами, юбка-штаны и шляпка с загнутыми полями. Из-под шляпки выбивались светлые кудри. У Пола на миг перехватило дыхание.
– До чего же красивая девушка, – произнес он.
– Она замужем, – сухо заметил Перси, подумал и добавил: – Пожалуй, вам следует знать – Мишель, ее муж, возглавляет сеть «Болингер».