уассон и там, заключив его в монастырь Сен-Медар, разлучает с юным Карлом, которого отправляют в аббатство Прюм в Арденнском лесу.
Но вскоре между тремя братьями происходит раскол. Пипин и Хлодвиг в свой черед объединяются против Хлотаря, чье честолюбие их пугает, высвобождают из его рук отца и восстанавливают его на троне. Хлотарь, предприняв новую попытку восстать против Людвига Благочестивого, лишается власти, но отец прощает бунтовщика и отправляет его в Италию. В скором времени Пипин, король Аквитании, умирает, и император, обездолив своих внуков в пользу своего сына, отдает Карлу Лысому весь юг и запад Франции, затем ограничивает владения Хлодвига, недовольного таким разделом, одним лишь Баварским королевством и, добавив несколько провинций к державе Хлотаря, заставляет его дать клятву служить опекуном молодому Карлу Лысому, его единокровному брату.
Хлодвиг Баварский, ревниво относясь к преимуществам, предоставленным его братьям, восстает. Император идет на него походом, и одно его присутствие рассеивает мятежное войско. Победив без боя, император прощает Хлодвига, так же как прежде он простил Хлотаря, но почти сразу же после этого заболевает, напуганный появлением одной за другой двух комет, за которыми последовало солнечное затмение, столь полное, что в одиннадцать часов утра, будто темной ночью, можно было ясно видеть звезды на небе; спустя какое-то время, находясь на одном из островов посредине Рейна, вблизи Майнца, он умирает от истощения, не приняв в течение последних сорока дней своей жизни никакой другой пищи, кроме святого причастия.[118]
Хлодвиг Благочестивый был первым франкским королем, занимавшимся науками. Он изучал астрономию под руководством арабского преподавателя, говорил по-латыни и понимал греческий язык; великолепный Реймский собор был построен в его царствование, с которым связано столько судебных испытаний водой, огнем и крестом. Норманны, чьи паруса, впервые появившиеся, с горечью увидел Карл Великий, при Хлодвиге
Благочестивом высаживаются в той части Нейстрии, какой позднее они дадут свое имя.
Итак, вторая династия дала всего лишь третье поколение, а власть, тем не менее, ускользает из ее немощных рук. Каролингская монархия, юная при Пипине, зрелая при Карле Великом, при Хлодвиге Благочестивом становится уже дряхлой.[119]
Не стоит удивляться, что мы продолжаем использовать написание имен, характерное для первой династии; мы ведь по-прежнему имеем дело с франками, а не с французами; язык, на котором говорят короли, — это все еще германское наречие, и даже латынь пока еще не отняла у имени «Хлудовик» начального «X», присущего его первоначальному произношению. Необычайный акростих, служащий прологом к поэме Эрмольда Черного, станет для читателя доказательством высказанного нами утверждения. В 881 году, то есть через сорок один год после Эрмольда, была сочинена песнь в честь Людвига, третьего сына Людвига Заики, первые две строки которой приведены ниже. Написано она, как можно видеть, на германском языке, и, на наш взгляд, имя «Людвиг» превосходно демонстрирует переход от «Хлодвига» к «Людовику»:
«Einen König weiss ich,
Er heisst Herr Ludwig».
(«Знавал я короля,
Что господином Людвигом зовется». Огюстен Тьерри.)
Перейдем теперь к Эрмольду:
ERMOLDI NIGELLI PROLOGUS
Editor, aetherea splendes qui Patris in arcE Regnator mundi, fautorque, Redemptor et auctoR Militibus dignis reseras qui régna poloruM
Olim conclusos culpa parientis AvernO Luminis aeterni revehis qui Christe, trubunaL David psalmianus praesaga carminis illuD Voce prius modulans dudum miranda relatV Sacra futurorum qui prompsit dogmat vateS
Confer rusticulo, quo possim Caesaris in hoC Eximii exiguo modulanter poscito ritE
Carmine gesta loqui. Nymphas non deprecor istuC Insani quondam ut prisci fecere peritl Nec rogo Pierides, пес Phoebi tramite limeN Ingrediar capturas opem, nec Apollinis alml Talia cum facerem, quos vana peritia lusiT
Horridus et teter depressit corda \fehemotH Limina siderei potius peto luminis, ut soL Venís justitiae dignetur dona precatV
Dedere: namque mihi non flagito versibus hoc, quoD Omnia gestorum percurram pectine parvO In quibus et magni possunt cessare magistrl Caesaream fleclant aciem, sed cantibus hue huC Incipiam celebrare. Fave modo, Christe, precantl
Carmina, me exsilio pro quis nunc principis ab hoC Auxilium miserando levet, qui celsus in aulA Erigit abjectos, parcit peccantibus, atquE Spargit in immensum clan vice lumina soliS Alta regis Christi princeps qui maxime sceptrA Rex Hludovice pie, et pietatis muñere CaesaR Insignis merii, praeclarus dogmate Christi Suscipe gratanter, profert quae dona NigelluS
Ausubus acta tarnen qui tangere carmine vestrA Regis ab aetemi vestro qui pectore sempeR Mansit amor, Caesar, famulum relevato cadenteM Altitonans Christus vos quo sublimet in aethrA.* (Примеч. автора.)
ПРОЛОГ ЭРМОЛЬДА НИГЕЛЛА
О Творец, что в эфирной Отца сияешь твердыне, Мира правитель, его искупитель, защитник и зодчий, Ты, что царство небес бойцам отверзаешь достойным, Древле виной прародительскою заключенных в Аверне Ты забираешь, Христе, престол всевечного света!
Песнь, которую встарь Давид псалмопевец глаголом Вещим возвысил, тот, что дивное для возглашенья Веденье будущих дел, пророк, явил нам святое, —
Карл Лысый всходит на престол в 840 году. Стоило Хлотарю увидеть, что его брат стал королем, как он забывает о своей клятве быть его защитником. Он собирает войско и вторгается в Бургундию. Карл Лысый, со своей стороны, вступает в союз с Хлодвигом Баварским, своим братом, и идет в поход против Хлотаря. Два войска встречаются 25 июня 841 года при Фонтенуа; они сходятся врукопашную, и после яростного сражения победа остается за Карлом и Хлодвигом. Хлотарь вынужден уступить свои владения победителям, которые вначале делят их между собой, но вскоре, как только он обращается к ним с предложением о перемирии, возвращают ему. Однако заключенный мир влечет за собой новый раздел империи, ибо Хлотарь требует, чтобы братья уступили ему что-нибудь сверх его доли, памятуя о титуле императора, дарованном ему отцом.[120]
Мужу грубому Ты удели, чтоб мог исповедать Цезаря славного я дела подобающим чином В песни скудной своей. И нимф о том не прошу я, Древние как мудрецы поступали, безумьем объяты, И Пиерид не молю, неторной стезею к порогу
Феба нейду, чтоб помощь приять, ни в храм Аполлонов: Это творивших в посмех обращал искусством бесплодным Жуткий, их тяготя сердца, Бегемот безобразный.
Звездного я сиянья ищу, да истое правды Солнце ущедрить меня по молитве моей удостоит Сим дарованьем: не льщусь я мыслью, что в песни сумею Все деянья его облететь моим плектром смиренным: В сем изнуриться труде мастера и великие могут;
Цезарев взор пусть они привлекут: но я песнопеньем Славить начну. Яви же, Христе, Свою благосклонность Песням, для коих меня из сего изгнанья поднимет, Сжалившись, длань владыки того, кто на троне высоком Цэешным прощенье дает, воздвигает смиренных и сеет В шири безмерной свет, наместник светлого солнца, Скипетр Царя Христа держащий мощно владыка, Царь благочестный Хлудовик, о Цезарь, заслугою славный Набожности твоея, преславный в ученье Христовом, Дар благосклонно прими, который Нигелл приносит, Песнью дерзая своей коснуться ваших деяний.
Вечного ради Царя, чья присно в груди обитает Вашей любовь, слугу подними ты падшего, Цезарь, Вас да возвысит в эфир Христос высокогремящий. (Перевод Р.Шмаракова.)
В итоге раздел империи между тремя братьями происходит следующим образом: Карл Лысый берет себе всю ту часть Галлии, какая расположена к западу от рек Шельды, Мааса, Соны и Роны, и север Испании вплоть до реки Эбро, то есть всю современную Францию плюс Наварру, за вычетом Лотарингии, Франш-Конте, Дофине и Прованса; Людвиг[121] берет себе все германоязычные земли вплоть до Рейна и Альп, то есть Германскую империю, простирающуюся на восток до Венгрии, Богемии, Моравии и Пруссии; и, наконец, в соответствии с заявленным им требованием, Хлотарь присоединяет к Италии всю восточную часть Галлии, заключенную на юге между Роной и Альпами, а на севере — между Рейном и Маасом и между Маасом и Шельдой вплоть до устьев этих рек.[122] Именно эту полоску земли, на которой живут четыре народа, говорящие на четырех разных языках, и половина которой отрезана от Франкского королевства, а половина — от Германской империи, два брата соглашаются пришить, словно шлейф, к императорской мантии Лотаря.
Но этот плохо пришитый лоскут, стоило его дернуть, отделился от Италии и превратился в небольшое самостоятельное королевство. По имени Лотаря это королевство стали называть Лотеррике[123], а затем, по имени его детей, — Лотерингерике[124]; переделанное латинскими авторами, это название стало звучать как «Лотарингия», что и сохранилось до нашего времени.
Как следствие только что изложенного нами великого раздела земель мы впервые находим в манускрипте монаха из Санкт-Галлена слово «Франция», использованное почти в том же значении, в каком оно употребляется нами.
«Вследствие этого раздела земель, — говорит он, — изменились и названия. Галлия, которую захватили франки, стала именоваться Новой Францией, а Германия, откуда они пришли, стала именоваться Старой Францией».[125]
Ну а теперь, если читатель желает получить представление о языке, на каком еще говорили в ту эпоху в этой «Новой Франции», он может бросить взгляд на два приведенных ниже отрывка: первый из них является образчиком языка, который был в ходу на севере Франции, то есть языка народа-завоевателя, а второй — наречия, которое употреблялось на юге, то есть наречия народа побежденного.