В слабом, разбавленном свете я разглядела скорчившуюся на полу женскую фигуру.
Приглядевшись, я узнала Лену. А прислушавшись, поняла, что стук, который я услышала из коридора, издавала она.
Лена просто-напросто стучала зубами.
Первой моей мыслью было плюнуть на все и немедленно удрать из магазина.
Но потом частный детектив в моей душе проснулся и громко заявил о себе. И, кстати, сообщил, что сейчас — единственный подходящий момент, чтобы заставить Лену сказать правду.
Сейчас девица не сможет врать и расскажет про Машин кулон и про убийство директора, которое сейчас, честно говоря, волновало меня больше, чем краденый кулон.
Я наклонилась над ней, схватила за лацканы пальто и как следует встряхнула.
При этом зубы Лены клацнули, как кастаньеты.
— За что ты его убила?! — проговорила я замогильным голосом, каким, наверное, говорила тень отца Гамлета.
Лена еще раз клацнула зубами и едва слышно выдохнула:
— Не убивала я его… когда я вошла, он уже был мертвый…
Да… новый поворот сюжета! Ведь я только что решила, что Лена сейчас не в том состоянии, чтобы врать. Значит, она действительно не убивала антиквара…
Но если не она, то кто же?
— Ты не врешь? — на всякий случай переспросила я, буравя ее пронзительным взглядом.
Тем самым, который я долго отрабатывала перед зеркалом. И опробовала на Бонни. Признаюсь честно, на бордоского дога мои взгляды не произвели никакого впечатления.
— Нет… — прошелестела она одними губами и для верности помотала головой. Вдруг в глазах ее мелькнула жизнь, она уставилась на меня и спросила почти человеческим голосом: — А ты кто такая?
— Детектив, — ответила я почти правду.
— Я его правда не убивала… — повторила Лена, постепенно оживая.
— Где кулон? — задала я следующий вопрос из своего списка.
Раз уж не вышло с убийством, надо разобраться хотя бы с кулоном, пока она еще отвечает на мои вопросы…
Но не тут-то было!
— Какой кулон? — спросила Лена, удивленно уставившись на меня.
— Вот только не надо вводить следствие в заблуждение, мы все равно докопаемся до правды! — произнесла я фразу, которую говорил следователь в каком-то старом советском фильме. — Ты прекрасно знаешь, о каком кулоне я говорю!
— Понятия не имею! — ответила она твердо.
Я почувствовала, как почва уходит у меня из-под ног.
Но ведь я же своими ушами слышала, как она торговалась с директором магазина насчет этого злополучного кулона!
— Кулон, который ты украла у Маши Галкиной! — произнесла я с той же грозной интонацией, но без прежней уверенности.
— Какой кулон? А разве он пропал? — удивилась Лена. — Да не брала я этот кулон! — воскликнула она с искренней обидой. — Что за ерунда? Я не воровка!
— А что же тогда ты хотела продать антиквару? — попыталась я снова прижать ее к стенке. — Я сама слышала, как ты говорила про изумруд! Может быть, ты и не воровка, но твоему бойфренду грозят серьезные неприятности, вот ты и не устояла…
— Да при чем тут Машкин кулон! — возмущенно выпалила Лена. — Вот, посмотри!
И она достала из-за пазухи маленькую бархатную коробочку.
Я нетерпеливо выхватила коробочку у нее из рук, открыла ее… моему разочарованию не было предела: вместо кулона, который я надеялась увидеть, на черном бархате коробочки лежал старинный золотой перстень. В центре его красовался крупный темно-зеленый камень, как бутон цветка, охваченный золотыми лепестками. На этих лепестках, словно капли росы, сверкали мелкие бриллиантики.
— Какая красота! — проговорила я восхищенно.
— Это перстень моей бабушки… — мрачно сообщила Лена. — Последнее, что от нее осталось…
— И ты хотела из-за этого козла Гарика продать бабушкину память?! — возмущенно воскликнула я. — Последнюю семейную ценность?
— Ты про него ничего не знаешь! — огрызнулась Лена. — Он… он несчастный…
— Да он эгоист и мерзавец! Это сразу видно! Воспользуется тобой, а потом выбросит…
— Заткнись! — вскрикнула она. — Что ты понимаешь! Он такой… такой… он особенный!..
Эта вспышка эмоций имела свою положительную сторону: Лена перестала трястись и ожила.
— Ну ты и дура! — проговорила я с чувством. — Особенный… да ничего в нем нет особенного, кроме особенной наглости. Вот ты — действительно особенная дура! Сколько можно терпеть такое хамское отношение? Вот уже доигралась — влипла из-за него в историю с убийством… Это что, по-твоему, — шутки?
Она вздрогнула, и снова в ее глазах плескался страх. Видимо, вспомнила, как нашла труп в соседней комнате…
Ну, может, хоть слегка поумнеет!
— А вообще, откуда ты знаешь про Гарика? — На этот раз в ее глазах мелькнула подозрительность.
— Профессиональный секрет! — строго отрезала я. — Я ведь все-таки детектив!
Кажется, такое объяснение не очень ее устроило, но тут дверь приоткрылась, и к нам заглянул дядя Вася.
— А что это вы тут делаете? — спросил он, удивленно разглядывая сидящую на корточках Лену и меня, склонившуюся над ней.
— Занимаемся психотерапией! — отмахнулась я. — Видите — девушка в шоке…
— Что насчет кулона? — осведомился он строго. Мол, кого сейчас интересуют Ленины нервы, мы сюда, вообще-то, по делу пришли, и время у нас не казенное…
— Насчет кулона мимо, — сообщила я. — Ошибочка вышла. Но тут есть обстоятельства более серьезные. В соседней комнате… точнее, в кабинете, труп директора. Или хозяина, я уж не знаю.
— Мать честная! — Дядя Вася переменился в лице и повернулся к Лене. — Ее работа?
— Нет, — ответила я за Лену, которая снова принялась стучать зубами. — Когда она пришла, он уже был мертв…
— И ты ей веришь? — с сомнением протянул Василий Макарович.
— Как ни странно, верю. Вы видите, в каком она состоянии? Вряд ли она сейчас способна сочинить правдоподобную версию…
— Ну, не знаю… — Дядя Вася с сомнением покачал головой. — Женщины — они на многое способны… Пойду-ка я погляжу на покойника, а вы тут заканчивайте со своей… психической терапией и готовьтесь к отступлению!
Он исчез на какое-то время.
Я помогла Лене подняться, подвела ее к раковине и плеснула в лицо холодной водой.
Кажется, она немного очухалась.
Мы вышли в коридор и двинулись вперед, но в темноте опять перепутали направление и оказались в торговом зале. В полутьме отсвечивали бронзовые безделушки, фантастические тени делали скромный зал захудалого магазина странным и пугающим, как пещера разбойников из сказок «Тысячи и одной ночи». Я попятилась, хотела вернуться в служебный коридор, но вдруг едва не наступила на человеческое тело.
— Господи! — Я зажала себе ладонью рот, чтобы не закричать.
Еще один труп… мало нам директора…
В это время у нас за спиной раздались осторожные шаги. Я вцепилась в Ленино плечо, обернулась… и облегченно вздохнула, увидев приземистую фигуру дяди Васи.
— Вы куда пошли? — спросил он громким шепотом.
— Тут… — прошептала я в ответ. — Тут еще один труп!..
Лена, которая только сейчас заметила лежащее на полу тело, шарахнулась от него и едва не налетела на горку с фарфором. Дядя Вася поймал ее за руку, строго прикрикнул и, включив карманный фонарик, направил свет на неподвижную фигуру.
Это был охранник, тот самый толстый дядька с внешностью военного отставника, которого я видела днем. Видимо, в погоне за «длинным рублем» он работал в магазине сутками… впрочем, подумала я, работа у него — не бей лежачего…
Я тут же устыдилась этой мысли, тем более что она так буквально реализовалась… Дядька действительно лежал на полу…
Василий Макарович склонился над ним, потрогал шею и озабоченно проговорил:
— Жив, пульс есть…
Словно для того, чтобы подтвердить его слова, охранник застонал и пошевелился.
Дядя Вася выпрямился, взглянул на Лену и прошептал:
— Значит, это и правда не она… убить директора подсвечником смогла бы и женщина, но оглушить охранника — вряд ли. Кроме того, она просто не успела бы. Типичное ограбление — антиквара убили, денежки из сейфа поперли… Но так или иначе, ситуация меняется: для охранника нужно вызвать «скорую»… ну, и полицию конечно…
Я вспомнила, что охранник все время спал, сидя на стуле. Это днем, а ночью небось вообще с комфортом похрапывал на каком-нибудь антикварном диване! Вот и доспался… Но все же надо человеку помощь оказать, как бы он тут не окочурился совсем…
Я машинально потянулась за трубкой, но дядя Вася шикнул:
— Ты что! Тебя по мобильнику моментально вычислят, за нас возьмутся и в самом лучшем случае лишат детективной лицензии…
Он подошел к городскому телефону, стоящему на прилавке, осторожно взял трубку, обернув ее носовым платком, и набрал номер огрызком карандаша.
Сперва он вызвал «скорую помощь», потом позвонил в полицию и нарочито простуженным голосом сообщил:
— В антикварном магазине «Барокко», кажется, произошло ограбление… служебный вход открыт, изнутри доносятся крики и звуки борьбы… Кто говорит? Случайный прохожий…
Он повесил трубку, не дожидаясь ответа, и махнул нам рукой:
— Все, быстро смываемся! Не знаю, как «скорая», а милиция будет здесь через семь минут, я знаю, сколько им ехать от сорок второго отделения…
Мы выскочили на улицу через тот же служебный вход, через который попали внутрь, сели в машину.
Дядя Вася осторожно повернул ключ зажигания, вполголоса уговаривая свою «ласточку»:
— Ну, только не подведи… только заведись…
Машина поступила благородно: мотор ровно заурчал, как сытый кот, и мы тронулись с места.
Через пять минут, когда мы уехали достаточно далеко от места преступления, дядя Вася повернулся ко мне:
— Ну, теперь, может быть, ты объяснишь, почему так уверена, что подозреваемая не брала тот несчастный кулон?
Лена вздрогнула от слова «подозреваемая», которое Василий Макарович употребил по привычке.
— Лена, покажи ему! — проговорила я, успокаивающе сжав ее плечо.
Известно же, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.